 | | | С.Ю.Витте |
Б.В.Ананьич, Р.Ш.Ганелин
ОПЫТ КРИТИКИ МЕМУАРОВ С.Ю.ВИТТЕ
(в связи с его публицистической
деятельностью в 1907-1915 гг.) | 8 |
По-видимому, вопрос о займе 1906 г. продолжал оставаться центральным предметом спора между Витте и Коковцовым, так как Витте прежде всего отреагировал именно на ту часть статьи "Всему есть мера", которая была посвящена брошюре о займе, и к 8 апреля уже заготовил на нее ответ, который намеревался напечатать в газете "День" от имени А.А.Анспаха, чиновника Министерства торговли и промышленности, сына А.Ф.Анспаха, петербургского представителя "Revue des Etudes Franco-Russes" и автора вышедшей в 1904 г. в Париже книги об экономической политике Витте.[217] Об этом свидетельствует сохранившееся в бумагах Витте письмо к А.А.Анспаху от 8 апреля 1914 г.[218] К письму был приложен текст статьи, написанной Витте, в которой самым решительным образом заявлялось, что Коковцов к заключению займа 1906 г. совершенно непричастен, а автор статьи "Всему есть мера", "очевидно, знаком с делом лишь понаслышке".[219] Очевидно, Анспаха не оказалось в Петербурге, и переговоры с издателем газеты пришлось вести Поморину. Как видно из телеграммы, которую он послал Витте, опубликование статьи было возможно лишь со ссылкой на просьбу самого Витте.[220] И, действительно, статья в скором времени появилась на страницах газеты "День" без подписи, но с указанием на то, что она печатается по просьбе Витте и в связи с опубликованием в N 87 газеты статьи "Всему есть мера", содержание которой напоминалось.[221] Почему Витте хотел поместить эту статью за подписью именно А.А.Анспаха? Очевидно потому, что А.А.Анспах в качестве сотрудника Витте принимал участие в составлении брошюры о займе 1906 г., 20 апреля 1914 г. Витте одновременно с уже цитировавшимся выше письмом Поморину написал ему второе письмо с распоряжением на тот случай, если его статья будет напечатана в "Новом времени", а "День" выступит с возражениями. "Если паче чаяния, - писал Витте, - последует в "Дне" возражение, пользуясь моим отсутствием, а вернется Анспах, то так как он имеет брошюру со всеми документами, то от моего имени попросите его ответить за своею
<366>
<367>
подписью, сославшись на те или иные документы и заявив, что ему документы эти известны как одному из моих сотрудников".[222]
В начале мая 1914 г. "Новое время" заняло резко отрицательную позицию по отношению к выступлениям Витте в печати с критикой финансовой политики Коковцова, особенно в иностранных газетах. Непосредственным поводом для этого послужило выступление Витте 27 апреля (10 мая) 1914 г. на страницах немецкой газеты "Vossische Zeitung" с интервью по поводу назначения Шипова управляющим государственным банком, а Барка - министром финансов. Интервью это Витте дал в Биаррице сотруднику газеты, берлинскому издателю некоторых его сочинений Иосифу Мельнику. Высказавшись решительно в пользу назначения Шипова и Барка, а также вообще в поддержку правительства Горемыкина, Витте заявил в своем интервью, что Коковцов "поколебал основы финансового равновесия в России в столь высокой мере, что если бы его дальше оставили в должности, наступила бы без всякого сомнения катастрофа".[223] Вскоре вслед за этим полемика между Витте и Коковцовым нашла отражение и в других иностранных газетах, в том числе в "Neue Zurcher Zeitung" и "Neue Freie Presse".
Попытка Витте перенести полемику с Коковцовым на страницы зарубежных газет вызвала недовольство официальных петербургских кругов и, видимо, самого Николая II. Отражением этого недовольства, надо полагать, и явилась статья Меньшикова в "Новом времени", специально посвященная интервью Витте корреспонденту "Vossische Zeitung", написанная в очень резком тоне и обвинявшая Витте в том, что он своими выступлениями в заграничной печати подрывает русский кредит.[224]
Впрочем, не только "Новое время", но даже "Русское слово", газета, в которой Витте через Руманова обычно печатал большинство выходивших из-под его пера или инспирированных им статей, в конце концов вынуждено было с осуждением отозваться о полемике Витте с Коковцовым. До середины мая "Русское слово" все время держало фигуру Витте в поле зрения своих читателей, настраивая их таким образом, что Витте с приходом к власти правительства Горемыкина неизбежно должен будет снова принимать самое активное участие в политической жизни. В коротких сообщениях Руманова из Петербурга как бы между прочим упоминалось то об обмене Витте и Горемыкина телеграммами, то о намерении Витте ускорить свой приезд в Россию из-за границы в связи с предстоящими переменами в составе кабинета, то просто о его влиянии на правительство Горемыкина. В наиболее подробной корреспонденции
<367>
<368>
из Петербурга от 2 апреля 1914 г. под названием "Граф С.Ю.Витте и кабинет Горемыкина" заявлялось даже, что предвидится "значительное расширение деятельности финансового комитета", председателем которого являлся Витте. Далее Руманов сообщал, что на Витте, вероятно, будет возложено ведение русско-германских торговых переговоров и что возможно его назначение министром иностранных дел.[225] Несомненно, что источником этой информации являлся сам Витте, который, способствуя своими выступлениями в печати дискредитации политики Коковцова, продолжал пробивать себе дорогу к власти, делая ставку на правительство Горемыкина.
Подтверждение тому, что Витте надеялся в это время вернуться к власти, мы находим у Глинского, который после его смерти писал, что Витте рассчитывал после назначения Барка (Витте считал его вышедшим из своей финансовой школы) министром финансов оказывать "как председатель финансового комитета" "влияние" на ход финансовой политики. Кроме того, по свидетельству Глинского, Витте весной 1914 г. "был твердо уверен, что на него возложена будет миссия ведения переговоров с Германией о новом торговом договоре", готовился к этому назначению и, как писал Глинский, «в интересах реабилитации своей по предмету последнего заключенного им торгового договора с Германией репутации, отдал в распоряжение редакции "Вестника Европы" и нашего журнала известные статьи профессора Иванюкова о двух русско-германских торговых договорах».[226]
29 апреля (12 мая) 1914 г., за два дня до опубликования в "Новом времени" упомянутой выше статьи Меньшикова против Витте, "Русское слово" поместило выдержанное еще в общем в довольно спокойном духе сообщение о том, что заявления Витте в "Vossische Zeitung" будто бы произвели "огромное впечатление" в германских "политических и биржевых кругах" и берлинская биржа реагировала на них "усиленными продажами русских бумаг".[227] Однако уже 10 мая 1914 г. на страницах "Русского слова" появился фельетон Баяна-Колышко под названием "Два графа", который хотя и был написан не так резко, как статья в "Новом времени", и в большей степени даже задевал Коковцова, чем Витте, все-таки в известной мере перекликался со статьей Меньшикова, ибо лейт-мотив этого фельетона состоял в том, что в своей полемике и "граф большой"
<368>
<369>
- Витте, и "граф маленький" - Коковцов зашли слишком далеко и побили рекорд "газетной бесцеремонности".[228] Если уж "Русское слово" вынуждено было в середине мая 1914 г. одернуть Витте, то это означало, что в затеянной им открытой полемике с Коковцовым где-то у него вышла осечка.
Положение Витте ухудшилось еще в связи с тем, что в июне 1914 г. петербургский окружной суд приговорил к шести месяцам тюремного заключения редактора "St. Peterburger Herold" Г.И.Пиперca пo обвинению в клевете на Коковцова, между тем как для всех было очевидно, что информация, за которую Пиперс был привлечен к судебной ответственности, исходила от Витте. Коковцов так описывает в своих мемуарах обстоятельства, связанные с этим эпизодом. Через несколько дней после его отставки 4 февраля 1914 г. "St. Peterburger Herold" опубликовал статью под заглавием "Владимир Николаевич Коковцов отличается от других министров", в которой говорилось, что Коковцов, желая поставить себя в исключительное положение, отказался взять предложенные ему Николаем II в качестве традиционного вознаграждения в связи отставкой 200 или 300 тыс. руб. Иронизируя по поводу отказа Коковцова принять эти деньги, автор статьи намекал на то, что Коковцов "мог позволить себе этот красивый жест", так как он, используя служебное положение, нажил большое состояние на посту министра и потому "не нуждался в царской щедрости". В довершение всего, в заключительной части статьи говорилось, что в связи с отказом Коковцова взять деньги в бюрократических кругах Петербурга циркулирует афоризм, пущенный одним очень известным государственным деятелем: "Гораздо более почтенно и достойно принимать деньги, предложенные монархом, чем получать их от г. Утина, президента Петербургского учетно-ссудного банка". Во время процесса над Пиперсом его адвокат Башмаков, добиваясь оправдания своего клиента и утверждая, что тот пользовался источником, заслуживающим доверия, предъявил суду один из номеров "Berliner Tageblatt", содержавший заявление о том, что автором афоризма о Коковцове был не кто иной, как Витте.[229]
Итак, имя Витте оказалось прямо связанным с делом Пиперса, исход которого не мог не нанести Витте серьезного ущерба и затруднял продолжение его полемики с Коковцовым. Между тем Витте делал попытки использовать процесс для оглашения компрометирующих Коковцова газетных статей и был недоволен пассивным поведением Пиперса. "Меня удивляет, - писал он Поморину, - что Пиперс к своему делу относится столь равнодушно".[230]
<369>
<370>
Попытки Витте как-либо повлиять на ход дела Пиперса оказались, очевидно, тщетными. Характерно, что даже в письмах своему секретарю Витте изображал дело так, словно он не причастен к опубликованию в "St. Peterburger Herold" статьи, послужившей причиной судебного разбирательства, и просто хочет помочь Пиперсу. Между тем, как свидетельствует в своих воспоминаниях В.Н.Коковцов, Витте убедил Пиперса напечатать эту статью. Как сообщил Коковцову Руманов со слов самого Пиперса, Витте заверил его, что тот может печатать статью, не опасаясь судебного преследования. "Поверьте мне, Коковцов никогда не посмеет предъявить иск, - заявил Пиперсу Витте, - а если он это сделает, то тем хуже для него так как будет такой скандал, что вас же первого станут благодарить за то, что вы раскрыли".[231]
Нам неизвестны, к сожалению, все подробности газетной дуэли Коковцова и Витте, как неизвестен и ее окончательный исход. И только некоторый свет на этот вопрос проливает опубликованное В.П.Семенниковым письмо Витте к Николаю II от 17 мая 1914 г.[232] Из этого документа видно, что очередное "интервью" Витте на страницах одной из немецких газет вызвало ответное интервью кн. Мещерского в некой парижской газете, в котором Мещерский "резко" отзывался о Витте и заявлял, что ему известны мнения и намерения относительно Витте Николая II. По-видимому, Витте понял, что заявление это сделано Мещерским неспроста, тем более что вслед за тем в Биарриц пришла телеграмма от Суворина, приглашавшая Витте ответить на интервью кн. Мещерского. Витте сразу почувствовал, что пришла пора каяться, и телеграфировал Горемыкину в Петербург, прося доложить царю, что никакого интервью он никому не давал и только имел беседу с приехавшим к нему из Берлина служащим пароходного общества "Гамбург-Америка", который "от имени берлинских деятелей" просил его высказать мнение "относительно систематически распространяемых на берлинской бирже слухов, что уход Коковцова и назначение Горемыкина и П.Л.Барка поведет за собою для финансов России гибельные последствия". "Я его успокоил, - оправдывался Витте перед Николаем II, - и разрешил передать мое мнение берлинским финансистам, но никому не разрешал что-либо печатать в газетах. Проездом через Берлин видел Мендельсона, и он мне передал, что мое мнение значительно успокоило берлинскую биржу".[233]
Если бы Витте поверили сразу, то ему не было бы нужды повторять в письме на имя Николая II то, что он уже написал в телеграмме
<370>
<371>
Горемыкину. По тону же этого письма, в котором Витте то беспардонно лгал ("я всячески избегаю газетных сообщений и журналистов"), то клялся в преданности Николаю II до гробовой доски, то, сбиваясь на базарный тон, просто честил Мещерского, который-де имеет против него "зуб",[234] видно было, что и сам Витте, наконец-то, ясно понял, что последняя надежда вернуться к власти для него окончательно потеряна.
_______
Как видим, все основные темы мемуаров оказались широко отраженными в публицистической деятельности Витте. Правда, тематическое содержание самих мемуаров отнюдь не исчерпывает всей деятельности Витте, прежде всего в качестве министра финансов. Ведь в сущности такие кардинальные вопросы, как денежная реформа 1896 г., водочная монополия, привлечение иностранных капиталов, промышленная политика Министерства финансов, освещены лишь самым беглым образом. В этом смысле полугодовому периоду премьерства повезло значительно больше, чем одиннадцатилетней деятельности на посту министра финансов. Но в этом-то и состояла характерная особенность мемуаров. Не случайно же Витте начал свои рукописные заметки описанием событий, последовавших за его отставкой с поста министра. Цель систематического освещения своей прошлой деятельности отступала у Витте-мемуариста на второй план по сравнению с задачами, которые выдвигала перед ним политическая борьба с его противниками.
Потому-то в мемуарах (а вместе с тем и в печати) были подробно освещены лишь те сюжеты, которые оказались в центре этой политической борьбы. Приведем несколько примеров.
Так, политика самодержавия в Персии, по своему характеру аналогичная его политике на Дальнем Востоке и лишь немногим уступавшая ей по своему размаху, не нашла в мемуарах никакого отражения. Между тем для Витте эта политика была таким же кровным детищем, как и дальневосточная. Дело было просто-напросто в том, что и дальневосточная тема интересовала Витте-мемуариста не столько сама по себе, сколько потому, что в его политической карьере этот вопрос играл выдающуюся роль. Изо всех многочисленных финансовых операций на заграничных рынках, которые Витте провел, он уделил специальное внимание лишь займу 1906 г. И тот описан с одной только точки зрения - как исключительная услуга Витте самодержавию. В "Воспоминаниях" необычайно широк круг действующих лиц, обилие персональных характеристик. Наряду с этим находим лишь случайные упоминания о таких крупных финансовых деятелях, как агент Министерства финансов
<371>
<372>
А.Г.Рафалович и директор Петербургского международного банка А.Ю.Ротштейн. Между тем во время пребывания Витте на посту министра финансов эти люди принимали участие в проведении основных его финансово-экономических мероприятий. Читая фразы, посвященные им в "Воспоминаниях", трудно себе представить, что Витте в течение 10 лет регулярно получал (почти каждую неделю) донесения Рафаловича о положении русского кредита во Франции, или что Ротштейн был выписан Витте из-за границы для осуществления денежной реформы и затем поставлен во главе крупнейшего в те годы частного коммерческого банка, через который при активном участии Министерства финансов проникал в Россию иностранный капитал.
Задачи политической борьбы определяли содержание мемуаров и выбор сюжетов для открытых и инспирированных выступлений Витте в печати. Это ясно видно, если представить его выступления в хронологической последовательности.
В 1906-1910 гг., продолжая начатую еще во время войны газетную полемику, Витте ограничивался в своей публицистической деятельности дальневосточной темой (газетные статьи, книги Полли и Демчинского, "Вынужденные разъяснения графа Витте по поводу отчета ген.-адъют. Куропаткина"). В эти годы он прямо обращался к Николаю II с просьбами о возвращении на государственную службу (как это было в 1908 г., когда Витте надеялся получить пост посла в Италии) и разворачивал активную закулисную деятельность, стараясь заручиться поддержкой влиятельных лиц и с их помощью вернуть расположение к себе царя.
Судя по обрывочным сведениям, встречающимся в литературе в период 1911-1913 гг., Витте возлагал в этом смысле большие надежды на поддержку со стороны Распутина. По-видимому, издание в 1911 г. сразу трех книг - "Исхода российской революции", "Разочарований в честном маклерстве" и "Вынужденных разъяснений по поводу отчета ген.-адъют. Куропаткина" - было связано с появлением у Витте надежд на возвращение к активной государственной деятельности. Смерть Столыпина и назначение Витте на пост председателя комитета финансов еще больше усилили эти надежды. Однако с приходом к власти правительства Коковцова в положении Витте не произошло никаких серьезных изменений. И вот осенью 1913 г. Витте, наряду с Распутиным, Мещерским и др., принимает самое активное участие в кампании против Коковцова, выступив с резкой критикой его экономической политики в Государственном совете и на страницах печати. В Государственном совете Витте обрушивается на учрежденную им же самим водочную монополию, обвиняя Коковцова в том, что тот спаивает Россию. В печати же он сделал объектом своих нападок внешние займы и железнодорожную политику.
<372>
<373>
Одновременно он во всю ширь разворачивает свою публикационную деятельность по основным сюжетам мемуаров. В 1913 г. публикуются статьи Глинского о составлении основных законов, его же очерки "Развенчанные герои революции", книга А.Морского "Зубатовщина", а в конце этого года появляется справка о займе 1906 г. Публицистическая деятельность Витте продолжалась с той же интенсивностью и в 1914 г., после того как не оправдалась его ставка на правительство Горемыкина-Барка. До начала мировой войны появилась статья Львова о покушении, началось печатание "Пролога русско-японской войны", вышло французское издание "Накануне 17 октября".
С началом войны Витте попытался приспособить свою публицистическую деятельность к новой политической обстановке.[235] Были сделаны специальные дополнения к уже готовой книге А.Морского "Военная мощь России". Кроме того, Витте прилагал большие усилия к тому, чтобы опубликовать свой доклад Александру III о создании военно-морской базы на Мурмане. Смысл этого состоял для Витте в том, чтобы продемонстрировать свою дальновидность и уколоть Николая II, который едва став царем, предпочел Мурману Либаву, потерявшую теперь с началом войны всякое военное значение. Была у Витте и скрытая мысль опровергнуть слухи о его германофильстве: он-де еще в 90-х годах считал основным потенциальным военным противником Германию и потому-то возражал против Либавы. Это была последняя попытка публицистического выступления Витте, сюжетно связанного с мемуарами, которая потерпела неудачу.[236] Из государственных деятелей царской России конца XIX - начала XX в., оставивших мемуары, Витте безусловно стоит на первом месте как по своей осведомленности в государственных делах, так и по той решающей роли, которую он в них играл на всем протяжении важнейшего исторического периода становления империализма в России. К тому же Витте считал себя разошедшимся с Николаем II и его ближайшим окружением. Все это, естественно, не могло не отразиться в какой-то степени на содержании мемуаров выгодным для исследователя образом. Однако расхождения Витте с его политическими противниками, конкурентами в борьбе за власть, никогда не выходили за железные рамки, обусловленные классовой солидарностью правившей дворянской верхушки. Именно это главным образом и определило характер мемуаров.
<373>
<374>
Написанные с позиций воинствующего монархиста империалистической формации опытной, бесцеремонной и ловкой рукой «"великого" акробата», "министра-клоуна", "фокусника", как называл Витте В.И.Ленин,[237] они требуют научно-критического к себе отношения. Исследователь должен установить искажения в освещении и толковании фактов, выяснив в каждом случае их конкретную цель. Изучение публицистической деятельности Витте, параллельной его работе над мемуарами, как раз и служит одним из приемов в критике их как исторического источника. Оно помогает воссоздать обстановку, в которой мемуары возникли. Но дело не только в этом. Публицистические выступления Витте, в которых он, точно так же, как и в годы власти в официальных документах, стремился "особенно выставить свою проницательность и преданность самодержавию",[238] будучи всякий раз продиктованы непосредственными карьерными интересами, проливают свет на характер изображения тех же событий в мемуарах.
Как писал В.И.Ленин о полемике Витте с Гучковым, блестящий анализ которой он дал в нескольких своих работах, "цель выступления Витте и характер его выступления - самые низменные; интрига худшего сорта, желание подставить ножку и пододвинуться к портфелю, вот его мотивы. Но известно, что когда два вора дерутся, то от этого всегда бывает некоторый выигрыш для честных людей...".[239]
<Конец статьи>
| П р и м е ч а н и я |
| |
| 217 | | A n s р а с h. La Russie ecоnomique et l'oeuvre de M. de Witte. Paris, 1904. Книга Ф.А.Анспаха была написана с позиций восхваления политики Витте. |
| 218 | | ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.1003, л.1. |
| 219 | | Там же, лл.2-3. |
| 220 | | ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.1004, л.41. |
| 221 | | День, 16 апреля 1914 г. |
| 222 | | ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.1004, л.111. Витте - Поморину. 20 апреля 1914 г. |
| 223 | | ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.942, л.21. |
| 224 | | Новое время, 1 мая 1914 г. |
| 225 | | Русское слово, 2 апреля 1914 г. |
| 226 | | Исторический вестник, 1915, № 12, с.957. Работа И.И.Иванюкова (умершего в 1912 г.) была напечатана в двух частях: 1. К истории русско-германских таможенных договоров. Договор 1894 г. Вестник Европы, 1914, № 7; 2. Торговый договор с Германией 1904 г. Исторический вестник, 1915. № 2. |
| 227 | | Русское слово, 29 апреля (12 мая) 1914 г. |
| 228 | | Русское слово, 10 мая 1914 г. |
| 229 | | См.: V. K o k o v t s o v. Out of my Past. Lоndоn, 1935. с.430-431. |
| 230 | | ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.1004, л.106. Витте - Поморину, б.д. |
| 231 | | V. K o k o v t s o v. Out of my Past, с.431. |
| 232 | | В. П. С е м е н н и к о в. Монархия перед крушением. М.-Л., 1927, с.99-100. |
| 233 | | Там же. |
| 234 | | Там же. |
| 235 | | Осенью 1914 г. возник проект посылки Витте в США для переговоров о заключении нового займа. См.: Р. Ш. Г а н е л и н. Финансово-экономические отношения России и США после начала первой мировой войны. В кн.: Из истории империализма в России. М.-Л., 1959. |
| 236 | | Подробнее об этом см.: С. Ю. В и т т е. Воспоминания, т.1, с.546-547 (комментарии). |
| 237 | | В. И. Л е н и н. Соч., т.10, с.48; т.9, с.363; т.5, с.304. |
| 238 | | В. И. Л е н и н, Соч., т.5, с.23. |
| 239 | | В. И. Л е н и н. Соч., т.17, с.379. |
| | Выходные данные печатной публикации статьи: Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Опыт критики мемуаров С.Ю.Витте (в связи с его публицистической деятельностью в 1907-1915 гг.) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - С.298-374. - Библиогр.: в подстроч. примеч. | |
|
