 | | | С.Ю.Витте |
Б.В.Ананьич, Р.Ш.Ганелин
ОПЫТ КРИТИКИ МЕМУАРОВ С.Ю.ВИТТЕ
(в связи с его публицистической
деятельностью в 1907-1915 гг.) | 2 |
Возникновение русско-японской войны
В многолетней политической полемике по различным вопросам, которую Витте вел со своими противниками, одним из центральных был, естественно, вопрос об ответственности за русско-японскую войну. Ожесточенность взаимных обвинений, которыми обменивались Витте и "безобразовская шайка", помимо всего прочего, была обусловлена тем, что в представлении реакционных кругов виновники войны оказывались заодно и виновниками революции. Обеим сторонам, конечно, придавало духу то обстоятельство, что сам Николай, в недавнем прошлом главный покровитель "безобразовщины", не мог не следить за этим спором. Ожесточенность полемики по этому вопросу не оставляла никакой логической возможности для сколько-нибудь объективного освещения роли Японии в развязывании войны. Причем именно со стороны Витте было проявлено в этом особенное усердие. Как известно, он обвинял своих противников в авантюризме, безответственной агрессивности и т.д., а безобразовские предприятия на р.Ялу представлял не только как главную, но и единственную причину войны. Виттевская версия происхождения русско-японской войны, умело им распространенная и поддерживавшаяся, была чрезвычайно живучей. В западной буржуазной историографии и до сих пор кое-кто придерживается этой версии, благо виттевские разоблачения "безобразовщины" объективно отвечают целям тех, кто стремится взвалить ответственность за русско-японскую войну исключительно на Россию. Опровергать по существу эту виттевскую версию теперь нет уже для нас необходимости: трудами советских исследователей, в первую очередь Б.А.Романова, исчерпывающе доказано, что хотя разница между Витте и Безобразовым была совсем не так велика, как изображал ее Витте, при всем том дальневосточная политика России явилась причиной русско-японской войны отнюдь не в большей мере, чем политика японского империализма. Мы поэтому остановимся здесь лишь на том, какими способами Витте создавал свою версию истории дальневосточного вопроса и какими путями пускал ее в широкое обращение.
Если обратиться к "Воспоминаниям", легко заметить, что дальневосточной политике Витте, его противоречиям с Безобразовым и компанией - вопросам, игравшим в карьере Витте существеннейшую роль, - уделено весьма немного внимания и места. Объясняется это существованием рукописи "Возникновение русско-
<308>
<309>
японской войны", завершенной в апреле 1907 г. и целиком посвященной именно этому предмету.
Еще будучи министром финансов, Витте начал собирать у себя дома официальные документы о дальневосточной политике, он даже готовил и печатал для узкого круга специальные сводные записки, излагавшие его версию событий, а во время войны этот его замысел оказался тесно связанным с газетной полемикой о причинах русско-японского столкновения, в стороне от которой он, конечно, и сам не остался, хотя по своему положению никак, казалось бы, не мог принимать в ней участия.[30]
В конце января 1905 г. Л.Ф.Пантелеев поместил в газете "Наши дни" письмо Безобразову с требованием разъяснить "темные обстоятельства, которые привели к кровавой драме на Дальнем Востоке".[31] Безобразов отвечать, конечно, не стал, но ответ на заданный в Петербурге вопрос неожиданно прозвучал во Владивостоке: серия статей, подписанных псевдонимом Nemo, появившаяся в марте-мае 1905 г. в еженедельнике "Владивосток" - "Таинственное предприятие. По поводу открытого письма статс-секретарю Безобразову" - начиналась обещанием осветить "темные стороны дела, от чего без сомнения уклонится статс-секретарь А.М.Безобразов и К°".[32] В статьях вскрывались лжекоммерческий характер безобразовского "Русского лесопромышленного товарищества" и его вызывающие по отношению к Японии действия. Статьи были написаны по преимуществу на основании впечатлений, полученных на месте действия компании. Следов использования правительственных документов, собиравшихся Витте для
<309>
<310>
разоблачения "безобразовщины", в них незаметно. И хотя в целом статьи Nemo были благоприятны Витте, они содержали упрек и в его адрес: почему же министры, несогласные с линией Безобразова, не ушли в отставку.[33] Но на этот вопрос, возникавший в печати и ранее, Витте уже дал ответ через одного из связанных с ним публицистов - А.Е.Конкевича ("Беломора").[34] Смысл этого ответа сводился к тому, что при самодержавии министры не уходят в отставку, а ждут, пока их уволят. Резонанс, который получили статьи Nemo, был тем значительней, что их печатание началось вскоре после Мукдена, а кончилось уже после Цусимы. Петербургские, московские и провинциальные газеты перепечатывали их или излагали.
Был ли Витте причастен к появлению статей Nemo? Нам представляется, что был, хотя свидетельствами или доказательствами этого мы не располагаем. Тот же факт, что он хранил эти статьи в своем архиве и использовал их в своей дальнейшей публикационной деятельности (о чем речь пойдет ниже), таким доказательством считаться не может. Однако если взять газетную полемику вокруг причин русско-японской войны в целом или по крайней мере в пределах того круга статей, которые интересовали самого Витте и сохранялись им в вырезках[35] (а мы по преимуществу так и поступаем), нельзя не прийти к убеждению, что закулисная роль его в этой полемике была весьма значительной.
Во Владивостоке еще только собирались начать публикацию серии статей Nemo, а в Петербурге обличение Безобразова и прочих уже начала после Мукдена газета "Рассвет". Ее издатель, кн. Э.Э.Ухтомский, был издавна близок к Витте, причем именно по части его дальневосточных предприятий. 10 (23) марта 1905 г. в N 10 "Рассвета" была опубликована статья за подписью "Львов". В этой статье, посвященной "тайне" возникновения войны, утверждалось, что русская дипломатия в сущности сорвала предложенные Японией в ноте от 31 июля (13 августа) 1903 г. переговоры о признании Кореи сферой японского влияния, а Маньчжурии - русского. Причем подразумевалось, что это одна из важных причин войны. Петербургский журналист Л.М.Клячко (если мы правильно раскрыли псевдоним "Львов") был одним из литературных агентов Витте. Впрочем, японская нота, которую он имел в виду, и документы о последовавших за ней переговорах
<310>
<311>
содержались в изданной в русском переводе японской Белой книге (об издании этом будет сказано ниже). Но обратить на это внимание и придать всему эпизоду ту значительность, с которой он был в статье подан, должен был кто-то весьма осведомленный, знающий гораздо больше, чем можно было узнать из японской Белой книги. Конечно, может быть, и не Витте был этим человеком. Ho впоследствии в "Возникновении русско-японской войны" эпизод этот занял столь значительное место и ему придавалось такое важное значение, что трудно предположить, чтобы для Витте происхождение этой статьи было такой же редакционной тайной газеты "Рассвет", как и для прочих современников. Тем более, что сразу же вслед за тем в четырех номерах "Рассвета"[36] была напечатана пространная статья Колышко-Рославлева,[37] которая в значительной части (в первых трех номерах) представляла собой как бы краткое изложение "Возникновения русско-японской войны". Знакомство Колышко с собранными Витте документами выдавали не только явственные следы его "заглядывания" в них, но и нарочитые требования опубликования документов, как бы обращенные к официальным сферам. Виттевская версия в полную силу звучала в статье Колышко. Железной дороге через Сев. Маньчжурию отводилась роль чуть ли не миротворческая: это ведь было предприятие Витте, а все остальное - от занятия Порт-Артура до безобразовских концессий - безоговорочно клеймилось. Высмеивая безобразовские "концессии"-"заслоны", Колышко язвительно писал: "Надев на политические замыслы наши коммерческий кафтан, мы решительно никого не обманули, кроме самих себя". Полемизируя с "Новым временем", которое объясняло происхождение войны пресловутой "исторической миссией России на Дальнем Востоке", Колышко, не отрицая этого, видел всю беду в "чересчур поспешном ее выполнении".[38] Конечно, на самом деле это-то и показывало полную беспредметность всей этой полемики, в которой между позициями обеих сторон потому, собственно, и не было принципиальной разницы, что не было ее и между дальневосточной политикой Витте, с одной стороны, и его противников -
<311>
<312>
с другой. Наглядной демонстрацией этого явилась статья без подписи, напечатанная в трех номерах "Московских ведомостей",[39] редактор которых Грингмут вел активную кампанию против Витте "справа". На вопрос: "Кто виноват?", поставленный в заголовке, статья отвечала, что виноват Витте. Совершенно теми же приемами, что и Колышко относительно безобразовских предприятий, "Московские ведомости", по-видимому, в ответ на его статью в "Рассвете" доказывали, что к войне привели Китайско-Восточная ж.д. и другие дальневосточные предприятия Министерства финансов, т.е. Витте.
Витте, конечно, употребил для опровержения этих статей весь арсенал своих средств. Прежде всего экономист и публицист А.Н.Гурьев поместил в "Русских ведомостях" серию больших статей "О возникновении русско-японской войны".[40] Хотя составление "Возникновения русско-японской войны", если судить по предисловию к нему, еще не было начато, Гурьев тем не менее уже вполне владел материалом того произведения, которое ему предстояло впоследствии написать. Его статьи представляли собой краткий вариант "Возникновения", обильно оснащенный ссылками на документы. Что Витте стоял за спиной Гурьева - в этом мало для кого могли быть сомнения. Его еще в бытность Витте министром финансов называли "пером министра".[41] Статьи Гурьева появились сейчас же после Цусимы. В этот момент наивысшего обострения полемики "Рассвет", продолжая держать сторону Витте, устами Колышко-Рославлева категорически объявил поражение России "плодами политики" Безобразова и его сподвижников.[42] Одновременно здесь же был напечатан дневник некоего лица, прибывшего в Порт-Артур за год до войны.[43] По своей направленности дневник совпадал, или, как указывалось в газете, "вполне гармонировал", со статьями Nemo. Как и статьи Nemo, "Дневник порт-артурца" был широко перепечатан другими газетами.
Тем временем газетный спор о виновниках войны продолжался. "Новое время" теперь считало главным виновником Безобразова, а "Слово" - Куропаткина. Интересам Витте отвечало и то и, в известной мере, другое. Развитая и сформулированная позднее его
<312>
<313>
версия исходила в сущности из одного предположения: единственный, кто был полностью прав, это он сам. Поэтому и Куропаткин, который на самом деле стоял гораздо ближе к нему, чем к Безобразову, оказался у Витте в числе виновников войны постольку, поскольку расходился с ним во мнениях.[44] В разгар спора между "Новым временем" и "Словом" Витте и решил углубить столь выгодное ему русло этого спора. В "Рассвете" появился посвященный этому предмету фельетон Колышко-Рославлева. Колышко обвинял Куропаткина уже и в прежней своей статье. Теперь он опирался на всеподданнейшую записку Куропаткина, составленную после возвращения из поездки в Маньчжурию. Экземпляр этого документа Колышко несомненно получил из рук Витте. С помощью этой записки он изображал Куропаткина не принципиальным противником, а лишь конкурентом Безобразова (что, по справедливости говоря, относилось и к самому Витте). Фельетон кончался ответом на поставленный в заглавии вопрос: "Кто более?". Ответ этот гласил: "Судите теперь, кто более виноват в войне... Думается, - оба".[45] И это само по себе было Витте наруку. Что же касается роли Куропаткина, то он всегда впоследствии изображал ее именно таким образом. Понятно поэтому, что во всех изложениях виттевской версии происхождения войны, как публиковавшихся за его собственной подписью, так и негласно им инспирированных, этот фельетон занимал видное место.
Витте не пренебрегал никакой возможностью, чтобы пустить в обращение через различные печатные каналы угодные ему версии. Даже короткое и бурное время своего премьерства он использовал в этих целях, продолжая, в частности, установленный им еще раньше контакт с немецким журналистом А.Полли, директором Петербургского корреспондентского бюро, автором изданной в 1906 г. в Германии книги "О русской революции и обновлении России".[46] Раздел, которым открывалась книга, озаглавленный "Русско-японская война и ее причины", состоял из шести писем-статей, написанных в апреле 1905 г. Этот раздел, а вместе с ним и вся книга, открывался постановкой вопроса о виновниках войны. Представлял он собой словно краткий вариант на самом деле еще не написанного "Возникновения русско-японской войны". Речь шла и об истории безобразовских концессий и о роли Плеве в поощрении "безобразовщины". Замешанными оказывались все, кроме Витте, который с самого начала предупреждал обо всех опасностях. Железнодорожные предприятия Витте на Дальнем Востоке Полли оценивал, разумеется, одобрительно. Но затем-де сказался "бюрократический режим", "черствый эгоизм погубил интересы отечества",
<313>
<314>
началась безобразовская "афера", которой и "объясняется все, что переживает сегодня Россия".[47] Стремясь представить и революцию как последствие "безобразовщины", стоявший за спиной Полли Витте пытался использовать в своих целях широко распространенный тогда в буржуазно-помещичьем лагере взгляд, согласно которому революция возникла исключительно под влиянием русско-японской войны, взгляд, который, отметим кстати, оказал большое влияние на буржуазную историографию вплоть до современной. Конечно, взгляд этот, игнорирующий социально-экономические корни революции, ее исторически закономерный и неизбежный характер, ничего общего с наукой не имел.
Фигура Витте как вдохновителя этого сочинения проглядывала сквозь очень уж прозрачные комплименты, которые делал ему автор. "Нижеследующее изложение, - провозглашал Полли свою цель, - должно показать, какую тяжелую и всеобъемлющую борьбу должен был вести ясновидящий государственный муж... против подводных течений, которые грозили воспрепятствовать и придать противоположное направление его работе, а также, что в роковых последствиях русской политики в Маньчжурии вины Витте нет".[48] Следы знакомства с официальными документами минувших лет были в книге Полли еще значительнее, чем в статьях Колышко. Он и сам заявлял в предисловии, что дает "изложение надежных ведомственных откровений" и должен был бы поблагодарить поименно "высоких государственных сановников", снабжавших его информацией и помогавших ему иными путями, но не делает этого, так как их много и "из уважения" к их высоким постам.[49] По-видимому, роль Витте в этом деле, действительно, не осталась тайной или загадкой. И хотя нам в точности неизвестна газетная и иная реакция на книгу Полли, судя по отклику на нее Витте, она недвусмысленно касалась именно его причастности к этой книге, а раз так - то должна была быть особенно для него неблагоприятна ввиду того, что в книге Полли очень уж настойчиво склонялся на разные лады "бюрократический режим". В течение полугода Витте никак не откликался на эту книгу, вышедшую в конце мая 1906 г. (когда Витте уже около месяца как перестал быть премьером) и сейчас же полученную им от Полли с дарственной надписью. И вдруг он (с явной целью опровергнуть какие-то сообщения, возлагающие на него ответственность за книгу Полли) передал по телеграфу специальное заявление в "Frankfurter Zeitung", напечатанное 3(16) ноября 1906 г. Прежде всего он утверждал, что книги Полли не только не читал, но и "не видел". Он, однако, не допускает, чтобы автор утверждал или давал
<314>
<315>
понять, что получил от него, Витте, "секретные сообщения или документы".
Обычно Витте, если подобные его действия получали огласку, совершенно отрекался от использованного им в своих целях человека. Хотя о Полли он не сказал ничего резкого, того возмутило и это заявление Витте, "понять смысл и цель которого не удалось" не только ему самому, но и никому из тех лиц, к которым он за этим обращался. Он собственными руками отправил Витте один из "первых экземпляров своей книги со словами благодарности за помощь в ее написании, а Витте теперь заявляет, что он ее никогда не видел! И взволнованный немец немедленно обратился к Витте с открытым письмом, в котором обстоятельно изложил историю появления своей книги.[50]
"В книге нет ничего, кроме объективной оценки Вашей политической личности и восхваления Вашей восточно-азиатской политики, как это признает и "Frankfurter Zeitung" в примечании к опубликованной телеграмме, - писал он. - ...Первый раздел книги, состоящий из шести писем, содержит изложение причин и происхождения русско-японской войны. Сделано это главным образом на основании материалов, которые были мне переданы по Вашему поручению одним высшим чиновником Министерства финансов, состоящим на службе и поныне, причем было ясно указано, что эти материалы предназначены мне одному и никакому другому публицисту не должны быть доступны. Одновременно этот же чиновник поручил одному из самых высокопоставленных своих помощников, который также состоит на службе и поныне, оказать мне помощь переводом означенных материалов. Я тогда же письменно засвидетельствовал Вашему превосходительству свою благодарность за этот доверительный акт, равно как и посреднику, которому, я выразил это еще и устно. Как в бытность Вашу председателем Совета министров, так и до этого Ваше превосходительство сначала лично, а позже через то же доверенное лицо, пользовались моими услугами".[51] В свете этого письма двусмысленность заявления Витте во "Frankfurter Zeitung" становится столь же ясна, как и происхождение книги Полли. Какие же именно "материалы" побывали в руках Полли и послужили ему источником? Основываясь на тексте соответствующего раздела его книги, в котором сжато (около 25 страниц) изложена виттевская версия истории дальневосточного вопроса, мы считаем вероятным, что, помимо тех официальных документов, которые легли затем в основу "Возникновения
<315>
<316>
русско-японской войны", Полли имел в своем распоряжении и собственноручные записи Витте, позже использованные непосредственными составителями этой рукописи. Не исключено, что одновременно с Полли пользовался этой шпаргалкой и Колышко, статьи которого в "Рассвете" были написаны по той же схеме.
Но "услуги" Полли и тому подобные вещи были сущими пустяками по сравнению с тем, как стремился Витте использовать положение председателя Совета министров для обеспечения безраздельного торжества своей версии, причем не организацией новых выступлений в свою пользу в публичной полемике, а путем административного прекращения публикационной деятельности своих оппонентов.
К моменту прихода Витте к власти "безобразовцы" уже кое-что в этом смысле успели сделать. В 1904 г. Особый комитет Дальнего Востока, который, как известно, был создан царем в качестве их оплота, издал в переводе на русский язык английскую Синюю и японскую Белую книги.[52] В обеих этих публикациях роль русской дипломатии накануне войны, естественно, выставлялась в самом неприглядном виде, а "безобразовцам" это-то и было выгодно: ведь речь шла о ненавистном им наряду с Министерством финансов Министерстве иностранных дел. Затем в мае 1905 г. как бы в продолжение первого своего издания "безобразовцы" выпустили "на правах рукописи" в нескольких сотнях экземпляров сборник дипломатических документов о переговорах с Японией.[53] О появлении сборника Витте сейчас же написал Ламздорфу. Ламздорф, уже знавший об этом, поблагодарил Витте "из глубины души" и сейчас же условился о свидании. Хоть Ламздорф и писал Витте, что сборник-де "странная книжка" и что из него "явствует какой-то сумбур, действительно ставящий в щекотливое положение, но не именно Министерство иностранных дел",[54] именно это министерство ответило на сборник специальной запиской, изданной также "на правах рукописи".[55] В записке "безобразовцам" предъявлялось
<316>
<317>
обвинение в неполноте и тенденциозности подбора документов, а также в их фабрикации, с ехидным упоминанием о том, что никакого Особого комитета Дальнего Востока вообще не существовало и не существует, а под видом его действуют двое подручных Безобразова - Абаза и Матюнин. С другой стороны, составители записки против собственной воли придавали особую значительность сборнику "безобразовцев", обвиняя их в опубликовании секретных документов самого царя, имевших непосредственное отношение к возникновению войны. Записка на основании документов сборника предъявляла Абазе обвинение в самозванном вмешательстве в переговоры с японским послом в Петербурге накануне самой войны, что-де способствовало ее развязыванию. Через несколько дней все экземпляры сборника были конфискованы.[56] По-видимому, Витте и Ламздорф встречались недаром. Но и независимо от выступления Министерства иностранных дел сборник, даже если бы он не был конфискован, не мог бы полностью удовлетворить "безобразовцев", так как ни хронологически, ни тематически не охватывал всего круга спорных вопросов, касаясь лишь дипломатических переговоров накануне войны. Поэтому они предприняли в свое оправдание составление довольно обширной рукописи. Рукопись эта, основанная на хранившихся в Особом комитете Дальнего Востока документах, главным образом журналах междуведомственных совещаний (они были, разумеется, и у Витте), была написана с явной целью доказать, что виновники войны - Витте и Ламздорф, причем Витте отводилось, конечно, первое место.[57] В отличие от статей о причинах войны, инспирированных Витте, и предыдущих публикаций безобразовцев, где вопрос об агрессивности Японии в сущности игнорировался, в этой рукописи ему уделялось некоторое внимание. Делалось это для того, чтобы представить безобразовские предприятия "заслоном" от Японии, который и сыграл бы предначертанную ему роль, если бы Витте с Ламздорфом не мешали Безобразову и не срывали его замыслов. В некоторых местах своей рукописи "безобразовцы" применяли в качестве полемического приема отрицание принципиальной разницы между собой и своими противниками. Например, упоминалось,
<317>
<318>
что на совещании министров 7 мая 1903 г. Витте сам признал, что никаких принципиальных разногласий по вопросу о предприятиях в Корее у него с Безобразовым нет. И Витте, сделав против этого места помету: "неправда", ничем не мог подтвердить ее, кроме того, чтобы тут же повторить: "неверно".[58] А далее в ответ на термин "военная партия", применявшийся Витте и Ламздорфом к группе Безобразова, в рукописи утверждалось: «На самом деле было бы правильнее окрестить так называемую "мирную" партию военной, а так называемую "военную" мирной».[59] Как явствует из предисловия к рукописи, она была предназначена к изданию отдельной книгой. Но Безобразов, по-видимому, опоздал. Когда рукопись была завершена в декабре 1905 г., Витте-премьер был почти что всесилен. Его власть оставалась непоколебленной и в течение некоторого времени после этого, и добиться запрещения издания этой рукописи было ему совсем нетрудно. Ее машинописный экземпляр (120 страниц большого формата) сохранился в архиве Витте с многочисленными его пометами, сделанными почти на каждой странице в самой безапелляционной манере.[60] Несмотря на то, что Безобразов фигурировал в рукописи в третьем лице, в описи архива Витте, которая составлялась при его собственном участии, рукопись эта, включенная в дело N 23 (это дело под названием "Непосредственная безобразовщина" имело собственную специальную опись), была озаглавлена: "Записка Безобразова по поводу событий, предшествовавших русско-японской войне, составленная в декабре 1905 г. с замет[ками] Витте".[61] Указание в предисловии к рукописи о том, что речь идет о подготовленной к изданию книге, разумеется, игнорировалось.[62]
<318>
<319>
| П р и м е ч а н и я |
| |
| 30 | | Впрочем, как писал один из участников этой полемики Рославлев (псевдоним И.И.Колышко), выступавший в ней как раз в роли рупора Витте, для царского правительства она была политически небезвыгодна, так как "заняла на некоторое время общественное внимание, послужив как бы громоотводом накопившегося после Мукдена негодования". Расчет при этом, пo словам Рославлева, был на то, что "разоблачители взаимно друг друга дискредитируют". В доказательство справедливости своего утверждения он заявлял, что если "неумолимая цензура" не запрещает этой полемики, то ведь "недаром же" это делается, но скоро-де начнутся преследования за то, что сейчас как будто бы дозволяется (Рассвет, 11 (24) июня 1905 г.). |
| 31 | | Наши дни, 27 января 1905 г. |
| 32 | | Владивосток, 20 марта 1905 г. Печатание серии продолжалось в NN 14-21 с 14 апреля по 22 мая 1905 г. В своей брошюре «Лиходеи бюрократического самовластья как непосредственные виновники первой русско-японской войны» (СПб., 1906) Ф.А.Львов, представлявший себя в качестве предшественника "безобразовцев" в концессионном деле на Дальнем Востоке, обманутого ими и потому с ними порвавшего, заявлял, что статьи Nemo связаны с его (Львова) открытым письмом Безобразову, написанным еще в 1903 г. Львов разоблачал политику "безобразовцев" как причину войны с Японией, уверяя при этом, что все было бы иначе, если бы приняли его план широкого привлечения на Дальний Восток американского капитала, как якобы "нейтрального". |
| 33 | | Владивосток, 8 мая 1905 г. |
| 34 | | Там же. Кстати сказать, по сообщению Беломора выходило, что свою версию всей дальневосточной проблемы Витте сообщил ему еще в 1898 г. Она сводилась к тому, что детище Витте - Китайско-Восточная ж.д. нужна и хороша, а все остальное - авантюра. В 1898 г. понятие "авантюра" относилось к занятию Порт-Артура, а впоследствии Витте распространил это на все прочие меры на Дальнем Востоке, которые он не одобрял. |
| 35 | | ЦГИАМ, ф.540. оп.1, д.700. |
| 36 | | Рассвет, 19 марта (1 апреля), 20 марта (2 апреля), 23 марта (5 апреля), 25 марта (7 апреля) 1905 г. |
| 37 | | Еще в бытность свою министром путей сообщения Витте, по просьбе кн. В.П.Мещерского, способствовал карьере И.И.Колышко, который состоял чиновником особых поручений при министре. Позже он часто прибегал к его помощи как журналиста. После выхода в свет "Воспоминаний", которыми И.И.Колышко счел себя задетым, он выступил как бы с контрмемуарами в виде памфлета, в саркастических тонах рисующего политическую карьеру Витте. Как видно из этой брошюры, Колышко был весьма близок к Витте и, в частности, составлял по его поручению "конфиденциальную записку царю" и "доклад для публики" в связи с манифестом 17 октября ( Б а я н. Ложь Витте. «Ящик Пандоры». Berlin, с.30-31). |
| 38 | | Рассвет, 23 марта (5 апреля) 1905 г. |
| 39 | | Московские ведомости, 23 апреля (6 мая), 25 апреля (8 мая), 27 апреля (10 мая) 1905 г. |
| 40 | | Русские ведомости, 18, 20, 25, 27 мая 1905 г. |
| 41 | | После опубликования статей Гурьева прошло около полугода, Витте был уже премьер-министром, а Гурьев фактическим редактором виттевского официоза "Русское государство", когда Витте пришлось отвечать перед царем сразу и за статьи Гурьева и за прежнее свое ему покровительство. См.: ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.233 (Всеподданнейший доклад Витте 29 января 1906 г.). |
| 42 | | Рассвет, 19 (1 июня) 1905 г. |
| 43 | | Рассвет, 18 (31) мая и 21 мая (3 июня) 1905 г. |
| 44 | | См., например: С. Ю. В и т т е. Воспоминания, т.2, с.178-182 и др. |
| 45 | | Рассвет, 11 (24) июня 1905 г. |
| 46 | | A. P o l l y. Zu Russlands Revolution und Neugeburt. Leipzig, 1906. |
| 47 | | Там же, с.14. |
| 48 | | Там же, с.15. |
| 49 | | Там же, с.5-6. |
| 50 | | Письмо это от 9 (22) ноября 1906 г. известно нам по копии на немецком языке в фонде Витте, озаглавленной «Открытое письмо в копии» (ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.459). Было ли оно автором где-либо напечатано и действительно ли являлось в силу этого открытым, нам неизвестно. |
| 51 | | ЦГИАМ, ф.540, oп.1, д.459. |
| 52 | | Материалы по Дальнему Востоку. I. Маньчжурия и Корея. Английская Синяя и японская Белая книги. 1901-1904. Издание Канцелярии Особого комитета Дальнего Востока. СПб., 1904. Редактировавший переводы А.И.Гиппиус издал затем английскую Синюю и японскую Белую книги с приложением некоторых русских документов: А. И. Г и п п и у с. О причинах нашей войны с Японией. С приложениями (документы). СПб., 1905. |
| 53 | | Документы по переговорам с Японией 1903-1904 гг., хранящиеся в канцелярии Особого комитета Дальнего Востока. Печатано в Санктпетербургской синодальной типографии. Сборник этот известен под именем «Малиновой книги». |
| 54 | | ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.340. Ламздорф - Витте. 15 мая 1905 г. |
| 55 | | Записка по поводу изданного Особым комитетом Дальнего Востока Сборника документов по переговорам с Японией 1903-1904 гг. Составлена в Министерстве иностранных дел. СПб., 1905, Типография Министерства финансов. |
| 56 | | Новая Русь, 22 декабря 1909 г. (4 января 1910 г.). Впоследствии «Малиновая книга» и записка были изданы В.Л.Бурцевым за границей: В. Л. Б у р ц е в. Царь и внешняя политика. Виновники русско-японской войны. По тайным документам: записке гр. Ламздорфа и Малиновой книге. Берлин, 1910. |
| 57 | | Рукопись была разбита на восемь глав: Государственные задачи России в связи с постройкою Великого Сибирского пути; Попытки вневедомственных лиц предотвратить войну с Японией; Первое особое совещание министров 26 марта 1903 г.; Второе особое совещание министров 7 мая 1903 г.; Совещания в Порт-Артуре 18-28 июня 1903 г.; Учреждение наместничества; Особый комитет Дальнего Востока; Русско-японские переговоры 1903-1904 гг. |
| 58 | | ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.703, л.22. |
| 59 | | Там же, л.24. |
| 60 | | Там же, д.703. Приводим здесь некоторые из помет Витте: "Авантюристические словоизлияния" (л.35); "Адмирал Алексеев считал Безобразова человеком ненормальным" (л.42); "Вследствие действий Безобразова Япония и начала войну" (л.47); "...Государь явно стал на сторону вневедомственных безответственных лиц и довел дело до войны" (л.84). |
| 61 | | ЦГИАМ, ф.540, оп.1, д.678. «Дело N 23. Непосредственная безобразовщина» [опись]. |
| 62 | | Лишь в 1923 г. Безобразов опубликовал эту рукопись с очень значительными сокращениями в виде статьи во французском журнале "Le Correspоndant" (Tome 291. Nouv. Serie: 255, N 1456, 25 Mai 1923, с.577-615) под заглавием "Первопричины крушения России. Русско-японский конфликт. Неизданные секретные документы". В этой статье, написанной от первого лица, Безобразов сообщал, что его записка была в 1905 г. распространена в небольшом числе экземпляров "лишь между несколькими высшими должностными лицами", а издание ее было запрещено. Безобразов изображал дело так, что царь наложил на него обет молчания, а Витте, пользуясь этим, открыл против него яростную кампанию в газетах. |
| | Выходные данные печатной публикации статьи: Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Опыт критики мемуаров С.Ю.Витте (в связи с его публицистической деятельностью в 1907-1915 гг.) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - С.298-374. - Библиогр.: в подстроч. примеч. | |
|
