После принятия решения правительства и Академии наук СССР о создании Сибирского отделения главным стал вопрос о кадрах.

Исторически сложилось так, что большинство научных институтов и почти все академики и члены-корреспонденты работали в Москве и Ленинграде. Это было даже зафиксировано в действовавшем до 1935 года уставе академии, согласно которому при выборах новых членов требовалось присутствие «не менее двух третей всех живущих в Ленинграде и Москве академиков». Во всей Сибири и на Дальнем Востоке в 1957 году работал только один член-корреспондент - физик В.Д.Кузнецов.

Нужно было привлечь в Сибирь крупных и перспективных ученых, способных возглавить новое дело и решать большие задачи государственной важности. Кроме того, у этих ученых должны быть способные ученики, молодежь, которая последовала бы за своими учителями. Мы исходили из того, что в каждом будущем институте должен быть авторитетный научный лидер, который и определил бы (по крайней мере на первые годы) лицо института. То есть мы придерживались принципа - создавать институт «под директора», а не искать директора для задуманного, пусть даже и хорошо задуманного института. При этом важно было найти ученых-лидеров по всем основным направлениям науки, которые необходимы для создания комплексного научного центра.

Чтобы такой ученый согласился уехать из Москвы в Сибирь? Многим эта затея казалась совершенно абсурдной. Кто согласится на добровольную ссылку? Мне напомнили даже такой факт: когда были приговорены к смертной казни пятеро декабристов, один из членов верховного суда, адмирал Мордвинов, этот приговор не подписал. Он предложил заменить смертную казнь ссылкой в Сибирь, где осужденные, люди образованные, основали бы Сибирскую академию наук...

Конечно, чтобы решиться бросить Москву ради Сибири, требовалась определенная психологическая ломка. Но я был глубоко убежден, что найду единомышленников. Ведь в Москве оказалось много ученых, уже добившихся прекрасных научных результатов, но не имевших условий для дальнейшего развития своих идей. В Сибири же они могли рассчитывать на большую самостоятельность, найти помощников, получить помещения, средства, то есть все необходимое для реализации своих творческих замыслов.

Ученые старшего поколения с большим энтузиазмом отнеслись к идее создания научного центра в Сибири. Они подбирали и рекомендовали крупных специалистов, в том числе и своих учеников, вносили предложения о создании новых институтов и направлений исследований. Академик И.В.Курчатов, например, заложил основы одного из лучших институтов отделения - Института ядерной физики, направив туда из своего Института атомной энергии большую группу своих сотрудников и талантливых молодых ученых. Академик И.М.Виноградов помог организовать математиков. Академик А.П.Виноградов - геологов и геофизиков (ныне его именем назван Институт геохимии в Иркутске). Академики А.В.Винтер и Г.М.Кржижановский хлопотали об организации в Иркутске Энергетического института и выделили кадры для него. Академик В.Н.Сукачев доказывал необходимость всестороннего изучения и использования растительных ресурсов Сибири (теперь его имя носит Институт леса и древесины в Красноярске). Директором-организатором Института экономики был академик В.С.Немчинов.

Огромное значение имело выделение правительством и Академией наук специальных «сибирских» вакансий для выборов в академики и члены-корреспонденты. Выборы по Сибирскому отделению были не совсем обычными. В список кандидатур, публиковавшихся перед выборами, вносились лишь те, кто уже работал в Сибири или на Дальнем Востоке либо выразил желание переехать туда на постоянную работу. Кандидатов выдвигали самые различные учреждения - академические, отраслевые, промышленные. Выбирала же ученых для Сибири вся Академия наук, и выборы были без каких-либо послаблений. Достаточно сказать, что после голосования пять вакансий членов-корреспондентов остались незанятыми.

Наука в Сибири получила пополнение кадрами невиданной ранее высокой квалификации. Это была замечательная плеяда ученых, пионеров движения науки на восток, которые не обманули возлагавшихся на них надежд.

Академик И.Н.Векуа, воспитанник тбилисской математической школы - крупный специалист в области математической физики. В Сибири он основал теоретический отдел в Институте гидродинамики, где продолжил свои исследования в области интегральных уравнений, стал одним из создателей Новосибирского государственного университета, был первым его ректором и уехал отсюда только по настоятельной просьбе Грузинской академии наук, президентом которой он был избран и оставался на этом посту до конца жизни.

Академик П.Я.Кочина, известная своими трудами по гидромеханике и теории фильтрации, в Институте гидродинамики возглавила отдел прикладной гидродинамики. Под ее руководством и по ее инициативе здесь с первых лет начали проводиться расчеты на ЭВМ при решении задач движения грунтовых вод и речных потоков. Она одной из первых среди академиков окончательно переехала в строящийся академгородок и проводила большую агитационную работу среди академических жен, убеждая их не страшиться жизни в Сибири. Она вернулась в Москву из-за ухудшения здоровья, когда ей было за семьдесят, Героем Социалистического Труда, но и сейчас интересуется делами своего отдела, консультирует своих учеников.

Академик В.Д.Кузнецов, Герой Социалистического Труда, директор Сибирского физико-технического института при Томском университете, до создания СО АН СССР был единственным членом Академии наук за Уралом. Знаток физики твердого тела, он создал известное «томское направление» в области процессов резания металла, один из первых предложил способ выплавки металла, не разрушающегося на морозе.

Академик А.И.Мальцев проявил себя как крупнейший ученый и первоклассный организатор. Одним из первых в Сибирском отделении он был удостоен Ленинской премии за цикл работ по приложениям математической логики к алгебре. За короткое время ему удалось создать сильную сибирскую школу, которая и после его внезапной смерти в 1967 году продолжает занимать ведущие позиции в стране.

Академик Ю.Н.Работнов, автор научных трудов по теории упругости, ползучести и пластичности металлов, организовал в Новосибирске экспериментальные и теоретические исследования в этой области знания, которые после его отъезда успешно продолжаются его учениками.

Из девяти первых в Сибирском отделении вакансий академиков три были предоставлены геологам. Их заняли достойные представители науки о Земле, которые до сегодняшнего дня возглавляют в Сибири важные направления в геологии. Академик В.С.Соболев, известный петрограф, еще в довоенные годы теоретически предсказал наличие алмазов в кимберлитовых породах Якутии, опираясь на их сходство с южноафриканскими алмазоносными породами. За годы работы в Сибири он создал крупную геологическую школу. Руководимый им коллектив удостоен Ленинской премии, а сам он звания Героя Социалистического Труда. О международном престиже В.С.Соболева говорит его избрание на один из сроков президентом Международной минералогической ассоциации.

Академик А.А.Трофимук пришел в Сибирское отделение сложившимся крупным ученым в области геологии и разведки нефтяных и газовых месторождений. В годы войны, когда стране была нужна нефть, он, вопреки сомнениям многих опытных исследователей, открыл в Приуралье нефтяное месторождение нового типа. За разведку и освоение нефтяных богатств Приуралья А.А.Трофимук одним из первых среди геологов страны был удостоен звания Героя Социалистического Труда, стал лауреатом Государственной премии. Тогда, в 1958 году, он стал горячим поборником поиска нефти в недрах Западной Сибири и все последующие годы убедительно доказывал перспективность этого региона, теоретически и практически способствовал открытию новых нефтегазоносных провинций и горизонтов на Крайнем Севере, в Восточной Сибири, в Якутии. А.А.Трофимука можно по праву назвать одним из столпов Сибирского отделения. Он является им и по занимаемой должности, так как уже более 15 лет работает первым заместителем председателя отделения, на которого возложены нелегкие обязанности, связанные с развитием филиалов отделения и исследованиями, направленными на развитие производительных сил Сибири.

Академик А.Л.Яншин своего рода геолог-энциклопедист, специалист в области стратиграфии, тектоники и литологии, автор важных теоретических трудов и практических открытий. За время работы в Сибирском отделении исследования, ведущиеся под его руководством и при его участии, дважды были отмечены Государственной премией. Продолжая активно сотрудничать с Геологическим институтом АН СССР, А.Л.Яншин первые годы много времени проводил в Москве, чем я был очень недоволен, считая, что он нужнее в Новосибирске. Первую Государственную премию он получил именно как руководитель московской научной группы. Но уже премия 1978 года чисто сибирская; лауреатами ее стали иовосибирцы и иркутяне, и это меня особенно порадовало.

Отдельно следует сказать об академике Г.И.Марчуке, моем преемнике на посту председателя Сибирского отделения, а ныне председателе Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике. Он не принадлежит к плеяде первых академиков отделения, так как в годы создания СО АН СССР он трудился в Физико-энергетическом институте в Обнинске.

С первых лет работы в Сибирском отделении мы постоянно уделяли внимание развитию вычислительной математики и техники. И нам хотелось найти человека, который мог бы возглавить это дело. С.Л.Соболев как-то сказал мне, что у известного математика И.А.Кибеля есть молодой ученик Г.И.Марчук. В 1961 году за создание численных методов расчета ядерных реакторов и участие в создании первой советской атомной электростанции он был отмечен Ленинской премией. Это свидетельствовало о том, что перед нами был серьезный ученый с большим будущим. Мы с С.Л.Соболевым поехали в Обнинск, поговорили с Г.И.Марчуком и получили его согласие на переход в Сибирское отделение, где он организовал и возглавил Вычислительный центр. Этот шаг оказался чрезвычайно удачным. Г.И.Марчук создал сильную научную школу и организовал один из лучших институтов в области вычислительной математики и техники не только у нас в стране, но и за рубежом. Сразу обратили на себя внимание его организаторские способности. Позже я рекомендовал его в заместители председателя отделения и таким образом постепенно подготовил себе смену.

Время показало, что я не ошибся в выборе.

Первыми членами-корреспондентами по Сибирскому отделению были избраны А.В.Бицадзе, Г.И.Будкер, Г.Б.Бокий, Г.К.Боресков, В.В.Воеводский, Н.Н.Ворожцов, А.А.Ковальский, А.В.Николаев, Ю.А.Кузнецов, В.А.Кузнецов, Ю.А.Косыгин, Б.И.Пийп, Б.С.Соколов, Э.Э.Фотиади, Г.А.Хельквист, Ф.Н.Шахов, В.Н.Сакс, В.Б.Сочава, Э.И.Григолюк, В.Н.Авдеев, К.Б.Карандеев, И.И.Новиков, Н.А.Чинакал, Т.Ф.Горбачев, Л.В.Канторович, Н.Н.Некрасов, Г.А.Пруденский. Почти все они возглавили институты или отделы, создали научные школы, многие уже через несколько лет стали академиками.

Существует крылатая фраза, что Сибирское отделение создавала вся страна. В ней есть, наверное, некоторое преувеличение, однако в период становления Сибирское отделение действительно собрало под свои знамена первоклассных ученых из многих исследовательских организаций и разных городов. Наибольший отряд составляли москвичи, на втором месте, пожалуй, был Ленинград (оттуда приехали, например, Л.В.Канторович, В.Б.Сочава, А.П.Окладников, Б.В.Птицын, П.Г.Стрелков, В.А.Аврорин), большая группа во главе с К.Б.Карандеевым прибыла из Львова.

В Сибирское отделение пришли также сотрудники столичных институтов Академии наук - носители академических традиций, ученые из отраслевых исследовательских институтов, близкие к промышленности (Г.К.Боресков, Н.Н.Яненко, С.С.Кутателадзе, М.Ф.Жуков, Н.А.Желтухин, М.Г.Слинько) профессора вузов.

В эти силы Академии наук органически влились сибирские и дальневосточные ученые, давно трудившиеся над проблемами этого региона, посвятившие много лет жизни изучению и освоению своего края. В числе первых членами-корреспондентами были избраны три представителя томской геологической школы, основанной еще академиком В.А.Обручевым: известные геологи братья Ю.А.и В.А.Кузнецовы, ныне оба академики, и Ф.Н.Шахов; и два горняка: Т.Ф.Горбачев - один из руководителей сибирской угольной промышленности и науки, и Н.А.Чинакал, создатель щитовой системы добычи угля в Кузбассе. Все они (как и сибиряки, избранные в более поздние сроки) сыграли большую роль в консолидации коллективов Сибирского отделения и в приобщении их к нуждам народного хозяйства Сибири.

Особенно много сделал для организации работы Новосибирского научного центра Т.Ф.Горбачев, ставший заместителем председателя СО АН СССР.

Я считаю большой удачей, что в научных центрах не произошло деления на «новых» и «старых», на «местных» и «приезжих». Сейчас уже мало кто знает, откуда приехал тот или иной ученый, - все они одинаково считаются сибирскими учеными.

К сожалению, не все избранные по Сибирскому отделению Академии наук работают в Сибири. Не буду говорить о тех, кто вернулся в Москву по возрасту, состоянию здоровья или другим уважительным причинам. Но определенную часть зрелых ученых, сложившихся и по-настоящему вставших на ноги в Сибири, при всяком удобном случае перетягивают к себе столичные институты. Я считаю это большой несправедливостью по отношению к Сибири, где люди нужнее, и всерьез рассорился с некоторыми своими прежними коллегами, когда они покинули Сибирское отделение.

Когда в мае 1957 года было принято постановление о создании СО АН, никаких проектов для академгородка, естественно, не существовало, даже состав новых институтов окончательно определился лишь к августу. Между тем на строительство научного городка уже было выделено 6 миллионов рублей (новыми деньгами), в 1958 году капитальные вложения возросли до 29 миллионов. Чтобы не терять времени, было решено работы начать с развертывания на месте собственной строительной базы и с жилья для рабочих-строителей. Для нужд самой науки в 1957 году был заложен только один институт (гидродинамики), пять жилых домов для ученых и опытный завод на левом берегу Оби. Одновременно быстрыми темпами в ГипроНИИ академии, его Новосибирском отделении и еще в двух десятках проектных институтов Москвы и Ленинграда велось проектирование объектов академгородка - институтских корпусов, жилых домов, детских и культурных учреждений, коммуникаций.

В рабочих руках недостатка не было: после решения о создании Сибирского отделения в Новосибирск пришло 10 тысяч заявлений от молодых добровольцев, желающих строить город науки.

Летом 1957 года уже возводились дома для строителей, прокладывались дороги, велись земляные работы, завозились строительные материалы и оборудование.

Пока разворачивалось строительство, город выделил для прибывающих ученых около 50 квартир, а для штаб-квартиры Сибирского отделения - четырехэтажный дом на Советской улице, в центре города. Кроме того, самоуплотнились институты Западно-Сибирского филиала, уступив часть своих площадей для новых лабораторий.

Весной 1958 года академгородок, который еще «не вышел из чертежей», приобрел права гражданства - здесь был образован Советский район города Новосибирска.

Летом 1958 года был утвержден генеральный план застройки академгородка. Город делился на три зоны: институтскую и две жилые. Все три зоны были «посажены» на одну магистраль в виде буквы П, состоящую из трех прямых улиц (журналисты почему-то называли ее параболой). Теперь это улица Строителей, проспект Науки и Морской проспект. Концы буквы П упираются в Бердское шоссе, идущее мимо академгородка. От шоссе и от идущей параллельно ему железной дороги городок отделен почти полукилометровой полосой соснового леса, что гарантирует ему чистоту и тишину.

Создавая на новом месте крупный научный комплекс, достаточно удаленный от большого города, мы должны были позаботиться обо всем, что необходимо для его продуктивной работы.

Кроме научных институтов и жилья, в проект академгородка был включен опытный завод широкого профиля, который должен был изготовлять приборы и установки по заказам ученых, а также экспериментальное хозяйство для биологических институтов. Для печатания всевозможных научных трудов и сообщений была предусмотрена типография. Было принято также решение о переводе в Новосибирск Государственной научной библиотеки, ставшей теперь Государственной публичной научно-технической библиотекой СО АН СССР, самой крупной в восточной части страны.

Для подготовки молодежи, кроме Новосибирского государственного университета, был задуман политехникум, готовящий специалистов для работы на ЭВМ, на физических и химических установках, позже были организованы курсы программистов.

Такой единый и всесторонний подход, который Сибирское отделение стремилось реализовать в меру своих возможностей, способствовал быстрому включению в работу молодых научных коллективов.

Новосибирский академгородок был спланирован с самого начала как единый комплекс - научные институты, университет с общежитиями, опытный завод, жилые дома, гостиница, Дом ученых, клуб и кинотеатр, школы, детские сады и ясли, больничный городок, торговый центр, стадион и даже водная станция. Это был прекрасно задуманный благоустроенный город примерно на 35 тысяч жителей (здесь мы все-таки ошиблись - город очень скоро достиг этого рубежа и перешагнул его).

Не все вышло так, как планировалось, но академгородок стал прекрасным местом для работы и жизни, и мы очень гордимся им.

Однако организовать новое строительство и вести его нужными темпами оказалось много сложнее, чем собрать коллектив ученых для переезда в Сибирь. Здесь первостепенную роль сыграли Г.Д.Чхеидзе (строитель Комсомольска-на-Амуре, послуживший прообразом инженера Беридзе в романе В.Ажаева «Далеко от Москвы»), А.С.Ладинский (инженер-архитектор, лауреат Государственной .премии, опытный строитель), Б.В.Белянин (до этого возглавлявший крупнейший отраслевой институт). Строительство академгородка было поручено Новосибирскгэсстрою, однако Новосибирская ГЭС еще не была окончена, и это с самого начала предопределило наши трудности.

Одним из первых объектов центра был деревянный дом да бараки - временное жилье на месте будущих коттеджей, куда переехал я с семьей и мои ученики осенью 1958 года. Одной из причин переезда было желание наблюдать за строительством академгородка. Строили медленно и плохо. Выяснилось, что нет цемента, кирпичей, машин. Между тем было принято решение обеспечить нашу стройку техникой и материалами. Госплан получил указание ЦК партии отпускать все необходимое вне очереди. Бывало, что местные руководители частично забирали присланное Сибирскому отделению для своих нужд. С одним из них я крепко поспорил, и он сказал мне в запальчивости: «Да, мы забрали материалы и машины. Я не знаю, за какие грехи тебя сюда прислали. Если твое дело стоящее, дадут еще, а если нестоящее - значит, мы поступили правильно».

Пришлось ругаться, дело дошло до Москвы. Руководство Госплана оказало нам активную помощь. В городе была создана комиссия по проверке случаев пропажи материалов, и дело вошло в нужную колею.

Неразберихи в первые годы было много. То нам недодадут цемента, то срежут ассигнования, то зашлют неизвестно куда присланные нам машины.

Но мы сражались за каждую тонну материалов, за каждую машину, зная, что если один раз дашь себя остричь, то остригут еще и еще раз, а там, глядишь, и совсем ни с чем останешься. Поэтому каждый раз приходилось звонить в Москву, летать туда чуть ли не каждую неделю, обращаться к ответственным руководителям.

Узким местом была плохая дорога из Новосибирска в академгородок: машины на ней застревали в грязи, а после ливней не мог проехать даже грузовик. Мы узнали, что прокладка дороги Новосибирск - Аэропорт заканчивается и организация, строящая ее, будет направлена на новое место. Я обратился к министру, которого знал еще по Киеву, с просьбой помочь нам с этим делом. Просьба была удовлетворена, и в течение года мы получили отличную дорогу и внутренние подъездные пути в академгородке.

Основными трудностями оставались слабость строительной организации, которая была еще занята на сооружении Новосибирской ГЭС, и отсутствие строительной индустрии. Эти трудности были отражением существовавшего еще у отдельных хозяйственников неверия в наше дело. Они боялись, что выделенные нам деньги будут потрачены впустую, и выжидали, считая, что пока достаточно того, что строится, и те ученые, которые уже приехали, за это время уедут, а кто хотел приехать, передумает...

В эти-первые трудные годы ход строительства не раз рассматривался в Совете Министров СССР и РСФСР, в Бюро ЦК КПСС по РСФСР, принимались меры по усилению помощи Сибирскому отделению. В конце концов решено было сосредоточить выделяемые отделению материальные и денежные ресурсы прежде всего на создании академгородка. Строительство его объектов было включено в титульный список особо важных строек, нам выделялось дополнительное оборудование и материалы. Сюда были направлены две тысячи выпускников школ и училищ трудовых резервов.

В 1959 году была создана специальная организация Сибакадемстрой, начальником ее стал опытный и энергичный строитель Н.М.Иванов. Мы сразу почувствовали наступивший перелом. Уже через один-два месяца из разных городов Сибири к нам стали прибывать эшелоны со стройматериалами и техника.

Создание собственной стройбазы позволило нам поставить строительство на индустриальные рельсы. Когда мы получили завод крупнопанельного домостроения, предприятия по производству различных строительных блоков и деталей, дела пошли веселее.

Темпы ввода сооружений постепенно нарастали. В 1959 году вошел в строй только один Институт гидродинамики, в 1960 году уже два - геологии и ядерной физики, в 1961 - три, в 1962 - два института и университет. (Здесь надо уточнить, что Новосибирский университет начал свой первый учебный год еще с осени 1959 года в здании только что построенной средней школы.)

Первые появлявшиеся здания становились пристанищем и базой сразу для нескольких институтов. Например, Институт гидродинамики первый год напоминал ковчег - в нем размещались тогда представители еще пяти строящихся институтов. Здесь же были оборудованы физические и химические лаборатории, где проходили практикум студенты университета. Первые электронные вычислительные машины были установлены в крыле Института геологии и геофизики, многие институты и лаборатории начинали свою жизнь в квартирах жилых домов.

Будущие хозяева институтов внимательно следили за возведением своих зданий, вместе со строителями вносили необходимые изменения в проекты, на ходу вписывали в помещения оборудование. Одновременно ученые читали строителям лекции, рассказывали о достижениях науки.

Из двух крайностей - ждать, пока будут целиком построены корпуса институтов и жилье, или ехать в Сибирь и на месте обживать строящийся городок - мы выбрали вторую. И не ошиблись. К моменту въезда в первые институтские здания уже существовали дружные коллективы, объединенные не только научными идеями, но и пережитыми трудностями начального периода.

Чего-чего, а трудностей тогда хватало. Приезд людей и поступление оборудования нарастали быстрее, чем темпы строительства. Институты Западносибирского филиала принимали на свои площади все новых сотрудников. Предоставленный Сибирскому отделению четырехэтажный дом по улице Советской был буквально набит снизу доверху ящиками с приборами, книгами, мебелью; а грузы все прибывали.

Поскольку строительство жилья в академгородке задерживалось, большое количество прибывающей молодежи селилось в городских общежитиях. Они не блистали комфортом. Например, одно из самых больших общежитий Сибирского отделения размещалось в освобожденном для этой цели зале гастронома. Но молодежь не унывала. В листке «Наука и молодежь», выпущенном комитетом комсомола СО АН СССР к празднику 7 ноября 1959 года, «гастрономчане» писали: «Мы приехали в Сибирь по своему желанию, и, несмотря ни на какие трудности, наших спин Новосибирск не увидит!»

Не имея собственных заданий, молодые сибирские институты часто начинали работать еще в «колыбели», то есть в тех научных учреждениях, из которых они вышли. Будущие сибирские математики начали свою деятельность в Москве, в помещении Математического института имени В.А.Стеклова, участвовали в семинарах математических кафедр МГУ. Первые сотрудники Института катализа стажировались в Физико-химическом институте имени Л.Я.Карпова, Институт теплофизики - в родственных институтах в Москве, в Ленинграде и Харькове.

Первыми прибыли в академгородок молодые сотрудники Института гидродинамики да кое-кто из математиков. Разместились они в маленьком поселке всего из шести щитовых домов у речки Зырянки. Старшее поколение представляли только мы с женой, а среднее - Г.С.Мигиренко с семьей. Молодежь в основном состояла из моих учеников, окончивших физтех или Московский университет и ранее работавших со мной в Москве и в Ореве. С женами и детьми приехали Б.В.Войцеховский, А.А.Дерибас, П.П.Белинский, Ю.И.Решетняк, Р.И.Солоухин, М.М.Лаврентьев, Э.А.Антонов; немало было холостяков и молодоженов - В.М.Титов, В.М.Кузнецов, Ю.А.Тришин, Ю.И.Фадеенко, Б.А.Луговцов, В.М.Кудинов, М.Е.Топчиян, В.Л.Истомин, Л.А.Лукьянчиков, В.В.Митрофанов, Е.А.Биченков, Р.М.Гарипов.

Рабочие помещения - бараки и палатки - размещались у самой речки, там же, в металлических сборных гаражах, были временные склады, и там же вскоре появились и первые экспериментальные установки - кольцевой лоток Б.В.Войцеховского и мелкий, по колено, бассейн, в котором с помощью бросания в воду доски инициировались волны - модель цунами.

Все были заняты подготовкой к въезду в первое здание академгородка - Институт гидродинамики; подбирали и заказывали оборудование, проектировали коммуникации и установки, заботились об оснащении лабораторий. На семинарах, проходивших в ненастье в столовой, а летом в хорошую погоду на улице, обсуждали постановки новых задач, намечали будущую тематику.

Название «Золотая долина» принадлежит В.М.Титову. Оно родилось в первую же осень, когда все березы вокруг стали желтыми и долину реки словно облили золотом.

Жизнь на первых порах была нелегкой, особенно зимой. Самим приходилось валить сухостой, пилить и колоть дрова, топить печи, таскать ведрами воду. Поскольку никаких магазинов поблизости не было, для организации питания создали коммуну и закупали все необходимое коллективно.

Немалую роль в становлении коллектива «Золотой долины» сыграла моя жена Вера Евгеньевна. По ее инициативе в одном из бараков устроили домашний детский сад, и молодые матери получили возможность тоже работать.

В поселочке была организована и небольшая столовая, в которой хозяйничала тетя Варя. У нее были знакомые рыбаки, и мы иногда имели к обеду уху и жареную нельму. По воскресеньям, когда столовая не работала, семейные готовили дома, а холостяки обычно обедали у нас с Верой Евгеньевной. Здесь же мы встречали праздники, на которых Илья Нестерович Векуа блистал своим талантом тамады, причем обязательно исполнялась сочиненная молодежью песня.

Прощай, Москва, Сибирь кругом,
Живем семьей единою,
Наш новый дом теперь зовем
Мы «Золотой долиною».
Кругом шумит почти тайга,
Течет Зырянка-реченька...
Кому наука дорога,
В столице делать нечего.
Построят баню нам весной
И выдадут всем валенки,
А там, глядишь, и вступит в строй
Институт гидродинамики.

Кстати, баня действительно была построена здесь же, рядом с бараками, и нам доставляло немалое удовольствие самим ее топить и париться.

Пели и другие песни из «местного фольклора» - про собачку Буку, про поездку на остров Диксон («Сорок градусов - уже не холод, сорок градусов - не широта...»). Была даже сочинена целая поэма «Долиниада» про то, как

...Столицы опустели ныне:
Покинув берега Невы
И академии Москвы,
Цвет общества живет в долине,
В прославленной долине той,
Что называют Золотой.

Одним словом, жили дружно и весело. Жена регулярно занималась с молодежью английским языком, снабжала своих учеников новинками литературы. Как раз в это время я получил из Америки в подарок книгу «Море вокруг нас». Она нам была особенно интересна, так как мы уже занимались отдельными морскими проблемами (цунами и другими), поэтому решили коллективно перевести ее на русский язык. К сожалению, это дело до конца не довели.

Наше временное «поселение», а вместе с ним детский сад и столовая просуществовали около двух лет, пока не были построены первые дома с удобствами. Мне очень дороги воспоминания об этом времени и люди, с которыми я делил трудности, радости и огорчения тех лет.

Теперь «Золотая долина» - это микрорайон коттеджей. Из прежних домов остался только мой, маленький, но уютный, к которому ведет улица, названная Золотодолинской.

За два года работы в «Золотой долине» были получены существенные результаты: Б.В.Войцеховским создано устройство для получения струй воды сверхвысокой скорости, так называемая гидропушка. На базе нового принципа было развито новое направление - гидроимпульсная техника, позже получившая многие важные приложения, внедренные и внедряемые в промышленность.

Интересный практический выход получили работы по физике взрыва. В Новосибирске, на Оби, построили причал для судов и барж. Причал был оснащен всем нужным оборудованием, вплоть до железнодорожного подъезда. По окончании строительства обнаружилось, что в двух-трех метрах от причала имеется гранитная скала, которая не дает возможности судам и баржам даже средней емкости подойти к причалу. Уничтожить скалистый перекат поручили бригаде взрывников. Они взрывали по всем правилам: с плота бурили в граните несколько шпуров, водолаз со взрывчаткой опускался на дно, ощупью разыскивал шпуры, закладывал в них по два килограмма взрывчатки, поднимался на плот, плот отводился в сторону, и машинкой по проводу производили взрыв. Сами взрывники признавались, что часто не находили шпура и взрывчатку просто бросали на дно. Таким методом за два года убрали всего около одной двадцатой того, что надлежало убрать.

Мы случайно узнали об этих проблемах портовиков и предложили свои услуги, пообещав в течение одного-двух месяцев углубить подход к причалу, да к тому же бесплатно. Предложение наше было принято под мою ответственность, и работа началась. Мы использовали некондиционный порох, рвали подводную скалу без всяких шпуров, сбрасывая с лодки на нее мешки с порохом по 20-30 килограммов. Задание А.А.Дерибас выполнил всего с одним помощником и в срок.

Проделал он и другую работу, крайне важную для Кировского района города Новосибирска. Чтобы удовлетворить потребность района в воде, ее забор нужно было значительно увеличить, а для этого необходимо было удвоить диаметр водозаборного отверстия в стене из бетона высшей марки. Над этим заданием около четырех месяцев почти безрезультатно трудилась специально вызванная из Ленинграда бригада. Подходил октябрь, а конца не было видно. Появилась угроза, что большой район останется на всю зиму без воды. А.А.Дерибас и две его лаборантки справились со всей этой работой за один день, применив новинку - кумулятивные заряды.

В «Золотой долине» делал также первые шаги наш метод подготовки собственных кадров. Среди строителей академгородка было много молодых людей со средним и незаконченным средним образованием. Мы решили организовать для них курсы по подготовке в университет. Правда, университет в то время значился только на бумаге, но мы были уверены, что он рано или поздно откроется и что надо готовить молодежь к поступлению в него. Курсы разместились в недостроенном здании Института гидродинамики на первом этаже, который отапливался «буржуйками», преподавали золотодолинцы. Ходили туда пешком, зимой кое-где по колено в сугробах, весной - по основательной грязи. Значительная часть ребят, прошедших курсы, на следующую осень поступила в университет, а опыт курсов помог при создании физико-математической школы.

Первая очередь академгородка была закончена в 1962-1963 годах. Мы получили от строителей красивый, удобный и компактный город. Главная его красота - лес, раскинувшийся и вокруг и внутри города. Строители жаловались, что деревья им мешают, но были запрещены даже полные повороты башенных кранов, чтобы не повредить деревья. Некоторые улицы прокладывались в обход рощ, а пешеходные тропинки в лесу посыпались песком и гравием только после того, как жители «голосовали ногами» за оптимальные маршруты. Кроме того, масса деревьев, кустарников, цветов высажена вдоль улиц и вокруг институтов.

Выдающихся шедевров архитектуры у нас нет - практически все жилые и институтские здания построены по типовым либо по повторным проектам. Внешний вид нас не особенно волновал, мы делали ставку не на уникальные здания, а на уникальных людей с новыми идеями, не на форму, а на содержание («по одежке встречают, по уму провожают»).

Удобства, по замыслу проектантов, должна была обеспечить компоновка городка по микрорайонам и кварталам, внутри которых размещались магазины, детские сады и ясли, школы. Академгородок первым в Союзе строился по принципу микрорайонов, поэтому вокруг этого было много дискуссий. Окончились они в пользу академгородка - его архитекторы и проектировщики были отмечены Государственной премией РСФСР по архитектуре, проект академгородка экспонировался на многих зарубежных выставках.

Сотрудники Сибирского отделения практически не знали бараков и времянок, они сразу вселялись в благоустроенные дома с горячей и холодной водой, а немного позже - с электрическими плитами. В зоне городка нет котельных - ближайшая в пяти километрах, поэтому снег у нас остается чистым до самой весны.

Большая группа наших ученых до переезда в Сибирь, в научный городок, жила в Москве, Ленинграде, Киеве, Львове и других крупных и благоустроенных городах, И все же всеобщее мнение жителей академгородка: жить здесь лучше, здоровей, удобнее, чем в любом большом городе!

Конечно, жизнь есть жизнь: бытовые удобства, снабжение, обеспеченность жильем у нас похуже, чем в крупных городах европейской части, меньше театров и музеев.

Я всегда считал, что сибиряки заслуживают самых лучших условий работы и отдыха, и поэтому как мог поддерживал любые дела, которые поднимали бы общий уровень жизни и настроение людей. В академгородке в первые же годы, когда еще не все институты имели свои здания, были построены сначала кинотеатр, а затем Дом ученых. Мы не жалели средств на детские учреждения (ФМШ, КЮТ). Помню, как пришлось дважды обращаться к министру культуры, чтобы получить концертный рояль экстракласса (иначе выдающиеся пианисты отказывались от выступлений в академгородке). Другой раз Сибирское отделение оплатило специальный рейс самолета, чтобы привезти из Риги картины Николая Рериха. Вроде бы это и не касалось науки, но зато жители академгородка и Новосибирска смогли свободно увидеть ту самую выставку, на которую москвичи и рижане часами стояли в очереди.

Тон культурной жизни академгородка с первых лет задали ученые старшего поколения. На домашних вечерах у И.Н.Векуа часто пела солистка Новосибирского оперного театра В.Мясникова, в доме А.А.Ляпунова играла пианистка В.А.Лотар-Шевченко, по приглашению Л.В.Канторовича в городок приезжал Аркадий Райкин, гостем П.Я.Кочиной был поэт Андрей Вознесенский. Ученые встречались с артистами новосибирских театров, выезжали вместе с ними в составе смешанных бригад для выступлений в отдаленные районы области.

Позже центр тяжести культурной жизни переместился в Дом культуры, Дом ученых, в молодежные клубы.

Новосибирский научный центр строился буквально в лесу и на полянах, строился «от нуля», поэтому заслуга его создания в короткие сроки принадлежит в равной степени как ученым, так и строителям. Их труд отмечен высокими наградами. В 1967 году, в связи с 10-летием СО АН, звание Героя Социалистического Труда было присвоено трем ученым: Г.К.Борескову, Н.А.Чинакалу и мне и двум строителям: начальнику Сибакадемстроя Н.М.Иванову и бригадиру Ф.В.Бирюляеву.

Полноправными созидателями академгородка надо считать и партийные органы. С самого начала исключительное внимание и реальную помощь в организации научного центра оказывали Новосибирский обком КПСС и горисполком. На первых порах, пока шло строительство, город гостеприимно приютил приехавших ученых. Нам выделили производственные площади и квартиры, помогали добывать оборудование и стройматериалы, устанавливать новые связи. С первых же лет ученые Сибирского отделения вводились в состав обкома и горкома КПСС (не говоря уже о Советском райкоме, где они составляют большинство), это сильно способствовало деловому взаимодействию.

Партийным органам Новосибирска мы во многом обязаны тем, что здесь удалось осуществить теснейшую связь науки и производства. Именно на крупнейших новосибирских предприятиях (заводах имени В.П.Чкалова, «Сибсельмаш», «Сибэлектротерм» и др.) и в совхозах Новосибирской области («Искитимский», «Медведский») разработки ученых получили путевку в жизнь, отсюда они пошли на другие предприятия отраслей. Без повседневной поддержки со стороны партийных организаций - начиная от областной и городской и кончая парткомами заводов - такие масштабы внедрения были бы невозможны.

Вспоминаю случай, когда Сибирское отделение особенно нуждалось в подкреплении его новыми членами академии. Тогда мы вместе с первым секретарем Новосибирского обкома КПСС Ф.С.Горячевым обратились в правительство с просьбой выделить нам пять вакансий для выборов в академики и семь вакансий для членкоров. Наше предложение было поддержано, мы получили все, что просили.

Или другой пример. Большое значение для развития вычислительной техники в академгородке, да и во всем Новосибирске имело решение горкома партии о подготовке программистов для работы на ЭВМ. Инициатором этого решения был А.П.Филатов, тогда первый секретарь горкома. А недавно, почти двадцать лет спустя, был проведен специальный пленум Новосибирского обкома партии с докладом первого секретаря обкома А.П.Филатова по проблемам науки и научно-технического прогресса. Это позволяет надеяться, что совместная дружная работа приведет к более полному использованию возможностей науки.

В начальный период большую роль сыграл Е.К.Лигачев, который, не задумываясь, покинул пост заместителя председателя Новосибирского облисполкома и стал первым секретарем Советского райкома партии. Ныне он первый секретарь Томского обкома партии, член ЦК КПСС. Первым председателем райисполкома стал Л.Г.Лавров (назначенный потом моим заместителем по общим вопросам, много сделавший для благоустройства городка). В разгар строительства академгородка работники райкома и райисполкома взяли на себя бремя больших забот.

И тогда и позже, когда строительные дела уступили место другим, связанным с организацией работы научных коллективов, с многоплановым развитием академгородка, руководство Сибирского отделения всегда находило понимание и поддержку в своем райкоме, который, если использовать слова В.И.Ленина, поистине олицетворяет «союз науки, пролетариата и техники». Да и как же иначе, если партийная организация Советского района включает коллективы ученых, строителей, несколько промышленных предприятий. Нам работалось легко еще и потому, что во главе райкома уже на протяжении многих лет стоят партийные работники, которые сами являются учеными, вышли из институтов Сибирского отделения. Кстати говоря, именно на партийной работе в академгородке многие из них выросли в крупных организаторов науки: доктор экономических наук В.П.Можин возглавляет сейчас Центральный экономический НИИ Госплана РСФСР, доктор философских наук Р.Г.Яновский - заместитель заведующего Отделом науки ЦК КПСС, кандидат экономических наук М.П.Чемоданов - директор Института повышения квалификации Министерства высшего и среднего специального образования. Позже Советский райком партии возглавлял известный археолог, доктор исторических наук Р.С.Васильевский, сейчас - кандидат физико-математических наук, старожил академгородка И.А.Лавров.

Следует отметить и роль созданного в первые годы парткома Сибирского отделения, который много сделал для сближения коллективов ученых и строителей, для их взаимопонимания, которое имело следствием ускорение и улучшение строительства. Позже партком был расформирован, так как большинство его функций взял на себя райком партии.

С энтузиазмом работали и другие общественные организации. Профсоюз взял на себя нелегкие заботы об условиях труда и быта жителей городка, о пионерлагерях, о культуре и спорте.

Комсомольцы молодых институтов сразу вступили в тесные контакты с комитетом комсомола Сибакадемстроя. В те годы молодежь очень много брала на себя, не гнушалась никакой работой - таскали оборудование, мебель, то и дело устраивали субботники, чтоб ускорить строительство своих институтов, очистить от мусора лес и пляж. Но эти хозяйственные работы не мешали главному - научной работе, научному общению, поиску талантливых ребят. На счету комсомольцев академгородка по меньшей мере два крупных дела - ежегодное проведение всесибирских школьных олимпиад и летней физматшколы и организация советов молодых ученых. Эта форма объединения научной молодежи, впервые родившаяся в академгородке, позже нашла всесоюзное признание.

Академгородок называют иногда моделью научного центра. Это верно, если понимать это слово так, как понимают его физики или вычислители, которые отрабатывают на модели различные решения с целью найти наилучшее. Академгородок - первый, а стало быть в значительной мере экспериментальный город науки. Во времена его создания мы пытались найти где-нибудь юридический статут города, положение о городе, но таких документов не оказалось. Поэтому Сибирское отделение вместе с районными и областными советскими и партийными органами должно было решать самостоятельно все вопросы, не только касающиеся строительства и оборудования научных институтов, но и строительства жилья, университета, школ и детских садов, поликлиник, магазинов, бытовых предприятий, искать для них кадры, рассматривать вопросы транспорта, снабжения города продуктами, теплом, водой, электричеством - всего и не перечтешь.

Все эти заботы и немалые дополнительные затраты, которых не знают научные учреждения, расположенные в крупных городах, - плата за возможность территориальной концентрации исследовательских институтов.

По если сравнить эти затраты с выгодами, которые получили ученые, наука, страна от этой концентрации, то затраты окажутся несопоставимо малыми, даже если оценивать их только в рублях.

Академгородок окупил себя экономией, полученной от внедрения созданных в нем научных разработок, по приблизительным подсчетам уже через пять-семь лет. Но главный эффект академгородка не удается подсчитать в рублях - это его вклад в научные достижения мирового уровня, ускорение научно-технического прогресса и, главное, в подготовку кадров, способных работать на передовом крае науки и техники, находить и решать проблемы, которые ставит жизнь.