Каждая статья о Сибири начинается с перечисления ее богатств - алмазы, золото, железо, медь, уголь, лес, вода, нефть, земли, способные давать богатейшие урожаи. Все это так. Но самое удивительное то, что каждый год приносит все новые данные, которые говорят, что наши представления о богатствах Сибири быстро устаревают. Не так уж давно, в начале 60-х годов, зафонтанировали первые скважины сибирской нефти, а сегодня этих фонтанов уже много десятков... Бесспорно, Сибирь вместе с Дальним Востоком занимают первое место в мире по количеству природных богатств. Но они открываются нелегко. Сорока-, шестидесятиградусные морозы, огромные территории с вечной мерзлотой, болота и горные хребты, а в теплые дни знаменитый гнус надежно охраняют сибирские кладовые. Можно сказать так: до сих пор много сокровищ спрятано под такими замками, ключи к которым может подобрать только вся мощь современной науки и техники.
Сибирская наука внесла уже немалый вклад в народное хозяйство.
В поисках новых запасов нефти, газа, золота, алмазов, редких металлов геологи-производственники опираются на работы наших институтов геологического профиля по расшифровке законов образования и размещения полезных ископаемых. Исследования сибирских экономистов и математиков дают возможность рассчитать оптимальные планы освоения производительных сил Сибири, наиболее рационального размещения новых отраслей промышленности. Горняки и химики разработали экономичные способы добычи и переработки полезных ископаемых, бурильные и транспортные механизмы, рациональные технологии извлечения металла из руд и получения химически чистых элементов. Предложены, кстати, и средства защиты от гнуса. Биологи заняты выведением новых сортов сельскохозяйственных растений и пород животных, приспособленных к суровым условиям Сибири. На десятках промышленных предприятий используются предложенные учеными автоматизированные системы управления, новые приборы и материалы, приемы обработки металла с помощью взрыва, составлены карты сейсмичности и распространения мерзлоты для территорий, по которым пройдет Байкало-Амурская магистраль.
В последние годы все многообразные научные исследования, ведущиеся Сибирским отделением АН СССР в интересах нужд сибирского региона, объединены в единую комплексную программу «Сибирь», рассчитанную на несколько пятилеток. Она включает изучение земельных, водных, растительных ресурсов и животного мира Сибири, определение направлений поиска и комплексного использования главных видов ее минеральных богатств: нефти, угля, железа, полиметаллов, сырья для удобрений. В сферу программы «Сибирь» входит также научное обоснование эффективной организации сибирских территориально-производственных комплексов и охраны окружающей среды, изучение особенностей научно-технического прогресса в условиях Сибири.
Чтобы рассказать обо всех этих проблемах, понадобился бы, я думаю, не один десяток книг. Когда-нибудь они будут написаны. Я же хочу рассказать здесь только о трех проблемах, с которыми был сам тесно связан все годы работы и жизни в Сибири и даже раньше. Это использование подземного тепла, проблемы техники Севера, охрана сибирской природы. Все они являются достаточно острыми, и потому мне хочется привлечь к ним особое внимание.
Громадная научная проблема, значение которой еще не осознано до конца, - использование внутреннего тепла Земли. Сейчас, когда многие государства потрясают энергетические кризисы, когда наличие энергетических ресурсов становится едва ли не главным фактором, определяющим развитие научно-технического прогресса и благоденствие народов, ученые всех стран активно ищут новые и вспоминают старые способы получения энергии.
Как известно, традиционными источниками энергии являются носить, газ, уголь, речные потоки; в последние десятилетия бурно развивается атомная энергетика. Но все чаще приходится читать и слышать о перспективах использования энергии морских приливов, ветра, солнца - всякая добавка в энергетическую копилку сейчас не будет лишней. Не случайно, например, в Англии и Японии приступили к разработке крупных парусных кораблей...
А если так, то настало время серьезно заняться еще одним практически неисчерпаемым источником энергии - тепловой энергией Земли.
Еще из школьных учебников мы знаем, что по мере углубления в недра нашей планеты температура горных пород непрерывно возрастает примерно на 1 градус на 33 метра глубины, свидетельствуя о существовании в Земле тепловых потоков, идущих из ее глубин к поверхности. Их возникновение обусловлено преимущественно распадом радиоактивных элементов - главным образом урана, тория и калия.
Земля постепенно теряет тепло, отдавая его в мировое пространство. Размеры этого тепловыделения огромны. За один только век она расходует столько тепла, сколько его могут дать, если их сжечь, все мировые запасы нефти, угля, леса и других видов топлива. Есть ли способы, позволяющие использовать это тепло на благо людей?
Безусловно, есть. Наша планета сама предлагает нам такие возможности в виде горячего водоснабжения. На Земле немало мест, где бьют горячие ключи, текут теплые ручьи, а при бурении на глубине нескольких сотен метров обнаруживается даже перегретый пар под давлением нескольких атмосфер, с температурой более 200 градусов. Пожалуйста, ставьте турбины и получайте электроэнергию или отопление. И притом ни пыли, ни чада, ни гари, ни дыма... Абсолютно чисто и очень дешево. Похоже на сказку, но можно привести и реальные факты.
Столица Исландии - Рейкьявик, находящийся у Северного полярного круга - единственный в мире город, который не имеет ни одной топки, ни одной трубы, он отапливается природными горячими водами, имеющими температуру 80-90 градусов, а в его теплицах, обогреваемых теми же водами, выращиваются не только овощи и цветы, но даже виноград.
Глубинное тепло Земли используется для отопления и у нас, но пока в мизерных для нашей страны масштабах, преимущественно на Кавказе и в Закавказье. Большие запасы термальных вод обнаружены в Казахстане и в республиках Средней Азии.
А как обстоит дело с горячими подземными водами в Сибири, на Дальнем Востоке, на Крайнем Севере?
Конечно, первыми здесь всегда называют Камчатку и Курильские острова, лежащие в области современного вулканизма, где «подземные топки», подогреваемые раскаленными магматическими массами, обеспечивают бесперебойную работу горячих ключей, малых и гигантских гейзеров. А ведь они только внешние проявления, только «визитные карточки» процессов, происходящих на глубине.
Геотермальными проблемами я «заболел» без малого четверть века назад. В 1956 году мне довелось возглавлять экспедицию Академии наук на Камчатку и Курилы - одну из первых, целью которой было выяснение возможностей использования подземного тепла. Среди членов экспедиции были специалисты разного профиля - геологи, физики, механики, в том числе академики И.Е.Тамм, А.А.Дородницын, А.Н.Тихонов, опытные вулканологи Б.И.Пийп и В.И.Влодавец.
Мы посетили главные вулканологические станции и районы геотермальных вод Паратунку (вблизи Петропавловска-Камчатского) и Паужетку (на западном побережье Камчатского полуострова). Земля там во многих местах теплая, а если вырыть яму глубиной всего 20-40 сантиметров, из нее начинает идти горячий пар.
В районе Паратунских источников экспедиция наметила программу работ по выявлению ресурсов термальных вод, необходимых для теплофикации и парникового хозяйства. Местные власти особенно заинтересовались парниками, ибо завоз овощей на Камчатку обходится очень дорого. Осмотр Паужетских источников убедил нас в необходимости здесь разведочно-буровых работ на подземный пар, имея в виду в дальнейшем построить на этом паре электростанцию. Было выбрано и место первой 500-метровой скважины примерно в 30 километрах от крупного рыбного комбината на Охотском море.
Экспедиция продолжалась месяц. На чем только мы не передвигались - и самолетом, и на рыболовецких судах, и на катерах, и на лошадях, и пешком. Наездники мы были не очень опытные и, случалось, падали. Шутили над А.Н.Тихоновым, что он при падении отдавил своей лошади ногу...
Незабываемое впечатление произвело на нас путешествие в кратер действующего вулкана Эбеко на Парамушире, одном из северных островов Курильской гряды. Поднявшись по северному склону вулкана на высоту в 1200 метров, мы спустились затем в кратер и попали на берег горячего озера, вода которого, по наблюдениям местных жителей, обладает целебными свойствами. Северный склон кратера покрыт толстым слоем снега, а из крутой стены южного склона с гулом, напоминающим свист локомотива, вырываются клубы горячего сернистого пара. Вода около этого склона непрерывно кипит.
На самом большом острове Курил - Кунашире - вблизи города Южно-Курильска находится знаменитый Горячий пляж. Неглубоко под поверхностью песок нагрет до 100 градусов - можно кипятить чай. В нескольких сотнях метров от берега построен дом отдыха с целебным бассейном. По мнению членов экспедиции, здесь также были бы необходимы разведочные работы.
Встречи и беседы с камчатскими геологами, а также все виденное убедило нас, что недра Дальнего Востока таят неисчислимые запасы тепловой энергии, которая теряется там без всякой пользы! Ведь на Курильских островах и на Камчатке насчитывается более 200 вулканов, в том числе около 60 действующих!
После возвращения из экспедиции мы обратились со своими предложениями в Центральный Комитет партии и получили поддержку. Было решено начать бурение опытных скважин и проектирование Паужетской геотермальной электростанции, первой в Советском Союзе. Немало сделали для продвижения этих работ дальневосточные ученые-вулканологи; чтобы подкрепить их, в 1962 году в Петропавловске-Камчатском был организован академический Институт вулканологии.
Паужетская геоТЭС мощностью 5 тысяч киловатт успешно и надежно работает уже более десяти лет. По свидетельству И.Дворова, заместителя председателя Научного совета АН СССР по геотермическим исследованиям, «все технологические процессы на станции полностью автоматизированы, а с 1971 года ее обслуживает один дежурный. Себестоимость киловатт-часа здесь в несколько раз ниже, чем на дизельных электростанциях равной мощности». К зданию электростанции ведет уникальная дорога - под ней проходят трубы с отработанной термальной водой. Эту теплую дорогу никогда не заметает снег - он тут же тает и сливается в кюветы...
Сейчас планируется расширение Паужетской геоТЭС примерно вдвое. Ведется разведка парогидротермального месторождения в районе Мутновского вулкана с температурой до 350-450 градусов, предполагается строительство здесь электростанции мощностью 200 тысяч киловатт.
В 60-х годах работы по геотермальной энергетике получили большое развитие в Институте теплофизики Сибирского отделения. Главной идеей этих работ было создание электростанции с турбиной, работающей не на водяном паре, а на парах фреона. Ведь далеко не всегда и не везде можно получить из земли пар, пригодный для прямого использования в паровой турбине. Значительно чаще из земли изливается в виде ключей (или может быть получена из пробуренной скважины) горячая вода с температурой менее 100 градусов. А фреон - это вещество, которое закипает при отрицательной температуре. И если нагреть его термальными водами, он образует перегретый пар, который и будет вращать фреоновую турбину. Затем охлажденный, например, водой из реки фреон снова возвращается в цикл.
Разработка методов использования, как говорят энергетики, низкотемпературного теплоносителя, в нашем случае термальных вод, завершилась созданием действующего фреонового турбогенератора. На его основе в 1967 году на Камчатке, на Паратунском месторождении термальных вод была сооружена первая в стране геоэнергетическая станция-лаборатория мощностью 500 киловатт.
Таким образом, была доказана возможность получения электроэнергии с помощью горячей (хотя и некипящей) подземной воды. Здесь же был создан уникальный комплекс использования термальных вод. В теплично-парниковом комбинате выращиваются огурцы, помидоры и другие овощи, которые в открытом грунте на Камчатке не произрастают. Дома поселка Термального, где живут рабочие комбината, обогреваются тем же подземным теплом. На горячих Паратунских источниках построен санаторий с открытыми бассейнами, в которых можно купаться круглый год (и, конечно, своя теплица, поставляющая свежие овощи для отдыхающих).
А фреоновый турбоагрегат, выполнивший свою научную задачу, получил новую прописку - теперь на нем проводятся опыты по получению электроэнергии из тепла отработанных вод комбината «Азовсталь».
Известная всем по кинофильмам знаменитая Долина гейзеров на Камчатке прекрасно иллюстрирует мощь подземных «кочегарок». Но горячие подземные воды необязательно связаны с вулканами. На сегодня более половины всех выявленных в нашей стране запасов термальных вод находится в Западной Сибири. Немало их и в Восточной Сибири, особенно много вдоль трассы Байкало-Амурской магистрали. Есть термальные воды под Тюменью и под Омском, под Улан-Удэ и под молодыми городами и станционными поселками БАМа - Северобайкальском, Кичерой. Северомуйском, Чарой, Олекмой.
Это же огромное богатство, это исключительная удача - иметь даровое природное тепло именно здесь, в Сибири, с ее длинными, в полгода, зимами и лютыми морозами, и часто именно там, куда далеко и дорого завозить традиционные виды топлива.
По подсчетам специалистов стоимость отопления подземными горячими водами, даже с учетом бурения скважин, в несколько раз ниже, чем при сжигании угля в котельных.
К этому надо добавить, что термальные воды поставляют на поверхность не только тепло. Как правило, они минерализованы, многие из них имеют целебные свойства, из других можно извлекать редкие и рассеянные элементы: цезий, стронций, бор, рубидий и другие.
Горячими водами можно отапливать жилые поселки и тепличные комбинаты, снабжать ими лечебницы и курорты, плавательные бассейны и рыборазводные пруды, использовать их для добычи полезных ископаемых в условиях вечной мерзлоты.
Сибирские ученые и территориальные геологические управления уже немало сделали для выявления и оценки крупных резервуаров горячих вод. Особенно интенсивно ведет эти работы Институт земной коры в Иркутске. Им составлена прогнозная карта термальных вод в зоне БАМа, намечены наиболее перспективные районы для бурения скважин.
Всем ясно - термальные воды в Сибири есть, их много, известно, где их брать. И все-таки пока использование в Сибири подземного тепла происходит в редких, единичных случаях, которые можно пересчитать по пальцам. Не находятся хозяина - сильного ведомства или объединения, которое взяло бы на себя все заботы по освоению этого непривычного источника энергии. А другие ведомства считают, что заниматься этим хлопотно, да и зачем им рисковать, когда можно топить углем, хотя бы и привезенным за тридевять земель.
Конечно, развитию этого дела мешают еще нерешенные вопросы, но они, как правило, носят технический характер. Например, минерализованные воды могут вызывать коррозию оборудования; но ведь справляются с этим многочисленные курорты минеральных вод, не говоря уже о химической промышленности. Некоторые ссылаются на то, что излив термальных вод может повредить окружающей среде; но ведь можно пробурить неподалеку две скважины, из одной получать горячую соленую воду, отбирать у нее тепло, скажем, согревая в теплообменнике обычную воду для водоснабжения, а по другой скважине возвращать охлажденною подземную воду в пласт. Такой опыт уже был во Франции.
Принципиально возможно добывать тепло из глубин и «сухим» способом, без помощи воды. Например, учеными Белоруссии разрабатываются «тепловые трубы», способные переносить энергию из горячих зон на поверхность. Существуют и предложения извлекать глубинное тепло при помощи термоэлементов.
Всеми этими проблемами будут заниматься в новом Институте геотермалыюй энергетики, создаваемом в рамках Дагестанского филиала Академии наук.
Многосторонние «способности» термальных вод требуют комплексного подхода, и это тоже осложняет дело. Здесь нужны согласованные усилия и геологов, и энергетиков, и химиков, и теплотехников. И еще нужны, как во всяком новом деле, энтузиасты, твердо верящие в правоту своих идей. Говорю об этом по личному опыту и по опыту Института теплофизики, потому что добиться бурения первой скважины под Паужетскую геотермальную электростанцию и строительства первой геоТЭС на Паратунке было тоже не так просто.
А энтузиаст может сделать очень многое. Недавно в «Правде» я прочитал о таком энтузиасте - Г.С.Гутникове, директоре чукотского совхоза имени В.И.Ленина. Он не мог пройти спокойно мимо того, что рядом с центральной усадьбой совхоза бьет горячий родник. Теперь этой водой здесь обогревают теплицы, где выращивают овощи и зелень, отапливают дома, ферму, птичник, используют ее в совхозном профилактории. А ведь все это на Чукотке, на краю земли! Если бы у каждого горячего родника нашелся такой заботливый хозяин, государство могло бы экономить миллионы рублей!
Итак, использование подземного тепла - одна из «горячих» проблем Сибири, она ждет преданных ей ученых, инженеров, хозяйственников, овощеводов, врачей. Мне представляется, что это дело достойно того, чтобы им занялась молодежь. Строители БАМа могли бы стать застрельщиками освоения новой целины - энергетической.
Еще только начиная знакомиться с сибирскими проблемами, я столкнулся с таким парадоксом. Все знают о сибирской зиме с ее лютыми морозами до 40-60 градусов, кое-кто ее даже побаивается, однако в хозяйственных, технических и научных кругах этот фактор нередко игнорируется. А речь идет о поведении различных материалов и сооружений при низких температурах, о проблемах хладоломкости и хладостойкости.
Ни одному разумному архитектору не придет в голову строить дома на берегу Черного моря такими же, как, скажем, в Норильске или в Омске. И вряд ли кто захочет у нас в Сибири жить в доме, перенесенном из Абхазии. Но эта элементарная истина, к сожалению, очень медленно доходит до конструкторов и инженеров, создающих, к примеру, автотранспорт или землеройную технику. Стальная деталь, которая годами великолепно работает в условиях Украины или Кубани, становится хрупкой, как стекло, в Якутии или на Таймыре. В итоге мы наносим себе серьезный ущерб, ибо машины живут в несколько раз меньше, чем могли бы, если бы ответственные детали делались из специального хладоустойчивого металла. Истратив дополнительную копейку, мы сберегли бы рубль.
В сильные морозы разрушается не только металл. Резина крошится, как сухари, пластмасса трескается, смазка твердеет и перестает выполнять свое назначение. По подсчетам специалистов количество поломок и аварий, износ деталей стандартной техники на Севере в 3-5, а иногда и в 8-10 раз больше, чем в условиях средней полосы страны. К сожалению, положение с техникой на Севере до сих пор оставляет желать много лучшего. Из-за несоответствия применяемой техники требованиям северных условий, из-за транспортной неосвоенности территорий и некоторых других причин наша страна, народное хозяйство несут значительные убытки.
Кроме того, ущерб народному хозяйству приносит затягивание сроков строительства из-за поломок техники, а общее удорожание всех работ на Севере ограничивает круг источников природных ресурсов, которые экономически целесообразно осваивать в этом регионе. Если положение не изменится, то темпы освоения будут замедляться.
Из чего складываются потери? Давайте разберем это на примере автомобильного транспорта. Он в районах холодного климата состоит в основном из автомобилей малой и средней грузоподъемности.
Один из основных недостатков обычных автомобилей - несоответствие материалов, применяемых в конструкциях машин, требованиям эксплуатации в условиях низких температур.
Нужно заметить, что большинство автохозяйств на Севере не имеет достаточного количества теплых гаражей. А это приводит к заметным потерям. Так, за сутки на прогрев двигателя машины приходится в среднем до восьми часов. Эксплуатация карьерных самосвалов обходится в 1,5-1,8 раза дороже по сравнению со средней полосой.
В связи с большим количеством поломок автотранспорта на Севере на один и тот же объем работ требуются значительно большие ремонтные мощности. Расчеты Якутского филиала Сибирского отделения АН СССР показывают, что за год только по Якутии стоимость капитального и текущего ремонта автомобилей составляет несколько миллионов рублей.
К слову, как это ни парадоксально, стоимость капитального ремонта здесь превышает затраты на покупку новой техники! Так, полная себестоимость ремонта на заводах Магаданской области примерно в полтора раза выше стоимости машины и в три-четыре раза больше стоимости аналогичного ремонта в средней полосе.
Недостатки, которые мы отметили для автомобильного транспорта, присущи и другим видам техники, работающей в зоне холодного климата.
Между тем проблема хладоломкости металлов почти полностью разрешена в отечественном мостостроении, на железнодорожном транспорте, в судостроении и самолетостроении; но почему-то это не распространилось на автомобильный транспорт, на горнодобывающую и дорожную технику.
На Севере с каждым годом становится все более и более необходимым переход на высокопроизводительную и принципиально новую технику. Растут темпы освоения северных территорий, а значит, и растут потери, обусловленные применением несовершенной техники.
Нельзя, конечно, сказать, что решение этой проблемы стоит на месте. С конвейеров наших предприятий с каждым годом сходит все больше машин, предназначенных для работы в сложных условиях Севера. Однако нередко эти модификации мало чем отличаются от техники в привычном исполнении. Бывает, что для их создания используются обычные конструкционные материалы, усовершенствования делаются лишь частично. Вот и получается, что такие машины лишь приспособлены для Севера, а не специально созданы для него.
Модернизация существующей техники для работы в сложных климатических условиях не выход из положения. Необходимо создание новых машин большой единичной мощности, высокой надежности, низкой трудоемкости технического обслуживания, с минимальным числом обслуживающего персонала.
Чтобы достигнуть этого, предстоит решить множество научных, технических и организационных проблем. Необходимы серьезные научные исследования и опытно-конструкторские работы по созданию холодоустойчивых материалов, новых видов двигателей, снегоболотоходных транспортных средств, мощных промышленных тракторов, новых типов машин для разработки мерзлых грунтов, северных сортов топлива, масел, смазок, технических жидкостей.
Техническое перевооружение Севера - дело огромной государственной важности. От него зависит скорейшее и эффективное освоение природных богатств, необходимых для дальнейшего развития народного хозяйства нашей страны. Создание специальной техники для Севера должно стать одним из основных слагаемых комплексной программы освоения Советским Союзом Сибири, Дальнего Востока и европейского Севера.
Восьмидесятые годы нашего столетия, несомненно, станут периодом опережающего развития Сибири, ее науки, промышленности, транспорта, сельского хозяйства. Как же надо вести дело, чтобы добиться успеха при наименьших затратах? На мой взгляд, для этого нужно соблюдение двух главных условий.
Для суровых районов Сибири и Севера первейшее условие: минимум людей, максимум техники. Мне представляется, что надо шире использовать так называемый вахтенный метод, когда квалифицированные бригады выезжают в суровые, неосвоенные места для напряженной и интенсивной работы, а затем возвращаются для длительного отдыха к своим семьям в обжитые районы.
Кстати, так делают, например, в Австралии, где я побывал в научной поездке. Там все жизненно важные центры расположены в южной части страны. Центральная и северная части Австралии чрезвычайно богаты полезными ископаемыми, но климат исключительно трудный для человека - жара, отсутствие воды.
В свое время вокруг вахтенного метода было много споров, сейчас он все шире используется при освоении нефтяных богатств Тюмени, при лесозаготовках.
На севере часто не имеет смысла развивать собственную строительную базу, выгоднее и проще привозить запасные части, готовые блоки оборудования и домов из более обжитых районов с налаженным хозяйством. Сейчас такая стратегия все больше пробивает себе дорогу, за нее воюют и наши экономисты, подкрепляющие ее конкретными расчетами и доказательствами.
Но даже если на Крайнем Севере будет работать минимум людей, нужны будут большие отряды специалистов в средней Сибири. В любом случае всестороннее развитие территории восточнее Урала потребует много, очень много новых людей, как своих, сибирских, так и приезжающих сюда из всех республик и краев страны. Поэтому второе главное условие успешного освоения Сибири - привлечение сюда новых работников, в первую очередь молодежи. Недаром крупнейшие сибирские ГЭС объявлялись всесоюзными комсомольскими стройками, не случайно строительство БАМа началось с призыва туда отрядов молодежи.
Двадцать лет назад, создавая Новосибирский научный центр, мы столкнулись с теми же проблемами: как привлечь в Сибирь и обучить много новых людей, как построить для них город, как создать в этом новом городе условия для высокопродуктивной работы и хорошей жизни?
Прекрасный академгородок, построенный под Новосибирском, его удобства и привлекательность далеко не последний фактор в становлении научного центра, в закреплении здесь людей, многих из которых с распростертыми объятиями приняли бы в столичных институтах.
Большинством сибирских ученых полностью разделяются идеи и предложения о создании на севере Сибири предприятий и городов только на уровне самой передовой, завтрашней техники, о привлечении на Север возможно меньшего, но высококвалифицированного контингента специально отобранных людей, о сооружении самых благоустроенных индустриальных, «алюминиево-пластмассовых» типов зданий со значительным использованием в северном строительстве дерева, о создании индустриальной базы и тылов северной промышленности и градостроительства на юге Сибири.
В ближайшие десятилетия в Сибирь будут привлечены из других районов страны сотни тысяч человек. Им должны быть созданы такие условия жизни, чтобы переселенцы остались в Сибири надолго, навсегда, назвали этот прекрасный край родным.
Вот уже скоро двадцать лет, как на берегу озера Байкал построен и работает крупный целлюлозный комбинат. И столько же времени судьба уникального озера периодически рассматривается и обсуждается и в государственных организациях, и на страницах печати.
Первая острая дискуссия вокруг Байкала разгорелась в 60-х годах, когда началось строительство. Руководство Сибирского отделения и его институты (земной коры, лимнологический, леса и древесины и другие) твердо стояли на том, что проектное задание на Байкальский комбинат составлено неудовлетворительно и недостаточно обосновано, что оно не обеспечивает защиту Байкала от опасных загрязнений. Особенно много сил положил на это академик А.А.Трофимук.
Было много заключений, экспертиз, записок, ожесточенных споров. Академия наук и Сибирское отделение долго отстаивали вариант переброски промстоков по трубопроводу из бассейна Байкала в реку Иркут (приток Ангары), настаивали на том, чтобы лес перевозился по Байкалу в сухогрузных судах. Но под нажимом целлюлозников эти предложения были отвергнуты.
Положение, сложившееся с Байкалом, требовало серьезных мер. В 1969 году вышло постановление Совета Министров СССР «О мерах по сохранению и рациональному использованию природных комплексов бассейна озера Байкал», в котором министерствам и ведомствам были определены их обязанности. В частности, предусматривалось строительство надежных очистных сооружений, упорядочение рубки, прекращение сплава леса и т.д. Однако очень скоро стало ясно, что руководители ряда министерств не обеспечивают охрану Байкала в соответствии с этим постановлением.
В 1971 году вышло новое постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дополнительных мерах по обеспечению рационального использования и сохранения природных богатств бассейна озера Байкал», весьма обстоятельное и предъявившее весьма суровые требования ко всем ведомствам, ответственным за судьбу Байкала.
С тех пор сделано очень многое. В Сибирском отделении действует Научный совет по проблемам Байкала во главе с А.А.Трофимуком, который координирует научные исследования всех ведомств, связанные с изучением, освоением и сохранностью озера и его бассейна. В этой работе участвуют около двух десятков институтов отделения. Наши ученые предложили новые методы очистки сточных вод и утилизации осадков, правила использования байкальских лесов, разработали варианты переброски промышленных стоков. На Байкале многое изменилось: на целлюлозных заводах построены мощные очистные сооружения, прекратился молевой сплав древесины по рекам, восстановлено поголовье омуля.
Но успокаиваться нельзя. По-прежнему губительные промышленные стоки поступают в Байкал и с Байкальского целлюлозного завода, и по реке Селенге - с Селенгинского целлюлозно-картонного комбината, и с предприятий города Улан-Удэ. Сибирское отделение продолжает настаивать на том, чтобы решить проблемы кардинально - отвести стоки от озера в реку Иркут, в бессточные естественные котловины вблизи Улан-Удэ.
Сегодня всем ясно, что при выборе места для байкальских комбинатов, а также при проектировании сооружений и технологий были допущены серьезные ошибки, даже частичное исправление которых обошлось недешево, Не малая, а может быть, наибольшая ответственность за это ложится на ученых.
Главная проблема, которая сейчас стоит перед наукой, - это научиться прогнозировать долговременное глобальное влияние на природу новых гигантов индустрии и гидросооружений. Сегодня люди способны за короткие сроки превратить степи в богатые урожайные земли, вырастить леса, но они способны и уничтожить уникальные водоемы, превратить цветущие районы в пустыни. Печальным примером этому служат некоторые озера США, превращенные в вонючие болота.
Наше отношение к природным богатствам должно быть принципиально иным. Советский закон запрещает варварскую эксплуатацию природных богатств - за нарушение законов об охране природы виновники должны идти под суд.
Перед нашими учеными, инженерами, строителями партия и правительство ставят задачу: использовать природные богатства надо так, чтобы наши потомки помянули нас добрым словом. Мы можем и должны сохранить и леса, и реки, и чистый воздух.
Не так давно большая часть ученых сказала бы: «Заниматься экспертизами, вмешиваться в работу проектных и строительных организаций не дело ученого, не дело Академии наук. Это область инженерии». Сегодня мы, советские ученые, понимаем, что большие народно-хозяйственные задачи тесно переплелись с большими техническими и научными задачами. Сегодня не может существовать большая наука без большой промышленности, и нет такой области промышленности, строительства, планирования, где не была бы нужна самая передовая наука.
Вторгаясь в практику, ученые нередко попадают в условия, когда знаний проблемы, академического авторитета оказывается недостаточно - нужны еще и качества борца и гражданина. Иногда приходится давать отрицательные заключения по объектам ненужным и даже вредным, но на проектирование и даже строительство которых уже затрачено много средств, труд больших коллективов. И как бы ни было трудно ученому, его долг не только сказать правду, но и добиться осуществления своих рекомендаций. К сожалению, есть еще ученые, несклонные вступать в конфликты. Тем более есть и «волевые» администраторы, которые, прикрываясь именами таких ученых, их невнятными, обтекаемыми заключениями, проводят свою линию во имя сохранения чести мундира.
Сложность вопроса состоит еще и в том, что наука по комплексному прогнозированию влияния человека на природу - землю, воду, воздух - как в обычных условиях, так и при реализации больших проектов находится в зачаточном состоянии.
В недавнем постановлении партии и правительства «О дополнительных мерах по усилению охраны природы и улучшению использования природных ресурсов» справедливо отмечено, что Академия наук не обеспечила в полной мере организацию фундаментальных исследований по проблемным вопросам охраны природы.
В нашем государстве приняты специальные законы об охране окружающей среды, водное законодательство. Это документы огромного политического и хозяйственного значения. Их реализация потребует от проектантов, от строителей, от ученых всех специальностей решения больших комплексных проблем. Тем более что по всей Сибири идет создание огромных территориально-промышленных комплексов, строятся рудники и угольные разрезы, рассматривается вопрос о переброске части стока сибирских рек на юг.
Каждый год здесь открываются все новые и новые месторождения, делаются доступными человеку все новые лесные массивы, озера и реки. Для правильного использования этих богатств нужны не только узкие специалисты, но и ученые и хозяйственники с широким кругозором, ибо еще нередки случаи, когда развитие вновь созданной отрасли промышленности приводит к потерям в смежных областях и наносит непоправимый ущерб окружающей среде.
По-видимому, настало время разработать широкий план исследований состояния и динамики изменений окружающей среды с использованием всех достижений науки и техники. Работа должна вестись в таких же масштабах, в каких создавалась атомная энергетика и ракетная техника. Надо использовать накопленный здесь опыт.
Однажды в самолете рядом со мной оказался корреспондент «Литературной газеты» и тут же забросал меня кучей вопросов. Самый главный из них был: какой мне представляется Сибирь в 2000 году?
Безусловно, будущее Сибири, где разворачиваются гигантские стройки, чрезвычайно сильно зависит от того, как сложатся здесь взаимоотношения природы и цивилизации. Теоретически можно представить себе два диаметрально противоположных прогноза будущего Сибири.
Прогноз крайнего пессимиста: леса уничтожим, зверя распугаем. Реки покроются нефтью, рыба вся погибнет. Города придется переносить с берегов рек километров за десять, поскольку иначе в них невозможно будет существовать. Пресную воду начнем добывать, растапливая лед океана, для чего создадим дорогие и сложные установки, и вода будет дороже бензина. Остальное уже нетрудно себе вообразить.
Но это не моя точка зрения. Я - оптимист, иначе бы не взялся в свое время за организацию новосибирского академгородка и Сибирского отделения Академии наук.
Я верю, что Сибирь будет краем гармонии природы и цивилизации, синонимом процветания и индустриальной мощи.
По всей вероятности, население Сибири в течение следующих пятидесяти лет увеличится в несколько раз.
Сейчас здесь двадцать миллионов, но будет шестьдесят, а может, и все сто. Особенно возрастет плотность населения в полосе шириной километров сто к северу и югу от Транссибирской магистрали и, конечно же, в зоне хозяйственного освоения Байкало-Амурской магистрали. В районах наиболее благоприятного состояния природных ресурсов вырастут территориально-производственные комплексы, построенные с таким расчетом, чтобы отходы одного производства становились сырьем для другого, чтобы ничего не пропадало даром и не загрязняло воздух, воду, почву. На Крайнем Севере, в особо тяжелых и экстремальных условиях будет работать минимум людей и максимум техники.
Я думаю, что в Сибири будущего не будет городов-гигантов - они не так уж приятны для жизни. Лучше иметь комплексы небольших городов, расположенных на относительно близком расстоянии друг от друга.
Не «город-сад», а скорее «город-лес» - вот что станет отличительной чертой «сибирской архитектуры». В этих городах не будет дыма. Промышленность расположится за городской чертой. Вся бытовая техника - электрическая. Это привилегия жителей Сибири: ведь у нас здесь огромные запасы дешевой электроэнергии.
Не исчезнет и ощущение сибирского простора, суровой красоты, неповторимости этого края. В Сибири останется достаточно неисхоженных, безлюдных мест, нетронутой тайги. Словом, тут и через полвека, я уверен, будет еще где побродить охотникам, путешественникам, искателям.
Конечно, жизнь внесет свои поправки и в этот оптимистический прогноз. Но ведь все зависит от людей. От того, как будет поставлено дело, зависит будущее потомков: увидят ли они Сибирь цветущей или деградирующей под напором нерасчетливой цивилизации.
С каждым годом наша страна вкладывает все больше средств в освоение сибирских богатств. Но все эти средства и все сибирские богатства - могучие источники энергии, запасы угля, алмазов и нефти, гиганты индустрии - останутся мертвы, если в Сибири не будет главного ресурса, главной движущей силы - людей. А их-то как раз тут и не хватает.
В Сибирь приезжают ежегодно сотни тысяч людей, но не все здесь остаются. Кто-то, конечно, и пугается суровости здешних краев - не без этого. У кого-то верх берет привычка, консерватизм мышления - приедет человек в Сибирь, все ему здесь нравится, а вот тянет в свою сторонку. Но в основном же уезжают отсюда из-за плохих бытовых условий. Но я убежден, что эта проблема будет снята. Многие вопросы уже сейчас положительно решены в последних постановлениях по Сибири, Дальнему Востоку, Северу, Поворот уже совершился; если до начала 70-х годов отток населения из Сибири превышал приток, то теперь мы имеем обратную картину. Все больше людей приезжает и остается здесь надолго, многие - навсегда.
Двадцать лет назад мы звали молодежь в новосибирский академгородок и другие научные города. Сегодня и завтра Сибири нужно будет еще больше молодежи и на стройках, и в новых индустриальных комплексах, и в научных лабораториях.
Я говорю об этом не только как патриот Сибири, а я им стал, приехав сюда, и останусь им до конца своих дней. Я говорю об этом и как гражданин своей страны, потому что чем масштабнее будет развиваться Сибирь, чем больше дадут ее недра, ее заводы и комбинаты, тем быстрее будет расти мощь всего нашего государства.
Это не слова. Экономистами точно подсчитано: чтобы народное хозяйство страны развивалось оптимально, не испытывая недостатка в энергии и в сырье, темпы развития Сибири должны быть примерно на треть выше, чем в среднем по стране.
За годы жизни в Сибири мне пришлось побывать в Якутии и Бурятии, на Дальнем Востоке и на Камчатке, на Чукотке и на Байкале, в Тюмени и Томске, на Алтае и в Кузбассе, в старинных сибирских городах и в поселках буровиков и золотодобытчиков. Трудно представить себе места, более богатые разнообразными природными ресурсами и наделенные могучей красотой, более пригодные для смелых, масштабных проектов, более привлекательные для мужественных и сильных людей.
Я верю, что движение молодежи на восток станет характерной приметой 80-х и 90-х годов. Приезжайте к нам, берите с собой своих товарищей. Здесь всем найдется дело, и народ вам скажет большое спасибо.
|
