Думается мне, что часто, говоря об основной формуле коммунистического общества, мы не всегда четко отдаем себе отчет в том, что же такое означает работа «по способности». Согласитесь, что представить себе обеспечение материальными благами «по потребности» легче, хотя не убежден, что и тут все правильно представляют себе это положение.

Что же такое «способность», «способный человек»? Как выявить и развить способности, чтобы трудиться с наибольшей отдачей?

Неспособных людей очень мало, но способности очень разнообразны. Есть просто способные люди, вообще способные, способные ко всему. Такой человек схватывает все очень быстро; он и поэт, и музыкант, и математик, и механик, и инженер. Такие универсалы в наше время встречаются очень редко и еще реже добиваются чего-либо существенного.

Обычно у каждого человека больше всего склонности и стремления к одной-двум областям интеллектуальной деятельности. Имеет исключительно важное значение как можно раньше помочь человеку выявить вот эту главную его способность. От этого будет зависеть, насколько быстро разовьется в нем главное, что определит его судьбу, насколько полно он отдаст себя общему делу и, следовательно, насколько полна будет жизнь человека.

Хочется привести несколько примеров того, как вовремя вскрытые способности человека выводят его на широкую дорогу и как иногда эти способности бывает нелегко вскрыть.

Мне в моей жизни не раз доводилось встречаться с людьми, очень способными в какой-то одной, определенной области и бездарными в другой. Пожалуй, наиболее разительно такой контраст проявляется у людей с ярко выраженными способностями в науке, которая особенно близка мне, - в математике.

Вспомним судьбу одного из замечательнейших русских ученых, математика с мировым именем, М.В.Остроградского. Отец его хотел видеть мальчика военным, о службе в армии мечтал и он сам. Учеба в Харьковском университете шла из рук вон плохо. Юношу должны были исключить из университета как лишенного каких бы то ни было способностей. Но университетский преподаватель математики Павловский разглядел в «нерадивом» студенте большой талант, сумел пробудить у него .сначала интерес, а затем страстную любовь к науке. Прошли годы, и молодых людей, которые отправлялись учиться в высшие учебные заведения России, родные и друзья напутствовали словами: «Становись Остроградским».

Или другой пример, очень мне близкий. Моим учителем был ныне покойный академик Н.Н.Лузин, крупнейший математик, создатель московской математической школы. Сибиряк по происхождению, наполовину бурят по национальности, он, поступив в Томскую гимназию, стал получать по математике сплошные двойки. Учитель прямо сказал родителям Н.Н.Лузина, что их сын в математике безнадежен, что он туп и что вряд ли он сможет учиться в гимназии. Родители наняли репетитора, с помощью которого мальчик еле-еле перешел в следующий класс.

Однако репетитор этот оказался человеком умным и проницательным. Он заметил невероятную вещь: мальчик не умел решать простые, примитивные задачи, но у него иногда вдруг получались задачи гораздо более сложные и трудные. Он воспользовался этим и сумел заинтересовать математикой этого, казалось бы, бездарного мальчика. Благодаря такому творческому подходу педагога из мальчика впоследствии вышел ученый с мировым именем, не только много сделавший для математики, но и создавший крупнейшую советскую математическую школу, воспитанники которой заняли ведущее положение в советской и в мировой математике.

Или еще пример. Рассказывают об одном французе, который оказался абсолютно тупым в изучении иностранных языков. Его учитель выдумал игру - он предложил ученику сочинить язык для себя, чтобы никто посторонний не смог их понимать. Играли-играли, сочинили вместе алфавит - он оказался довольно причудливым, - а потом словарь и новый язык, которым мальчик прекрасно овладел. Правда, впоследствии оказалось, что учитель схитрил и что «придуманный» язык этот - греческий. Из мальчика же вырос великолепный знаток языка. Он перевел на французский множество произведений с древнегреческого.

Эти факты заставляют задуматься: как искать людей наиболее способных и как помогать им заинтересовываться?

Это нужно каждому человеку, чтобы полнее раскрыть все свои данные, чтобы развивать свою личность. Это нужно и государству, а значит и всему народу.

Роль науки быстро растет, и еще быстрее растет потребность в кадрах ученых и инженеров, владеющих новой техникой и имеющих хорошую научную подготовку. Ныне квалифицированных научных кадров явно не хватает. Особенно их недостаточно в новых отраслях техники. А ликвидировать этот недостаток не так легко. Ведь построить завод можно гораздо быстрее, чем подготовить опытного специалиста, а еще больше времени требуется для формирования ученого.

Сейчас уже стало очевидным, что подготовка научных кадров должна начинаться со средней школы. Запас знаний, которыми располагает человечество, увеличивается с небывалой быстротой, и сроки обучения будут неимоверно возрастать, если мы не внесем поправки в саму систему образования.

Средняя школа у нас пока что не подготавливает молодых людей к определенной сфере деятельности. Она стремится научить всему: и русскому языку, и иностранному, и истории, и пению, и физике, и химии, и еще десятку наук. Причем всем этим предметам стремится научить одинаково каждого, невзирая на склонности.

Но ведь дети разные. Один готов выучить сто правил грамматики и правописания и триста исключений из них или запомнить полтысячи исторических дат. А другой таких завидных способностей не обнаруживает, зато прекрасно усваивает интегрирование.

Выход я вижу в раннем определении склонностей ребят с помощью олимпиад, собеседований с учеными и дальнейшем специализированном обучении. Это позволит резко ускорить массовую подготовку научных и инженерных кадров. Опыт работы физико-математической школы в Новосибирске, физико-математических школ и классов в Москве, Ленинграде, Киеве показывает, что такой метод позволяет гораздо лучше развивать способности молодежи.

Когда я говорю о физматшколах, то это не значит, что высказываемые идеи имеют отношение только к ним. Следует не забывать, что речь идет о принципах выявления талантов, об их развитии. Не каждый способен к математике, но ведь нам нужны отличные инженеры, конструкторы, биологи, химики или физики-экспериментаторы и т.д. Каждое ремесло имеет своих мастеров, каждая специальность имеет своих Ломоносовых.

Для всякой деятельности необходимы какие-то способности. Дальтонику нельзя заниматься живописью, не каждую девушку возьмут в балет. Но с мозгом дело куда сложнее и противоречивее. Человек учится на математика, становится даже доктором наук, а никакой он не математик, он типичный физик-экспериментатор. У вас может быть прекрасная, емкая память - ценнейшее качество для философа, историка, но физику или биологу она будет мешать двигаться самостоятельно, не прислоняясь к авторитетам. Математику нужна память глубокая, но гибкая, особое, я бы сказал, чувство логики. А инженеру необходимо чувство полезности, целесообразности, пространственное воображение...

Средняя школа должна выявлять способности в раннем возрасте и готовить школьников к определенному роду деятельности, должна учить мыслить в определенной сфере знаний. Наверное, первые 6-7 лет школа, на мой взгляд, должна учить, как и сейчас, всему необходимому. Но уже тогда преподавателям следует внимательно наблюдать за каждым учеником, к чему он проявляет большие склонности.

За пятьдесят с лишним лет работы со студентами и молодыми учеными я пришел к убеждению, что учить надо по способностям и интересам. Только это поможет нам поднять уровень образования в стране. Активному восприятию знаний нужно учить с раннего детства; отношение к знанию как к особой ценности нужно воспитывать с младенческого возраста. Все программы обучения на всех уровнях должны стремиться к главному - воспитанию самостоятельного, творческого мышления, Исходя из этой идеи, нужно и учебники строить - они должны стимулировать, аккумулировать интерес от страницы к странице. Только в творчестве появляется интерес; пассивное заучивание не может быть интересным. К примеру, по математике надо быстрее переходить от арифметики к алгебре с ее огромным набором нетривиальных и жизненно значимых задач; по географии - регулярно показывать хорошие фильмы, наборы слайдов; по физике и химии знания должны усваиваться в процессе эксперимента. Каждый школьник как бы на своем опыте проходит историю развития физики - от примитивных электроскопов и магнитных опилок до современных сложнейших приборов и ЭВМ.

Как можно раньше нужно осуществлять индивидуальный подход к ученикам; учить не «имярек с такой-то парты», а конкретного человека с определенными способностями и интересами. Я думаю, уже с шестого-седьмого класса (а уж с восьмого-девятого наверняка) можно ввести дифференциацию обучения по интересам и склонностям. Таких «факультетов» в школе может быть четыре (как правило): физико-технический, физико-математический, химико-физико-биологический и гуманитарный. Были бы полезны биолого-агрономические «факультеты» для способных детей из деревни, а способных там очень много, а также медико-биологические. Специализированные школы и классы уже есть в нашей стране. Но их, к сожалению, еще мало, и они пока не очень отличаются от обычных школ.

Такое обучение не специализация, подобная вузовской, здесь происходит лишь фокусирование, закрепление интереса. Это признание ученика личностью, имеющей свое право на развитие в желаемом направлении.

Не нужно стремиться дать всем стандартную сумму знаний, учить всех по одной программе. Очень показательно в этом смысле выступление по телевидению в передаче для молодежи космонавта А.Леонова, в котором он рассказывал, как упрямо отказывался в старших классах учить стенографию, так как твердо решил быть летчиком и хотел больше времени уделить физике. Он своего добился, а сколько ребят через силу занимаются тем, что им в жизни совсем не понадобится.

Разумеется, что нужно изучать и другие науки, кроме самых «интересных». Но оценки следует дифференцировать. В сущности, оценки очень грубый инструмент для определения знания, усердия, гибкости ума, сообразительности и т.д. Оценка имеет две основные черты - она сравнивает знания школьника с каким-то абстрактным нормативом (за идеал принимается, видимо, знание учебника наизусть), во-вторых, сравнивает его знания со знаниями его группы. Нужно, чтобы знания человека сравнивались с его вчерашними знаниями, что делается чрезвычайно редко. А ведь только такая оценка имеет смысл.

Мне самому, например, в свое время сильно повезло, что я учился не в гимназии, а в коммерческом училище, которое оказалось лучшей школой Казани. Основным составом преподавателей была молодежь, живо интересовавшаяся наукой и творчески работавшая в своей области. Каждый умел увлечь своим предметом и рассказывал много за пределами учебников. Учителя по главным предметам умели оценить наклонности и решениями ученого совета за успехи и инициативу в одном предмете повышали оценку по предмету, дававшемуся ученику хуже. Мне легко давались математика, физика, химия, и поэтому мне на один-два балла завышали оценки по литературе и языкам. Я хорошо помню, как на контрольной по алгебре была предложена задача из раздела, который я не знал (пропустил урок, потерял учебник...). Из часа, отведенного на контрольную работу, полчаса я искал путь к решению, главное написать успел, но до конца решение не довел. Вместо ожидаемой тройки (»удовлетворительно») я получил высшую оценку «великолепно» (больше, чем «отлично»). Учитель Ивановский оценил оригинальность решения.

Я уже говорил, что часто люди, особенно одаренные в одной области знаний, оказываются малоспособными в других областях. Если обнаруживается ученик с направленным, определенным интересом, учитель призван развивать этот интерес. Его усилия должны, конечно, тактично учитывать и преподаватели других предметов.

В связи с этим мне хочется рассказать два случая, хотя и относящиеся к высшей школе. В Париже еще Наполеоном создана политехническая школа - одно из лучших учебных заведений Франции. В конце прошлого столетия там учился А.Пуанкаре, который впоследствии стал крупным ученым. Теоремы Пуанкаре, метод Пуанкаре актуальны и в наши дни. При переходе на второй курс оказалось, что у него не хватает почти половины нужных для перевода баллов, его должны были исключить. Собрался ученый совет, и выяснилось, что у А. Пуанкаре набраны высокие баллы по математике и физике и полное отсутствие баллов по черчению. Ученый совет постановил освободить А. Пуанкаре от черчения не только при переходе на второй курс, но и при всем дальнейшем его обучении. Никакого ущерба образованию воспитанника нанесено не было, и слава французской политехнической школы тоже не пострадала!

А вот случай из нашего времени. Об одном из создателей современного программирования и машинного языка, М.Р.Шуре-Буре, которому во время обучения в Московском университете плохо давалась физкультура, студенты сочинили стихи:

На уроках физкультуры
Не бывало Шуры-Буры,
И за это Шуре-Буре
Не бывать в аспирантуре.

С трудом удалось убедить соответствующие инстанции, что нам всем гораздо больше, чем самому Шуре-Буре, нужно, чтобы он стал ученым.

Удивительно, но в средней школе, как правило, преподаватели гораздо лучше осведомлены о наклонностях и характерах отстающих учеников, чем об учениках успевающих и способных. В погоне за хорошими и средними оценками учитель уделяет главное внимание отстающим. Он тратит массу времени на то, чтобы некий Иванов исправил двойку по геометрии, не ведая часто, что Иванов влюблен в историю, зачитывается мемуарной литературой, летом уезжает землекопом в археологическую экспедицию. В том же классе за одной партой с Ивановым сидит некий Петров, у него по геометрии круглые пятерки, и учитель доволен: чего же еще надо? Я думаю, что если бы учитель позанимался дополнительно не только с Ивановым, но и с Петровым, польза была бы несравненно еще большая.

Можно назвать немало школ, где учителя хорошо прививают учащимся любовь к избранному предмету. Опыт одной из казанских школ показал, например, каких замечательных успехов можно добиться, если к ученикам в тех дисциплинах, в которых они особенно сильны, еще более повысить требования. Здесь и рождается порыв к будущей научной деятельности. Не случайно именно из таких школ больше всего выходит людей, достигающих впоследствии ведущих положений в науке и технике.

Надо предоставить возможность молодежи с ярко выраженным призванием совершенствоваться в выбранной области, помочь постигать вершину своего ремесла, полнее раскрыться таланту. Есть смысл широко привлекать в школы ученых, инженеров и студентов для чтения докладов, лекций, ведения факультативов, кружков, организации экскурсий на заводы, в совхозы и т.д. Это кое-где делается, но в явно недостаточных масштабах.

Как же определить, есть ли у молодого человека тяга к разгадыванию новых для него явлений, к раскрытию больших и малых тайн природы?

Есть одна примета, которой наши ученые пользуются, отыскивая способных ребят. Пока эта примета нас не подводила. Не простое усердие, не заучивание (пусть даже блестящее) готовых стандартных решений, а самостоятельность мышления интересны ученому в молодом человеке. Юноше или девушке поручают сделать опыт, решить задачу, просят объяснить природное явление. Ничего необычного в самой задаче или в опыте нет. Опыт может быть проделан, задача будет решена, а «необычное» может при этом и не проявиться. Но вот юноша предлагает свой собственный путь решения. Иного учителя такая необычность может отпугнуть. А ученых она радует. Лишь бы вывод был верным, а уж пути к выводу могут быть разные. И чем больше таких путей перебирает в уме юноша, чем свободней он находит кратчайший, самый экономный, самый рациональный, я бы добавил, самый красивый, тем больше у нас уверенности, что из него выйдет толк.

Однажды, когда мне было лет десять, друг нашей семьи, академик Н.Н.Лузин рассказал мне забавную историю о том, как Сократ открыл Платона, своего лучшего ученика. Н.Н.Лузин был настолько хорошим рассказчиком, что отличить, где у него правда, а где вымысел, было невозможно. Слушая его, я живо представлял себе, как Сократ, прогуливаясь, шел по родному городу. Вот он подошел к стройке и вдруг остановился. Ему бросилось в глаза что-то необычное. Все каменщики возводили стены, проделывая одни и те же движения. И только один из них клал камни по-особому. Сократ присмотрелся. Молодой рабочий берег силы. У него все было рассчитано. Там, где другие делали два движения, он обходился одним. И стена у него росла быстрее, и работал он с меньшим напряжением.

Сократ подозвал рабочего, взял его к себе жить. А через несколько лет из рабочего-каменщика получился ученый, философ, имя и идеи которого живы до наших дней.

Серьезный процесс воспитания молодых людей должен начинаться именно с помощи им в определении своего призвания. Задача старшего поколения прежде всего в том, чтобы помочь молодежи найти себя, определить поприще, где наиболее полно могут развернуться их способности и, следовательно, они смогут принести обществу наибольшую пользу.

Часто у нас критикуют руководителей предприятий и колхозов за недостаточное использование техники, за нерентабельную, непродуманную ее эксплуатацию. Чтобы переналадить станок или более рационально организовать работу автоматической линии, нужны неделя, месяц. С людьми куда сложнее. «Переналадить» человека не всегда удается. Дело это очень нелегкое и для него и для окружающих. Поэтому выявление талантов и способностей - работа важности общегосударственной. Она может иметь самые различные формы, кроме одной - администрирования (»Выявить в школе двадцать физиков - кандидатов в академики и доложить в районо»). В этой работе ни на минуту нельзя забывать, что имеешь дело с людьми необыкновенными - горячими, увлекающимися, веселыми.

Юноши и девушки должны сознательно, на основе довольно обширных и глубоких знаний выбирать себе профессию.

Я убежден в том, что средней школе трудно самостоятельно наладить специализированное обучение. Ей нужна помощь научно-исследовательских учреждений, высших учебных заведений, предприятий народного хозяйства. Ей нужны владеющие новой методикой педагоги. Для работы в школе вполне возможно привлечь огромную армию инженерно-технической интеллигенции. На наш взгляд, целесообразно в обязательном порядке использовать на педагогической работе всех аспирантов и всех студентов начиная с 3-4-го курса. Это полезно не только для средней школы, но и для практикантов, ибо нет лучшего способа понять самому, чем сделать понятным это ученику. Преподавание имеет также большое значение и как активная форма накопления опыта руководить коллективом. О чем говорит история?

Когда остро встал вопрос о подготовке квалифицированных рабочих для быстро растущей промышленности, возникли специальные училища, возникла целая система подготовки трудовых резервов. И это оправдало себя. В годы Великой Отечественной войны появились суворовские и нахимовские училища. Армия получает из них великолепное офицерское пополнение. Образованные, хорошо подготовленные ребята, пройдя суворовские училища, посвящают свою жизнь обороне страны. Они быстро осваивают новую технику. И это тоже оправдывает себя.

Но вот пришло время, когда наука, стараясь успеть за потребностями нашей быстро развивающейся экономики, стала испытывать голод в людях. Не одиночки, а коллективы, не отдельные лаборатории, а целые институты и группы институтов помогают ныне новым отраслям промышленности. Для этого нужны сотни тысяч людей! А скоро потребуются миллионы...

Возможно, со временем у нас в стране появятся училища нового типа. Я бы назвал их «Ломоносовскими училищами». Это название, мне думается, отражает и дух нашего времени, для которого романтикой стала наука, и специфику таких школ, и даже, может быть, в какой-то степени биографию ребят, которые придут сюда учиться не только из больших городов, а отовсюду, из дальних мест, как в свое время пришел в науку крестьянский сын Михайло Ломоносов...

Такие школы сыграли бы большую роль в подготовке научных кадров по самым новым специальностям. Они имели бы огромное социальное значение, увеличивая шансы для способной молодежи из сел и отдаленных поселков, шансы, которые определяются сегодня не столько способностями, сколько отсутствием в селе или районе высококвалифицированных преподавателей.

Разумеется, при воспитании ребят, выявивших определенные склонности, ни в коем случае нельзя забывать об их всестороннем развитии, воспитании патриотизма, политической зрелости, гражданственности, чувства товарищества, коллективизма. Важно как можно раньше приобщать молодежь к общественно полезному труду, добиться, чтобы она быстрее начинала возвращать обществу долг за свое обучение. Особенно это относится к научной молодежи.

Пока что таких училищ еще нет, но есть их прообразы - специализированные школы-интернаты при Московском и Новосибирском университетах, в ряде других мест.

Но ведь приближать будущее - это как раз дело молодежи. И многое из того, о чем говорилось - дифференцированный подход к ребятам, обучение по склонностям, воспитание творческой активности, - уже сегодня могут принести с собой в школы выпускники педагогических вузов и училищ.

Нестандартный, индивидуальный подход к учащимся еще более важен в высшей школе. Особое значение это имеет для вузов физико-технического дрофиля, готовящих кадры для наиболее важных направлений научно-технического прогресса, от темпов которого в первую очередь зависят благосостояние и мощь государства.

Постараюсь сформулировать некоторые условия, необходимые, по моему мнению, для эффективной подготовки научных кадров.

Современное состояние науки довольно точно определили как информационный взрыв. Стремясь сообщить студенту все необходимое для его профессии, вузы все время увеличивают сроки обучения и количество часов занятий, плотность учебного материала продолжает расти. Думать некогда. Студенты не продумывают свои задания, а, по собственному их выражению, «толкают», «спихивают». Но за ростом знаний все равно угнаться не удается. Все равно приходится доучиваться в цехе, лаборатории, конструкторском бюро.

Поэтому нужно резко увеличить долю самостоятельных занятий студентов, особенно на факультетах физико-математического, химического и биологического профилей. Гораздо важнее научить их думать, изобретать, ставить опыты, научить напрягать все силы для решения трудной задачи, чем формально дать студентам какую-то сумму сведений, которые они немедленно забудут. Мало кто может с толком слушать научные лекции более четырех часов подряд, а у нас до сих пор бывают дни, когда студент загружен по шесть и по восемь часов. Слушать подряд три серьезные научные лекции так же тяжело, как съесть подряд три больших обеда.

Правильно оценивать перспективы той или иной отрасли науки, предвидеть намечающийся технический переворот и вовремя направлять туда молодые силы, конечно, может только крупный научно-исследовательский центр. Только активно, творчески работающие ученые могут готовить кадры для новых отраслей.

Надо заметить, что и учителя и ученики в такой ситуации должны, в сущности, учиться вместе, потому что работа идет в неизведанном направлении. Поэтому следует резко усилить привлечение ученых, творцов современной науки, к воспитанию и обучению молодежи. Надо шире организовывать лекции и семинары в лабораториях НИИ, как можно раньше привлекать студентов к работе в научно-исследовательских институтах, шире привлекать ученых к преподаванию.

Очень важны прямые контакты между учеными и студентами. Лекция полезна, но еще полезнее простой разговор с группой из нескольких человек на научную тему со свободными вопросами и дискуссией. Перегрузка ученых лекциями привела к тому, что таких бесед мало, даже экзамены, как правило, проводят ассистенты, и профессора мало знают свою аудиторию. Между тем именно в процессе общения легче всего определить, кто из студентов усерден, но ограничен, кто хорошо владеет стандартными решениями, а кто мыслит свежо и оригинально.

Особенно ответствен в подготовке кадров первый этап - прием в вуз. При краткой беседе с поступающими экзаменатору - а это, как правило, ассистент - трудно разобраться, чем вызван выбор будущей профессии и есть ли у поступающего способности именно к этой специальности.

Нельзя принимать в институты (только для того, чтобы выполнить план) людей, показывающих на экзаменах по предметам основной специальности вуза явно слабые знания. Надо не бояться исключать студентов, которые не справляются с основными дисциплинами. «Вытягивание» двоечника вредно для страны. Оно также вредно и для самого двоечника: не надо заставлять его работать не по способностям. Как правило, плохая успеваемость связана прежде всего с тем, что человек неверно выбрал себе специальность, и чем раньше он это поймет, тем для него же лучше. Известно, что немало больших ученых в молодости ходило в тупицах: они неудачно сперва выбирали специальность.

В наше время постоянно рождаются новые специальности, которым нужны молодые кадры. Конечно же, организовать их подготовку могут именно сами творцы этих новых специальностей и направлений науки. Следом за Московским физтехом создан и успешно работает Новосибирский университет; филиалы факультетов Московского университета действуют при крупных научных центрах в Дубне и Пущине, филиал Московского физтеха открылся во Владивостоке. Единство науки и образования в равной мере полезно и для студентов и для ученых. Поэтому девизом современности должно стать: первое - «При каждом научно-исследовательском комплексе - свой университет или вуз», И второе - «Каждый ученый должен быть и учителем».

Наиболее остро, на мой взгляд, стоит вопрос о подготовке специалистов по прикладной математике и по организации производства.

Весь мир терпит колоссальный урон из-за нехватки специалистов по прикладной математике, владеющих машинной математикой, кибернетикой. Созданные человеческим гением многие сотни замечательных думающих машин, способных найти решение важнейших проблем, используются с ничтожным КПД только потому, что не хватает ученых, подготовленных к тому, чтобы загрузить эти машины настоящими задачами.

Сейчас большой спрос на математиков. Директор предприятия покупает электронно-вычислительную машину и добивается, чтобы ему дали математиков, но эти математики, как правило, не владеют даже классической математикой и часто впервые, на новой работе, видят современную машину. Богатые предприятия приобретают специалистов, набирая молодежь «с запасом», и смотрят сквозь пальцы на ненужных, хотя и молодых, но уже государственных иждивенцев.

Надо в более широких масштабах организовать подготовку кадров по этой дефицитной специальности. Совершенно ясно, где их надо готовить: в тех университетах и вузах, которые сотрудничают с крупными научными центрами, где есть работающие в этой области ученые и современная вычислительная техника.

Вероятно, пора всесторонне продумать вопрос о подготовке в вузах ученых-организаторов. Организаторы науки, промышленности, сельского хозяйства должны обладать специфическими способностями, и обучать их надо по особой программе. Им необязательно быть крупными специалистами в какой-то узкой области, но зато они обязательно должны обладать знанием людей, умением руководить ими. Будущих организаторов надо учить экономике, психологии, истории, знакомить с опытом организации капиталистических фирм.

Иногда говорят так: будем учить всех подряд, и чем больше будет обученного народа, тем лучше. Учение никому еще вреда не приносило. А там пусть жизнь решит: кто способен идти в науку - выбьется, а кто нет - сам сойдет с «беговой дорожки». В Соединенных Штатах Америки, например, так и поступают. В огромных, очень многолюдных университетах слушают лекции множество студентов, а потом, даже если девять десятых из них останутся без работы, это никого не волнует. В США образование платное и к тому же очень дорогое. Студенты учатся за свои деньги, У нас же образование бесплатное, и мы имеем возможность выбирать тех, кто хочет и может учиться и в будущем принесет максимальную пользу.

В эпоху, когда наука стала непосредственной производительной силой, развитый интеллект представляет такое же общенациональное богатство, как полезные ископаемые пли энергетические ресурсы. Социализм создал все условия для того, чтобы этот вид национального богатства неуклонно возрастал. Наш долг - как можно настойчивее облегчать дорогу способным людям.

Независимо от системы образования каждый год рождается определенное число талантов, дарований в определенной области. И наша задача - отобрать их из массы мальчишек и девчонок, дать им как можно больше, развить их способности как можно быстрее и как можно скорее получить от них отдачу, необходимую нашему народу, социалистическому обществу, всему человечеству.

Известно, что И.Ньютон все основные работы закончил до сорока лет. Поэтому каждый год талантливого человека представляет огромную ценность. Говорят, незаменимых людей нет. Конечно, только с точки зрения исторических эпох. Но мы живем сегодня, сейчас. Если бы не было в наши дни С.П.Королева, то, может быть, не советский человек был бы первым космонавтом.

Какие качества отличают ученого, какие черты характера должен воспитывать в себе молодой человек, решивший посвятить себя науке? Такой вопрос задал мне однажды корреспондент «Комсомольской правды». Вот как я ответил.

Давайте посмотрим на ученых, которые много сделали в науке. Характерно, что независимо от специальности и дарования каждый из них вложил в науку огромный личный труд. В определенные периоды жизни (а эти периоды- продолжаются годами) напряженность труда достигает вершины. Исследователь, забывая об отдыхе, ежедневно работает по 14-16 часов. Так что слова о труде в науке - это не фраза. Это закон. Он остается в силе и для нашего времени.

Только обыватели считают, что ученого внезапно, как молния, озаряют гениальные мысли или он случайно делает открытия. Новые научные идеи не валятся с неба как манна небесная. Они рождаются в муках и требуют от ученого огромного напряжения. Сказать, что это подвижничество, может быть, слишком громко, но в известной мере все-таки справедливо... Да, бывают озарения и бывают случайности, но только их не бывает без постоянного, подчас изнурительного труда.

И еще - нужен энтузиазм. Это, на мой взгляд, обязательная составная часть трудолюбия. Ведь исследовательская работа сама по себе очень неэффективна. Я имею в виду все изученные ответвления, оказавшиеся потом тупиковыми, все перевернутые камни, под которыми ничего не обнаружилось. Энтузиазм, основанный на преданности делу, поддерживает дух исследователя и тогда, когда приходится отбрасывать прежние идеи как бесплодные и начать все сызнова.

Что еще характерно для исследователя?

Полное отключение от «посторонних» дел, которые помешали бы ему реализовать выношенную идею. Такие периоды «отключения» могут длиться, как показывает жизнь, по несколько месяцев. От осады крепости ученый переходит к ее штурму. Это очень ответственный этап, и тут проверяется умение человека завершить начатое. В такие периоды исследователь еще и еще раз тренирует себя, учится преодолевать внезапно появляющиеся трудности, быстро решать головоломные загадки, которые всегда окружают проблему невидимой с первого взгляда, но очень стойкой крепостной стеной. Кажется, что стена пала, ты уже в крепости, но перед тобой новый пояс укреплений, который прежде был не виден. Как на войне: рвы, проволока, бездорожье... Так бывает и в математике, и в инженерном деле - в любой области науки и техники. Поэтому молодому ученому надо готовить себя к великому терпению, к тому, чтобы быстро ориентироваться и вовремя менять тактику, вызывать на помощь или самому строить новые осадные орудия. Огромное значение имеет понимание того, что из неизвестного в первую очередь подлежит исследованию, умение расчленить проблему на более простые и выделить главное.

Я думаю, человек, который хочет стать ученым, должен как можно скорее развить в себе способность много работать. Надо научиться работать даже во время отдыха.

К этому я добавил бы еще одно качество, особенно важное для ученого. Абсолютная честность. Человек, склонный искажать факты, приписывать себе не принадлежащие ему идеи, никогда не сможет стать настоящим ученым...

Помню, как-то один заведующий отделом института принес мне на подпись для направления в Комитет по изобретениям и открытиям свою работу совместно с сотрудником. После того как я ознакомился с нею, у нас произошел такой разговор.

Я: У меня два замечания: 1) я не считаю работу настолько значительной, чтобы представлять как открытие; 2) эта область весьма далека от Вас - зачем Вы приписали свою фамилию?

Он: Автор мне рассказывал, а я ему давал советы...

Ну что тут скажешь!

Честный ученый весьма емкое понятие. Оно, конечно, не исчерпывается только тем, что он не ворует идей и работ у своих учеников или коллег. Гораздо труднее оставаться честным, когда ты должен провести экспертизу, а твое собственное мнение не совпадает с тем, чего от тебя ждут, или напрочь зачеркивает уже построенное предприятие, затраченные труд, время...

К сожалению, в нашей среде еще есть люди, ставящие превыше научной истины мнение начальства. Мы должны «с младых ногтей» приучать молодежь к тому, что давать научное заключение по принципу «чего изволите» недостойно настоящего ученого.

И еще я хотел бы напомнить: истинный ученый стремится к получению научного результата, а не к достижению личного успеха. Об этом очень метко сказал М.В.Ломоносов: «Впрочем, во всех должно смотреть, чтобы они были честного поведения, прилежные и любопытные люди и в науках бы упражнялись больше для приумножения познания, нежели для своего прокормления, и не так как некоторые, снискав себе хлеб, не продолжают больше упражнения в учении с ревностию».

Мы хотим, чтобы для будущих, подрастающих исследователей наибольшим стимулом творчества было не только желание сделать открытие, но и как можно быстрее поставить это открытие на службу Отчизне, народу. С этим качеством неразрывно связано чувство товарищества и удовлетворения не только личным успехом, радость не только за себя, но и за успех соседа, за успех своего института.

Проблемы большой науки и новой техники успешно решаются теперь только совместными усилиями многих ученых разных профилей. Именно такое кооперирование позволило нам в невиданно короткий срок создать новый вид промышленности - атомную, выйти на ведущее место в мире по освоению космоса. Поэтому одна из необходимых черт, которую мы должны развивать в человеке будущего, - коллективизм.

В современной науке крупные проблемы решаются крупными коллективами. Однако следует отметить, что даже в близких областях науки работа коллективов происходит неодинаково и с очень большим разбросом эффективности. В одних случаях руководитель работы держит всю инициативу, все звенья работы в своих руках, а члены многочисленного коллектива являются только техническими исполнителями. В других - руководитель основное внимание уделяет лишь главным направлениям, расчленению общей проблемы на более простые слагаемые, максимально используя творческие способности своих помощников и сотрудников. В этом случае, как правило, дела продвигаются быстрее, рост квалификации сотрудников и получение ими ученых степеней происходит естественно. Такой тип коллективной деятельности приводит к полному использованию индивидуальных творческих способностей каждого из участников.

Науке все больше нужны огромные сложнейшие установки, которые не под силу построить и использовать не только одному человеку, но часто и одному институту. В области атомной физики экспериментальные установки приобретают такие масштабы, что на них уже работают интернациональные коллективы ученых, как, скажем, в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне.

Сама логика развития науки требует от нас умения работать коллективно, объединять усилия, средства, интеллектуальный потенциал.

Следует подчеркнуть, что при решении больших проблем современной науки роль отдельного ученого отнюдь не стирается: начальная идея открытия всегда идет от одного-двух. В большой работе каждый находит свое место. Так, для развития крупной идеи нужен ученый-организатор, человек больших знаний и воли. В процессе работы возникают трудности, преодоление которых требует принципиально новых идей, - здесь нужны индивидуальное творчество, самозабвенный труд.

Человечество подошло вплотную к решению проблемы управляемой термоядерной реакции. Многие сотни ученых и коллективов уже много лет пытаются преодолеть барьер плазменной неустойчивости. Очевидно, здесь необходим принципиально новый толчок, и этот толчок сделает кто-то первый.

Как при решении больших проблем, так и в текущей поисковой работе, даже в пределах одной специальности, нужны ученые разных типов, ученые, у которых преобладают разные наклонности. Для одних характерно прямое творчество, создание новых методов и путей. Для других это может быть также доведение теории до совершенства, шлифовка и обобщение полученного результата. Наконец, для третьих характерно обладание огромным, непрерывно пополняемым запасом знаний в широком круге вопросов своей специальности.

Развитие науки требует гармонического сочетания кадров всех упомянутых типов. Творчески активный ученый часто не любит читать, и ему очень важно поговорить с энциклопедистом. Шлифовка и оттачивание результата необходимы для успешного продвижения новой теории. Бывает даже, что сам автор не сразу узнает свое дитя в новой одежде. Академик С.Л.Соболев однажды услышал в разговоре о работе одного иностранного ученого, удостоенного международной премии, и стал восторгаться его результатами; собеседник посоветовал С.Л.Соболеву все же прочесть работу самому. Неделей спустя при новой встрече он признался, что вся идейная база зарубежной работы, по существу, содержится в его, Соболевских, работах, опубликованных 15 лет назад...

Что касается меня, то я многим обязан своему другу, профессору Б.В.Шабату, в соавторстве с которым написал две большие книги: «Теория функций комплексного переменного» и «Проблемы гидродинамики и их математические модели». Это разносторонний ученый и прекрасный педагог с чрезвычайно широким кругозором. Обладая огромной эрудицией, он много раз наталкивал меня на новые решения, подсказывая известные ему методы и приемы, применявшиеся в сходных случаях. Кроме того, он обладает последовательностью и методичностью, которых не хватало мне, и без него наши книги, возможно, так и не увидели бы света.

Всюду нужны сейчас люди, способные работать настойчиво и углубленно в определенной области, пусть эта область и очень узкая. Но не менее важную роль играют и будут играть в дальнейшем организаторы, способные заниматься широким кругом вопросов, создавать творческие коллективы, правильно подбирая в них людей.

Для организации крупных комплексных, многодисциплинарных исследований потребовался новый тип ученого - ученого-организатора, человека с широкой эрудицией, способного мыслить крупными блоками, создавать планы, которые включают множество проблем из разных областей знания. Он разрабатывает и запускает в дело по отдельным, особенно существенным звеньям комплекса сразу несколько вариантов поиска решения. Он успевает непрерывно наблюдать за ходом работы, а когда возникают трудности, тупики, умеет вместе с привлеченными специалистами найти обходной путь. Здесь нужна большая воля, сочетание широких знаний в различных областях науки и техники со знанием психологии людей. Таким ученым был И.В.Курчатов, с которым мне посчастливилось работать.

Потребность в таких организаторах очень остра уже сегодня. Однако не все крупные ученые, крупные специалисты оказываются хорошими организаторами нового дела, руководителями коллектива. Ошибка в назначении руководителя обходится дорого - ученый теряет работоспособность, а дело разваливается.

К этому надо добавить, что в наше время, когда роль науки поднялась необычайно высоко, ученые все чаще становятся и организаторами производства. Это естественно и неизбежно. Происходит сращивание науки с производством, которое помогает нам переводить всю экономику на научные основы. Изобретатель, ученый становится во главе предприятия, и, наоборот, инженеры, организаторы производства получают возможность работать творчески, делать изобретения и открытия. Это путь развязывания творческой инициативы, это характерная особенность нашего времени и нашего общества.