(на примере Сухого лога и Удокана)

Сибирское отделение Российской академии наук создавалось с целью формирования научной базы, призванной содействовать дальнейшему освоению природных ресурсов Сибири и сбалансированности экономического и социального развития этого региона. Сегодня, когда человечество осознало необходимость перехода на рельсы устойчивого развития, проблема научного обоснования принимаемых крупных решений еще более актуальна.

В рекомендациях Конференции ООН по окружающей среде и развитию, состоявшейся в июне 1992 года в Рио-де-Жанейро на уровне глав государств и правительств, в частности, записано: «Важно, чтобы как принимающие решения руководители, которые участвуют в формировании государственной политики, так и широкие круги общественности лучше сознавали и понимали роль науки в деятельности человечества» (Повестка дня на XXI век, п. 31.1).

К сожалению, спрос на рекомендации науки в нашей стране в период реформирования ее государственного устройства и хозяйственного механизма, происходящего на переломном этапе развития цивилизации, не возрастает, а, наоборот, падает. Наука, по существу, отлучается от подготовки и принятия ключевых решений. Ученые, как и другие граждане, вынуждены во многих случаях довольствоваться сведениями, распространяемыми средствами массовой информации, и делать свои заключения на их основе.

Когда образование и наука оказываются ненужными, это тревожный симптом. Когда ненужным оказывается отечественный технологический и инженерный потенциал, тревога нарастает еще сильнее.

Авторы хорошо помнят, что в не столь отдаленные времена ни одно крупное решение, касавшееся развития производительных сил сибирского региона, не принималось без обязательного вовлечения в его обсуждение ученых Сибирского отделения РАН (тогда АН СССР), а во многих случаях и ученых европейской части России. Правительство не всегда соглашалось с выводами ученых, но мнение научного сообщества оно считало необходимым знать. Почему же нужда в этом отпала сегодня? Профессиональнее и компетентнее стали люди, принимающие государственные решения? Судя по результатам, вряд ли.

Дело, скорее всего, в другом — принимающие решения не хотят их гласного обсуждения, поскольку при этом неизбежно возникает вопрос: «Кому выгодно такое решение?».

Возьмем в качестве примера шаги, направленные на вовлечение в эксплуатацию минерально-сырьевых богатств Сибири, помня о вещих словах М. В. Ломоносова: «Могущество российское прирастать будет Сибирью». Действительно, открытие и освоение в Сибири в свое время крупнейших месторождений цветных и редких металлов, золота, алмазов, угля, нефти и газа обеспечило страну основными видами сырья, топливом, а также значительными валютными поступлениями за счет прямого пополнения золотого запаса страны и в результате экспорта сырьевых ресурсов. В дополнение к сырьевым отраслям Вторая мировая и последующая «холодная» войны обусловили интенсивное развитие в Сибири предприятий военно-промышленного комплекса. Преобладание этих двух направлений и интересов Союза ССР в целом привело к тому, что экономика Сибири оказалась перекошенной, а ее социальная сфера недостаточно развитой.

Особенно остро это стало ощущаться в ходе последних лет. Казалось бы, наступил новый этап, когда положение не только нужно, но и можно выправить, используя часть прибыли от минерально-сырьевого сектора для решения первоочередных социально-экономических проблем Сибири. Однако фактически регион и региональная наука по-прежнему в значительной мере лишены права голоса в отношении решений, касающихся расположенного на его территории сырьевого потенциала, особенно когда речь идет о привлечении иностранного капитала. Сибиряки, в том числе научное сообщество, почти не имеют информации о новых коммерческих проектах освоения крупных месторождений с переходом на акционерную основу и привлечением иностранного капитала. «Разгосударствление» в этой области часто идет без учета действительных интересов государства и территорий, без привлечения научных сил региона к серьезной экономической, технологической и экологической экспертизе, без участия трудовых коллективов и общественности в обсуждении реализуемых проектов, т.е. весьма келейно. Конечно, можно сослаться на коммерческую тайну, но следует, видимо, напомнить, что еще совсем недавно ученым, в том числе сотрудникам Сибирского отделения РАН доверялись не только коммерческие, но и стратегические государственные секреты. Разве коммерция выше государственных интересов?

В качестве примеров приведем почти детективные истории, связанные с проектами освоения золоторудного месторождения Сухой Лог и Удоканского месторождения медистых песчаников.

Значение возможности расширения добычи золота для нашей страны трудно переоценить. Золотой запас является одним из важнейших факторов стабилизации национальной денежной системы и укрепления доверия к стране на мировом рынке. За годы «перестройки» из нашей страны за рубеж переместилось более двух тысяч тонн золота, и сегодня золотой запас России составляет всего лишь около 300 тонн, что близко к катастрофической ситуации.

Во всех золотодобывающих странах в настоящее время осуществляется постепенный переход от добычи россыпного золота в связи с исчерпанием запасов соответствующих месторождений к его извлечению из золотосодержащих горных пород («рудное» золото). Круг доступных для разработки месторождений рудного золота заметно расширился в связи с появлением новых технологий, позволяющих вовлекать в переработку руды с низким содержанием золота или с преобладанием мелкодисперсного золота.

Одним из примеров месторождений рудного золота является месторождение Сухой Лог в Ленском бассейне Иркутской области. В этом бассейне добыча золота почти в течение 150 лет велась исключительно в рамках россыпных месторождений, сосредоточенных, прежде всего, в Бодайбинском районе. Они еще далеко не исчерпаны и с учетом новых технологий могут стабильно давать золото еще около 15 лет. Но освоение Сухоложского месторождения рудного золота позволило бы увеличить его добычу в 4–5 раз. Несмотря на невысокое среднее содержание, золото сухоложских руд легко обогатимо, почти полностью извлекается известными методами, и месторождение можно разрабатывать в течение многих десятилетий открытым способом.

Значение месторождения Сухой Лог было хорошо понято сразу после его открытия, сделанного иркутскими геологами. Разведанные здесь запасы золота оцениваются в 6 (по последним данным в 10) миллиардов долларов. В 1985 году руководством страны было принято решение о строительстве в районе месторождения горно-обогатительного комбината, сметная стоимость которого оценивалась тогда в 2.7 миллиарда рублей. В проекте ГОКа были использованы технологические разработки Иркутского института «Иргиридмет» и других научных коллективов. Предусматривавшееся технологическое оборудование изготавливается или может быть изготовлено действующими предприятиями России (Сызранским, Усольским и другими заводами). При этом рекомендованная технология извлечения золота уже освоена на ряде золотодобывающих фабрик Сибири.

К 1992 году усилиями Производственного объединения «Лензолото» был выполнен значительный объем подготовительных работ (строительство автодороги, объектов энергоснабжения, аэродрома и т.д.). Однако сокращение возможностей государственного инвестирования и регулирования поставило вполне резонный вопрос о привлечении к освоению месторождения инвесторов, в качестве которых могли быть выбраны зарубежные компании или отечественные промышленно-финансовые корпорации.

4 апреля 1992 года руководство ПО «Лензолото», администрация Иркутской области и председатель правления австралийского консорциума «СТАР Текнолоджи Системз Лимитед» И. Макни подписали протокол о намерениях по созданию российско-австралийского золотопромышленного акционерного общества закрытого типа (АОЗТ) «Лензолото». В протоколе подчеркивалось участие от Российской Федерации в качестве учредителя Комитета драгоценных металлов и драгоценных камней при Министерстве финансов РФ.

Несколько дней спустя (9 апреля 1992 г.) первый заместитель председателя Правительства России Егор Гайдар издал распоряжение о преобразовании «в целях реализации программы приватизации государственных и муниципальных предприятий» государственного предприятия ПО «Лензолото» в АОЗТ того же названия с привлечением до 31 процента иностранных инвестиций в уставный фонд, причем в качестве учредителя от России был определен Государственный комитет РФ по управлению государственным имуществом, которому было рекомендовано осуществление полномочий Российской Федерации в АОЗТ в дальнейшем передать уже упоминавшемуся Комитету драгоценных металлов и драгоценных камней.

В начале августа 1992 года Министерство РФ по атомной энергии выразило готовность в рамках программы «Золото России» принять участие в освоении Сухоложского месторождения. Министерство проинформировало администрацию Иркутской области о своих технологических достижениях по экономически очень эффективной и экологически наиболее безопасной переработке бедных золотосодержащих руд, уже реализованных на 8 золотодобывающих фабриках, и предложило свои потенциальные возможности в промышленном освоении месторождения Сухой Лог, высказав свою заинтересованность в участии в создаваемом акционерном обществе. Предложение это тем более интересно, что Минатомэнерго РФ располагает очень сильными строительными организациями, уникальными проектно-технологическими и машиностроительными предприятиями.

Однако уже 27 августа 1992 года Госкомимущество РФ в лице заместителя Председателя Комитета Петра Мостового и корпорация «СТАР Текнолоджи Системз Лимитед» в лице председателя ее Правления И. Макни без участия представителей Иркутской области и Бодайбинского района, а также Минатомэнерго РФ учреждают АОЗТ «Лензолото» и представляют документы на его государственную регистрацию, что, судя по сообщению газеты «Известия», Комитет по иностранным инвестициям при Минфине РФ стремительно (4 сентября 1992 года) сделал.

Учитывая сжатость сроков, можно констатировать, что работники Госкомимущества РФ и лично Петр Мостовой взяли на себя роль главных экспертов по экономическим, технологическим и экологическим аспектам столь значимой акции, а заодно «прихватили» и права трудового коллектива ПО «Лензолото» и администрации Иркутской области по социально-экономическим вопросам.

Вряд ли это просто гипертрофированная самонадеянность. Но допустим, что это все же так. Отвлекаясь от экономических, технологических и экологических аспектов, по которым в Госкомимуществе РФ вряд ли есть крупные специалисты, затронем вопросы, по которым в Комитете должны быть специалисты.

В подписанном учредительном договоре предусмотрено сохранение в руках российского государства контрольного пакета акций в размере 69 процентов с передачей 31 процента корпорации СТАР. Но одновременно в тогда же подписанный Устав АОЗТ «Лензолото» заложено, что все ключевые решения — о возможности изменения Устава (уже имеющего обязательную силу), о выпуске дополнительных «голосующих» акций, о правомочности собраний акционеров и их решений и т.д. — принимаются только при получении 75 процентов голосов. Причем корпорация СТАР с самого начала, до внесения учредительного взноса полностью, имеет оговариваемое Уставом число (31 процент) голосов. Что же, составители документов со стороны Госкомимущества РФ думают, что российская сторона сможет контролировать ключевые позиции деятельности АОЗТ, если корпорации СТАР, по существу, предоставлено право «вето»? Или есть надежда, что в случае возникновения серьезных разногласий корпорация СТАР передаст часть своих голосов российской стороне?

В учредительном договоре записано, что Госкомимущество РФ передает создаваемому акционерному обществу 100 процентов своей доли в уставном капитале (а это все имущество ликвидируемого государственного производственного объединения) в течение 30 дней со дня регистрации, но корпорации СТАР «позволено» внести лишь половину своего вклада в первый год, (т.е. к концу 1993 года), а другую — в срок до 3 лет. В то же время в учредительном договоре (п. 6.1) записано, что «начиная с 1 января 1993 года чистая прибыль будет распределяться на дивиденды акционеров», причем согласно Уставу (п. 8.1) «дивидендом является часть чистой прибыли Общества, распределяемая среди акционеров пропорционально числу акций, находящихся в собственности», т.е. по первоначально установленному, а не реально внесенному вкладу. С чем связана такая трогательная забота об иностранном партнере в ущерб себе?

Поражает и другая запись в учредительном договоре, гласящая, что «корпорация СТАР обязана предоставлять Обществу на коммерческой основе имеющиеся в распоряжении СТАР горнодобывающие технологии, патенты и другие продукты интеллектуальной собственности» (п. 8.2.2). Это называется «купить кота в мешке». Хочет теперь российская сторона или нет, но корпорация СТАР обязана (!) «втолкнуть» в АОЗТ «Лензолото» именно свои технологии. О каком протекционизме по отношению к отечественным разработчикам и производителям может после этого идти речь? Никакого протекционизма и не может быть в условиях, когда все зарубежное заведомо считается лучше отечественного. В этой ситуации можно лишь посочувствовать российской золотодобывающей промышленности и Минатомэнерго РФ с их опытом и достижениями. Судя по всему, главным во всей этой истории для Госкомимущества РФ были не интересы российского государства, а спешное «разгосударствление».

В качестве же утешения по поводу п. 8.2.2 учредительного договора может служить лишь то, что у корпорации СТАР, являющейся, как будет показано ниже, всего лишь посредником, собственных технологий нет.

В доступных нам документах нет сведений о конкретной оценке экономических, технологических и экологических аспектов деятельности создаваемого АОЗТ. Обычно в этом плане ссылаются на то, что говорили или что говорят учредители, хотя сами они в п. 11.2 учредительного договора записали, что с момента его подписания все предшествующие устные и письменные договоренности между учредителями теряют силу.

В статье журналиста Михаила Инягина «Российского золота будет больше», опубликованной в газете «Известия» (26.09.92), сообщается, что в планах зарегистрированного российско-австралийского АОЗТ «Лензолото» предусматривается увеличение добычи золота на приисках Бодайбо с 10 до 62 тонн в год к 1999 году. К сожалению, никаких конкретных данных более не приводится, хотя будущее Бодайбинского района описано в весьма радужных тонах и для большей убедительности в реальности описываемых перспектив приведена фотография И.Макни и Президента РФ Б.Ельцина, сделанная во время их встречи в 1991 году.

Иркутяне, однако, не разделили оптимизма журналиста Инягина и 20 октября 1992 г. Иркутский областной Совет народных депутатов принял решение о приостановлении действия августовского распоряжения Госкомимущества РФ со ссылкой на нарушение в этом распоряжении целого рада законодательных норм и обратился в Правительство РФ с представлением об отмене этого распоряжения.

Одновременно, благодаря усилиям иркутских журналистов (см. например, интервью с менеджером по металлургии компании «СТАР Текнолоджи Системз Лимитед» Джоном Томасом в газете «Ленский шахтер», 8 декабря 1992 года) общественность узнала, что СТАР — это новая компания, специально образованная для работы в России, зарегистрированная в Гонконге и обладающая весьма ограниченными собственными финансовыми ресурсами (капитал составляет всего 1 миллион долларов США). Вместе с тем Дж.Томас заявил, что компания показала правительству РФ, что она может обеспечить заявленный вклад в намеченное дело в сумме 250 миллионов долларов США. Связано это с тем, что за спиной нашего зарубежного партнера, судя по доступной информации, стоят крупные банки «Суисс Бэнк Корпорейшн» (Швейцария) и «Гэмброуз Эквитиз» (Англия), а также известная в мире австралийская горная компания «Сентрал майнинг».

Любопытна в связи с этим статья И. Ермакова в газете «Известия» от 15 июня 1993 г., в которой сообщается, что когда появились протесты по поводу создания АОЗТ «Лензолото», по распоряжению Егора Гайдара было проведено расследование обоснованности привлечения СТАР к проекту. При этом выяснилось (после подписания документов по АОЗТ, а не до!) что подписавшая документы СТАР представляет интересы консорциума из упомянутых выше двух солидных банков и горно-промышленной компании.

В связи с этим хотелось бы внести в обсуждаемую ситуацию одно уточнение. «СТАР Текнолоджи Системз Лимитед» фигурирует в публикациях и части документов то как компания, то как корпорация, то как консорциум. Первый протокол о намерениях (03.04.92) был подписан И. Макни как представителем Правления австралийского консорциума «СТАР Текнолоджи Системз Лимитед», а Устав и учредительный договор, аннулировавшие предшествующие соглашения — в качестве председателя Правления зарегистрированной в Гонконге корпорации того же названия. Мы не знаем, существуют ли документы, в соответствии с которыми консорциум принимает на себя какую-либо ответственность за деятельность корпорации. Если таковых нет, то следует помнить п. 2.15 в Уставе АОЗТ: «Акционеры отвечают по обязательствам Общества в пределах своего вклада». Согласно учредительному договору деятельность АОЗТ начинается с передачи российской стороной корпорации СТАР для ознакомления пока еще закрытых сведений по геологии месторождения, запасам золота, методам его извлечения, лицензиям, текущему и планируемому производству. Одновременно корпорация СТАР должна внести в уставный капитал первые 20 миллионов долларов.

Мы не хотим бросить тень ни на корпорацию, ни на консорциум СТАР. Но рынок есть рынок и надо анализировать все возможные варианты развития событий. Представим себе, что корпорация после получения всей суммы закрытых данных заявит: «Это совсем не то, что мы ожидали. Прибыль не столь значительна, как можно было думать, и поэтому корпорация самоликвидируется». Что российская сторона сможет взыскать тогда с зарубежного партнера, капитал которого составляет всего 1 миллион долларов?

Мы не беремся сейчас оценивать, компенсируют ли 20 миллионов долларов, в случае самоликвидации корпорации СТАР, раскрытие упомянутых выше данных или нет. Мы хотим лишь подчеркнуть, что при наличии у партнера всего 1 миллиона долларов следует при каждом шаге оценивать риск на дальнейшее. Таковы законы рынка.

Настораживают слова уже упоминавшегося представителя корпорации СТАР Дж. Томаса: «Я в свое время работал в двух очень больших горных компаниях и могу утверждать, что большая транснациональная горная компания никогда не согласится с долей в 31 процент в совместном предприятии. Она потребует полный контрольный пакет акций». Эти слова отражают существо дела - корпорацию СТАР следует рассматривать лишь как посредника, возможно временного.

Поскольку ответа на предшествующие обращения руководства Иркутской области в Правительство РФ не последовало, глава администрации области Юрий Ножиков принял решение направить в Высший арбитражный суд Российской Федерации исковое заявление о признании недействительным августовского 1992 года распоряжения Госкомимущества РФ (исковое заявление отправлено 18.02.93). Одновременно с целью рассмотрения всего комплекса проблем, касающихся золоторудного месторождения Сухой Лог, была создана рабочая комиссия, в которую от сибирского отделения РАН вошел директор расположенного в Иркутске Института геохимии СО РАН член-корреспондент М. Кузьмин, одновременно возглавивший рабочую группу, сформированную областным Советом народных депутатов. Заключения рабочей группы и комиссии содержат многие из изложенных выше соображений.

Высший арбитражный суд России в конце февраля 1993 года отказал администрации Иркутской области в принятии к рассмотрению иска к Госкомимуществу РФ. Такой же ответ последовал в конце марта и на кассационную жалобу.

В начале марта 1993 года администрация Иркутской области обратилась с просьбой к Президенту РФ взять под личный контроль ситуацию вокруг ленского золота, поскольку решение вопроса об освоении месторождения Сухой Лог имеет общегосударственное значение. Тогда же вице-президент РАН академик Н. Лаверов направил Председателю Правительства РФ письмо с просьбой, чтобы вопрос по Сухому Логу был рассмотрен на правительственном уровне с предварительной экономической и экологической экспертизой проекта освоения этого месторождения.

Однако в конце марта 1993 года выходит новое распоряжение Госкомимущества РФ N 513-р. в котором Производственному объединению «Лензолото» предлагается начать передачу основных фондов в уставный фонд АОЗТ «Лензолото». Действие этого распоряжения было приостановлено (29.06.93) решением Иркутского областного Совета народных депутатов.

Многое в этой истории остается неясным как в отношении прошлого, так и на будущее.

Совсем недавно в газете «Экономика и жизнь» (N 38, сентябрь 1993 г.) появилась публикация В. Мастренко, в которой высказаны резкие упреки в адрес тех, кто сомневается в выгодности для России сделки по Сухому Логу. С сожалением приходится констатировать явно лоббистский характер этой публикации, представляющей собой набор большого числа несуразностей.

Странно звучит, в частности, упрек в адрес администрации Иркутской области, которая поднимала вопрос о передаче области Госкомимуществом РФ 20 процентов акций. По мнению автора упомянутой статьи, такой шаг был бы «совершенно нецелесообразен», поскольку «такое действие привело бы к потере контрольного пакета акций, оставшегося за российским государством». Таким образом, Российское государство — это Москва, а области и края России — это уже нечто другое!

Автор считает, что оснований для сомнений у иркутян нет, — надо только вникнуть в смысл соглашений. «Большая часть (86 процентов) дохода от реализации добытого золота останется в России, доля Иркутской области, включая размер прибыли российской стороны в АО «Лензолото», составит от 45 до 50 процентов» — пишет В. Мастренко.

Понять смысл этой шарады нам не дано. Доля прибыли определяется долей акций, а она для зарубежного партнера равна 31 проценту. Возможно, автор имеет в виду, что до исчисления прибыли часть дохода будет направлена на развитие совместного производства на территории России. Но ведь это совсем разные вещи. Даже если мы просто подарим Сухой Лог иностранному партнеру, он останется на территории России.

Вторая часть утверждения В. Мастренко вообще бессмысленна.

Далее в статье приводится «экономический» анализ проекта, призванный показать, что он чрезвычайно выгоден для России и «наименее выгоден для инвестора». В связи с этим первый вопрос - знает ли кто-нибудь иностранного инвестора, который согласился бы вложить большую сумму средств в невыгодное для себя дело? Ответ очевиден.

В. Мастренко утверждает, что австралийская сторона, которая «имеет в Совете директоров только 3 места (из 11) и 31 процент акций, не может кардинально влиять на политику АО «Лензолото»». Но если вспомнить упоминавшееся выше право «вето», то вопрос о влиянии зарубежного партнера на управление акционерным обществом смотрится несколько иначе. Утверждение, что «с момента поступления валюты на счет АО «Лензолото» иностранный партнер утрачивает контроль за этими средствами», является полнейшим абсурдом и неуважением к деловым качествам и умственным способностям зарубежного партнера.

В качестве «козырного» аргумента в пользу бесспорной выгодности для России рассматриваемой сделки В. Мастренко приводит тот факт, что при оценке относительных вкладов сторон соотношение курсов доллара и рубля принято равным 1:2,5, т.е. 1 доллар США приравнен к 2,5 рубля. Принимая во внимание нынешний безумный курс (1300 рублей за доллар), обыватель действительно может сказать: «Да это же благодетель! Кто может сомневаться в выгодности задуманного?».

Следует, однако, вспомнить, что когда были начаты потребовавшие больших затрат работы по разведке и последующему обустройству Сухого Лога, доллар «стоил» всего 60 копеек. С учетом возрастания цен на все и вся в 1000–1500 раз мы должны переоценить и стоимость вносимой в уставный фонд материальной базы, инфраструктуры, результатов изыскательских и проектных работ и т.д. Если все это пересчитать в сопоставимых ценах и учесть к тому же «стоимость» самого месторождения, то благодетелем окажется не иностранный партнер, а мы.

Если это слишком сложно для В. Мастренко, то вопрос ему можно поставить по-другому «Вы являетесь владельцем «ваучера» с номинальной стоимостью 10000 рублей. В ценах 1984 года это составляет 8–10 рублей. Согласны ли Вы получить часть ранее общенародного достояния на эту сумму?». Конечно же, нет. Любой здравомыслящий человек потребует долю на сумму в 10000 рублей в ценах 1984 года. И будет прав, поскольку ведущие авторы проектов приватизации обещали, что на «ваучер» можно будет приобрести, по крайней мере, легковой автомобиль.

Таким образом, «экономический» анализ в статье В. Мастренко полностью несостоятелен. Пользуясь его же словами, «виной тому неосведомленность и отсутствие правдивой информации». Статья завершается призывом: «высшим отечественным госчиновникам стоит задуматься - кем и где принимаются решения по проблемам российской экономики?». Мы согласны с этим призывом - задуматься стоит, но не только госчиновникам, но и обществу. Думаем, что это поможет найти правильное решение, учитывающее наряду с другими аспектами и необходимый протекционизм по отношению к отечественным промышленникам и представителям науки.

К сожалению, до сих пор не ясна позиция Правительства РФ в отношении подключения к освоению Сухого Лога Минатомэнерго РФ. Организации этого министерства имеют уникальный опыт освоения новых сложных месторождений золота (например, месторождения Мурунтау в Средней Азии, которое по большинству параметров аналогично Сухому Логу), располагают уникальными технологиями, кадрами высочайшей квалификации и мощной строительной индустрией. Министерством предложен проект Государственной программы «Золото России», в которую включены и предложения по Сухому Логу. Найдут ли отклик эти предложения российских промышленников?

Глава Правительства РФ В. Черномырдин в апреле 1993 года заявил: «Мы будем посредством разумного протекционизма защищать отечественных производителей, содействовать выходу на мировой рынок продукции высокой степени переработки, контролируя в то же время экспорт сырья». Очень хочется верить этим словам.

Вторая история, которую мы хотели бы упомянуть, касается акционерных игр вокруг возможного освоения богатейшего (третьего в мире по запасам) месторождения медистых песчаников на севере читинской области, рядом с байкало-амурской железнодорожной магистралью. Речь идет об открытом в 1949 году в 650 км севернее Читы Удоканском месторождении. Это открытие было сделано группой геологов под руководством Елизаветы Ивановны Буровой. Последующая его разведка велась партиями Читинского геологического управления.

Общие запасы меди в рудах Удокана составляют 18–20 миллионов тонн. Цена меди сегодня на мировом рынке 2000–2100 долларов США за тонну. Ее дефицит ощущается не только на мировом рынке, но и в самой России. Для нас разработка Удоканского месторождения наряду с возможным наращиванием запасов медных руд в зоне Норильского комбината является основным путем решения этой проблемы. Надо также иметь в виду, что при комплексной переработке из концентрата руды могут быть извлечены также серебро, золото, железо и сера.

Возможности освоения Удоканского месторождения прорабатываются уже более трех десятилетий. В качестве головной проектной организации в соответствии с постановлением Правительства СССР 1960 года был привлечен Московский институт «Гипроцветмет» бывшего минцветмета СССР. Академическая наука начала серьезно изучать Удоканское месторождение и другие минерально-сырьевые ресурсы севера Забайкалья с начала шестидесятых годов, а с 1977 года интенсивные работы развернулись в рамках имевшей государственный статус программы «Сибирь» по разделу «Медные руды Удокана». Головной организацией по этому разделу программа «Сибирь» являлся с 1981 года Читинской институт природных ресурсов Сибирского отделения РАН (тогда еще АН СССР), который координировал исследования 27 организаций.

Проблемы Удокана неоднократно обсуждались на целевых всесоюзных и региональных конференциях. Трижды «Гипроцветмет» разрабатывал и представлял на рассмотрение технико-экономические обоснования (ТЭО) освоения Удоканского месторождения и трижды они откладывались. Одна из главных причин - сложность природных условий Удокана, порождающая большое число проблем на пути освоения месторождения. Охватывающее большую часть севера Читинской области Становое нагорье характеризуется широким распространением вечной мерзлоты и ее большой мощностью (на глубину до 1500 м в зоне хребтов и свыше 200 м в котловинах), сильными зимними морозами (до -57°С) и высокой активностью склоновых процессов (лавины, сели). Району присуща высокая фоновая сейсмичность (7-9 баллов). Муйское землетрясение в 1957 году было по магнитуде в 10 тыс. раз сильнее известного ташкентского землетрясения 1966 года. Само месторождение находится достаточно высоко в горах. При развитии же производственной базы внизу, в межгорной Чарской котловине возникают серьезные экологические проблемы из-за застойности атмосферы (около 300 безветренных дней в году, температурные инверсии).

В целом природа севера Читинской области очень ранима и обладает весьма низким потенциалом самовосстановления, в том числе самоочищения. Ее разрушение крайне негативно скажется на традиционном образе жизни местного населения.

Медные руды Удокана имеют сложный характер (сочетание сульфидных, окисленных и смешанных форм) и требуют для обогащения разработки новых технологий, если не ограничиваться выборочной выемкой наиболее легкообогатимых руд («снятием сливок»).

В 1988 году Минцветмет СССР прекратил финансирование проектно-изыскательских работ до лучших времен, но академические институты продолжали работу по поиску оптимальных вариантов освоения месторождения. К этому же периоду в связи с изменением хозяйственных отношений в стране относится возобновление интереса к Удокану со стороны зарубежных горных компаний. Сдача в эксплуатацию БАМа, в строительство которого были вложены огромные средства, существенно понизила затраты, требуемые на подготовительные работы по освоению месторождения (станция Чара находится на расстоянии 23 км от него), что учитывали и иностранные компании.

В октябре 1991 года Исполком Совета народных депутатов Читинской области, Забайкальское горное бюро, российское Общество с ограниченной ответственностью «Группа АРТЕР», а также иностранные компании «Саммерсет Холдинг корпорейшн» и «СФВ Холдинг Корпорейшн» подписали протокол о сотрудничестве в деле организации, начиная с 1992 года, работ по освоению Удоканского месторождения меди в рамках предполагаемого создания совместного предприятия. Зарубежные партнеры в случае передачи им всех данных по указанному месторождению брались в течение полугода разработать ТЭО, которое должно было «отражать комплексную переработку руды до конечной продукции с учетом привлечения мощностей советских медеплавильных заводов».

Новый импульс развитию событий по Удокану дала встреча Президента РФ с главами государств «семерки», в ходе которых был поставлен вопрос о необходимости предоставления России отсрочки по погашению внешних долгов. В качестве одной из мер по обеспечению возврата долгов российская сторона назвала предоставление на взаимовыгодных условиях иностранным компаниям права на разработку природных ресурсов России. Шагом в этом направлении явилось объявление российским правительством в апреле 1992 года международного тендера (конкурса) на право разработки ТЭО освоения Удоканского месторождения меди. В число организаторов конкурса были включены администрации Читинской области и ее Каларского района, на территории которого находится Удокан.

Об этом конкурсе довольно много писала пресса. На право участия в нем (надо было при этом уплатить 30 тыс. долларов) подали заявки многие зарубежные компании — американские «Фелпс Додж» и «Сайпрус Минералз», японские «Марубэни» и «Мицубиси Корпорейшн», английская «Рио-Тинто-Зинк», интересующаяся возможностью участия в освоении Удокана уже более 20 лет, австралийская «Би-Эйч-Пи», а также зарегистрированная на территории России Удоканская горная компания (УГК). Однако к окончанию срока подачи проектов ТЭО (15 декабря 1992 года) большинство компаний отозвали свои заявки и выбор предстояло сделать между проектами УГК и австралийской горной компании «Би-Эйч-Пи».

По мнению корреспондентов некоторых газет, массовый отзыв заявок был спровоцирован компанией «Рио-Тинто-Зинк», которая объявила, что по расчетам ее специалистов разработка Удоканского месторождения экономически невыгодна. Высказывалось предположение, что этот шаг был предпринят с целью «расчистки дороги» партнерской компании «Би-Эйч-Пи». Однако конкурсный комитет из двух оставшихся компаний отдал предпочтение Удоканской горной компании.

Компания «Би-Эйч-Пи» представила на конкурс весьма осторожную программу работ - в течение первого года доисследовать запасы месторождения, далее полтора-два года посвятить детальной проработке проекта и изучению рынка и лишь затем приступить к работам по освоению месторождения. Кроме того, компания предполагала предоставить российской стороне в будущем предприятии всего 15% акций. Вполне оправданная осторожность подхода породила вместе с тем подозрения, что «Би-Эйч-Пи», контролирующая в сотрудничестве с «Рио-Тинто-Зинк» 30% мировых запасов меди, не будет по конъюнктурным соображениям спешить с освоением Удокана и выводом российской меди на мировой рынок.

Удоканская горная компания, напротив, обещала супербыстрые темпы освоения месторождения с началом производства медного концентрата всего через 2–3 года.

Следует, однако, еще и еще раз подчеркнуть, что любые проекты освоения Удоканского месторождения требуют нестандартных решений в силу специфики руд, сложности природных условий и застойности атмосферы Чарской котловины. Обстоятельно поэтому прорабатывались вопросы отказа от традиционных способов получения тепла (ТЭЦ) и использования вместо этого электротеплоснабжения, технологий горных работ (включая геотехнологические решения), переработки концентрата. К сожалению, планировавшееся строительство опытно-промышпенного предприятия по переработке руд Удокана не было осуществлено.

Гласность и независимая экспертиза специалистов высокого класса в рассматриваемом сложнейшем случае абсолютно необходимы. На это неоднократно обращали внимание специалисты, в том числе ученые Читинского института природных ресурсов СО РАН. Учитывая все, что мы знаем об Удокане, обещания выполнить проектирование для этого месторождения горнообогатительного комбината в течение нескольких месяцев, осуществить его строительство и запуск с получением медного концентрата за 2–3 года следует рассматривать как блеф, если, конечно, не иметь в виду варианты «снятия сливок» и пренебрежения окружающей средой.

Что же представляет собой Удоканская горная компания? В прессе сообщалось, что она является совместным предприятием, в котором почти половина уставного капитала принадлежит американским частным лицам. По другим источникам это российско-кипрская компания, в которую в качестве учредителей входят Комитет по имуществу Читинской области и объединение «Читагеология» (вместе 20% уставного капитала(*)), администрация Читинской области (10% капитала (*)), полуроссийская фирма «Группа АРТЕР» (20% капитала (*)), а также зарегистрированная на Кипре (позднее в этом появились сомнения) компания «Чита Минералз», возникшая на основе двух уже упоминавшихся компаний «Саммерсет Холдинг Инкорпорейшн» и «СФВ Холдинг Инкорпорейшн», принадлежащих Эдварду Вонгу — «китайцу с английским паспортом, проживающему в США», — который, как сообщалось, в поисках инвестиций возлагал особые надежды на Китай, являющийся крупнейшим потребителем меди на мировом рынке и готовый специально построить металлургический завод для выплавки меди из удоканского концентрата.

Сразу после определения победителя конкурса по Удокану в прессе начались довольно острые дебаты о будущем проекте освоения месторождения. Поднимались, в частности, вопросы о том, какие способы добычи и обогащения руды будут выбраны, чтобы удовлетворить экономические и экологические требования, на чьи медеплавильные заводы — России или Китая — будет ориентироваться УГК для переработки медного концентрата и т.д. Естественно, ответ на подобные вопросы даст лишь разработка ТЭО. Но в случае получения Удоканской горной компанией лицензии на право разработки месторождения до представления ТЭО влияние на ее дальнейшую деятельность оказалось бы минимальным. Поэтому в лицензионном соглашении должны быть предусмотрены все условия и интересы российской стороны.

Лицензионное соглашение было подписано Комитетом по геологии РФ, администрацией Читинской области и Удоканской горной компанией в мае 1993 года. Трудно, не видя соглашения, судить о том, что в него заложено. Но уже через 2 месяца владелец компании «Чита Минералз» Э. Вонг обратился в комитет по геологии РФ и администрацию Читинской области с просьбой пересмотреть условия налогообложения и таможенного режима, заявив, что в противном случае он приостановит финансовое участие в проекте. Совет директоров УГК на удивление очень оперативно (возможно потому, что Э. Вонга, по сообщению газеты «Советская Россия» за 03.07.93, разыскивает за прежние прегрешения Интерпол) отреагировал на такое поведение компаньона и исключил фирму Вонга из состава учредителей, причем 45% ее доли в учредительном капитале Удоканской горной компании взяла на себя «Группа АРТЕР» (глава фирмы Андрей Чугуевский), став держателем контрольного пакета акций.

Компания определила генеральным подрядчиком по составлению проектно-сметной и научно-технической документации Удоканского горно-промышленного узла Всероссийский институт «ВНИПИ Промтехнология», входивший раньше в Минсредмаш СССР, ныне Минатомэнерго РФ. Для реализации проекта еще раньше начал формироваться «Российский промышленный консорциум», в который входят «Уралмаш», «УралГЭСстрой», «БратскГЭСстрой» и другие мощные предприятия, способные выступить в качестве серьезных российских подрядчиков.

Обещания, которые высказывало в последнее время руководство Удоканской горной компании, протекционистского характера по отношению к российским производителям, весьма привлекательны. Вопрос, однако, заключается в том, где и подо что компания возьмет необходимые для реализации проекта огромные инвестиции? Под будущий медный концентрат? Ведь требуется порядка 1,3 миллиарда долларов США (а по новым оценкам не менее 2 миллиардов). Похоже, что проблема вернулась «на круги своя», если не будут приняты нестандартные решения, основанные на глубоком научном анализе.

Чем кончится вся эта странная история, судить трудно. Следует, однако, обратить внимание на то, что ни на одном из ее этапов огромный задел сибирских ученых по проблемам Удокана не был востребован и доступа к информации о разрабатываемых планах освоения месторождения они не получили, опять со ссылкой на ее конфиденциальность.

Мы полагаем, что проблема освоения Удокана должна, наоборот, обсуждаться максимально гласно. Этого требуют объективные причины — уникальность месторождения с точки зрения масштаба запасов и исключительная сложность хозяйствования, включая природопользование, в северном Забайкалье. Экономические, технологические, экологические и социальные вопросы завязаны здесь воедино сложнейшим образом. Развязать этот узел и найти сбалансированное решение всех вопросов вряд ли по силам любой моноотраслевой компании мира.

Моноотраслевой подход в связи с большими затратами на подготовку месторождения к эксплуатации, создание производственных мощностей и необходимой инфраструктуры в сложнейших природных условиях севера Читинской области (только по строительному циклу коэффициент удорожания составляет 3-3,5 по отношению к обычным районам) вряд ли может оказаться рентабельным. На это еще в 1985 году обращало внимание Министерство цветной металлургии СССР. Попытки же существенно снизить затраты, минимизируя дополнительные расходы, обусловленные сложными природными условиями, неизбежно приведут к катастрофе. Именно поэтому в предшествующие годы был сделан вывод о неизбежности комплексного подхода к освоению Севера Забайкапья, поскольку это позволит распределить многие природоохранные и инфраструктурные затраты между несколькими направлениями хозяйственного развития.

Следует заметить, что медные руды являются не единственным ценным минеральным сырьем рассматриваемой территории. Удоканское месторождение дополняется катугинским месторождением руд редких металлов, Чинейскими железо-титан-ванадиевыми рудами, железными рудами Чарской группы месторождений, большими запасами сынныритов, апатитовых руд, каменного угля и т.д. В целом это мощный потенциал минеральных ресурсов (Кодаро-Удоканский рудный район) с очень большим будущим. Но поиск комплексирования разработки Удоканского месторождения с другими горнодобывающими и соответствующими перерабатывающими предприятиями лишь усилит мононаправленность развития и не решит на этом этапе основных проблем.

Необходимо межотраслевое и межтерриториальное комплексирование, а с этим вряд ли можно справиться на уровне чиновников и бизнесменов. Хотим мы того или нет, но вынуждены будем в этом и других подобных случаях апеллировать к государственному планированию и регулированию, опирающимся на серьезные научные силы. По нашему мнению, необходимо создать при Правительстве РФ Консультативный совет или другой представительный весомый орган по поиску решения проблемы комплексного развития Севера Забайкалья и прилегающей зоны Байкало-Амурской магистрали. Это необходимо сделать, если мы хотим избежать односторонних решений с тяжелыми последствиями.

В апреле этого года Сибирское отделение РАН обратилось к Председателю Правительства РФ В. Черномырдину с предложением использовать ученых Отделения для участия в экономической, технологической и экологической экспертизе. Соответствующие поручения по этому обращению были даны всем министерствам и комитетам, вовлеченным в Удоканскую эпопею. Отклика по ним пока нет.

В данный момент главное состоит в том, чтобы не допустить потери страной таких богатств, как Удокан и Сухой Лог, в результате очередного подписания каких-либо соглашений, подготовленных слишком узкой группой лиц и практически недоступных для ознакомления хотя бы научному сообществу. Серьезным делом надо заниматься серьезно!

Проблемы освоения природных ресурсов Сибири в новых условиях (на примере Сухого лога и Удокана) / Академик В. Коптюг, академик Н. Добрецов, член-корреспондент М. Кузьмин, доктор географических наук А. Недешев, доктор геолого-минералогических наук А. Птицын, кандидаты географических наук В. Задорожный и А. Чечель, кандидат экономи­ческих наук В. Гуков // Наука в Сибири. — 1993. — N 42. — С. 3–4.