Правительством СССР и Центральным комитетом КПСС в 1958 году было принято решение о создании многопрофильного отраслевого института в составе Государственного комитета по оборонной технике. Нынешнее наименование этого научного учреждения - Федеральный научно-производственный центр «НПО Алтай». С самого начала своей деятельности НПО «Алтай» было нацелено на создание новейшей оборонной техники. Молодому коллективу, находившемуся на стадии интенсивного формирования и не имевшему вначале своей лабораторной и производственной базы, нужно было опираться на возможности других организаций. В тот период в числе таких организаций оказалось только что созданное Сибирское отделение АН СССР. Государственная мудрость М.А.Лаврентьева, его основателя, с одной стороны, и здоровые творческие инициативы генерального директора НПО «Алтай» Я.Ф.Савченко, с другой стороны, позволили за короткий срок установить творческие контакты между подразделениями Объединения и институтами СО АН (Институт гидродинамики, Институт химии твердого тела, ВЦ, Институт ядерной физики, Институт химической кинетики и горения, Институт теоретической и прикладной механики и другие). От первоначально консультационных такие взаимоотношения постепенно переросли в выполнение совместных работ, постановку новых проблем, подготовку кадров. Большое внимание развитию совместной деятельности институтов СО АН и НПО «Алтай» уделял сменивший М.А.Лаврентьева на посту председателя Сибирского отделения Г.И.Марчук. Особенностью семидесятых годов в жизни нашей организации и ей подобных был интенсивный поиск новых веществ, позволяющих заметно увеличить энергетическую мощность ракетной техники. К этой ответственной проблеме был подключен ряд институтов Академии наук СССР, а через НПО «Алтай» - институты Сибирского отделения. По инициативе руководства Министерства машиностроения (В.В.Бахирева и особенно Л.В.Забелина) и при очень активной поддержке президента Академии наук А.П.Александрова с конца семидесятых и до середины восьмидесятых годов регулярно проходили совместные заседания Президиума Академии наук и Коллегии министерства, где заслушивались доклады ведущих ученых и конструкторов с оценкой состояния дел и нерешенных вопросов по проблемам.

Будучи избранным в марте 1980 года председателем СО АН СССР, В.А.Коптюг очень внимательно отнесся к участию в таких совещаниях. Он понимал всю важность рассматриваемых проблем для нашей страны и ответственность за исполнение принимаемых решений. Для него сфера оборонных интересов оказалась новой. Прошлый период его жизни был связан с открытой тематикой в области органической химии - в научном плане и с организационной деятельностью лишь как ректора НГУ и руководителя отдела в Новосибирском институте органической химии.

Поначалу в нашей отрасли, да и у нас в НПО «Алтай» существовала настороженность - не приведет ли это к сокращению наших контактов, которые к тому времени были уже весьма значимыми. Мне приходилось в этот начальный период часто встречаться с Валентином Афанасьевичем, иногда по его инициативе, и вводить его в специфику отдельных заданий. На упоминавшихся выше совещаниях мы садились, как правило, вместе, что позволяло мне комментировать доклады, излагать предысторию вопроса, знакомить его заочно с участниками со стороны министерства.

Вскоре и в Министерстве машиностроения, и особенно в НПО «Алтай», отметили, что при В.А.Коптюге программа наших совместных работ не только не свертывается, но даже расширяется. Председатель Отделения все больше и больше вникал в суть заданий, при этом даже далеко не химического профиля, и в ход их исполнения. Мне представляется, это было результатом не только наших усилий, но и той информации, которую он получал от директоров институтов СО АН. К этому времени у институтов уже были совместные с НПО «Алтай» серьезные достижения по таким направлениям, как газодинамика, катализ процессов горения, математические методы проектирования, процессы горения, физика поражения и др.

И все-таки, главным и определяющим фактором быстрого вхождения в нашу тематику были личные качества В.А.Коптюга. Многие годы общения с Валентином Афанасьевичем привели меня к выводу: он обладал необыкновенно развитым чувством ответственности. Этим качеством должен обладать руководитель любого ранга, но далеко не всем оно присуще органически настолько, чтобы быть неотъемлемым во всех повседневных проявлениях - будь то руководство всем Отделением, научным коллективом или общение с отдельными лицами. Именно это качество определило его быстрое вхождение в незнакомую ему на первых порах область оборонной тематики.

Параллельно с совместными совещаниями в Москве Президиума АН СССР и Коллегии Минмаша мы стали практиковать совещания ведущих ученых СО АН СССР и НПО «Алтай» в Бийске, где заслушивали доклады руководителей тем, ответственных исполнителей. Внимание Валентина Афанасьевича к деятельности НПО «Алтай» было постоянным. Он всегда был готов содействовать любым мероприятиям, которые помогали бы жизни нашего коллектива. Поэтому неудивительно, что когда вице-президент АН СССР О.М.Нефедов проявил инициативу провести выездное совещание директоров институтов Отделения общей и технической химии в НПО «Алтай», В.А.Коптюг поддержал ее и сам принял участие в совещании, которое состоялось в мае 1990 года.

Участники выездного совещания директоров институтов, входящих в Отделение общей и технической химии АН СССР, Бийск, 15-18 мая 1990 г. 1-й ряд. Слева направо: А.Г.Мержанов, Н.А.Платэ, О.М.Нефедов, Б.П.Жуков, Л.В.Забелин, Э.С.Батыева, В.А.Коптюг, Г.А.Толстиков, А.Л.Бучаченко. 2, 3, 4-й ряды: В.Ф.Комаров, Э.Ф.Охрименко, Г.В.Иванов, Е.Ф.Панарин, К.И.Замараев, (?), П.М.Валецкий, В.А.Тартаковский, В.П.Морозов, Г.Н.Марченко, Ю.С.Клячкин, В.В.Курашев, Панфилов, Моисеев, В.М.Лунин, Г.В.Сакович, С.М.Батурин, Б.А.Трофимов, В.Е.Казаринов, П.Д.Григорьев, Г.А.Абакумов, Ю.М.Полукаров

Примером дружного решения сложнейшей проблемы, обеспечившей приоритет нашей страны, явилась отработка в промышленном масштабе способа получения неорганического вещества «ЦН».

Синтез «ЦН» был известен в мировой науке. В нашей стране он был воспроизведен в ряде организаций, но качество его по ряду параметров было неудовлетворительным (плохая технологичность материалов, получаемых с его применением из-за несовершенной структуры кристаллов, недостаточные гарантийные сроки хранения и т.д.). Попытки центральных институтов модифицировать метод синтеза к большому успеху не привели.

Для повышения качества этого продукта нужны были новые решения. Совместным решением Министерства машиностроения (В.В.Бахирев, Л.В.Забелин) и СО АН (Г.И.Марчук) был создан координационный совет под сопредседательством Г.К.Борескова и Г.В.Саковича. Совету даны были полномочия привлекать любых сотрудников как Сибирского отделения, так и НПО «Алтай». Заседания проходили один раз в квартал с подведением итогов и определением заданий на новый период.

Вскоре было установлено, что продукт не имеет стабильной воспроизводимой кристаллической структуры. Следовало обратить внимание на процесс кристаллизации от зарождения кристаллов до их роста. Из топохимии известно, что совершенство кристаллической структуры приводит к повышению стабильности веществ. К исследованию процесса кристаллизации (как на стадии зарождения центров, так и их роста) был привлечен Л.Ш.Базаров из Института геологии и геофизики СО АН. Шел интенсивный поиск оптимального варианта организации процесса. В короткий срок в НПО «Алтай» были выполнены проектные работы по нестандартному оборудованию и изготовлено несколько вариантов пилотных установок. Их проверку осуществляли в условиях Исфаринского гидрометаллургического завода (ИГМЗ), чтобы, с одной стороны, исключить «тепличные» условия институтских лабораторий, а с другой - «с ходу» вписаться в заводскую технологическую схему. «С ходу» - еще и потому, что эти работы шли под очень жестким контролем директивных органов. Мне неоднократно приходилось отчитываться в Москве как по всей проблеме в целом, так и по отработке процесса кристаллизации, в который упиралась вся проблема качества продукта «ЦН». Обстановка была напряженной настолько, что и Г.К.Боресков не раз приезжал на завод, чтобы проверить, как идут дела.

Успех пришел, когда удалось провести кристаллизацию по сложному термобарическому режиму, при котором зарождение кристаллов осуществлялось практически при критических условиях смешанного растворителя, а рост их происходил в более мягких условиях, без стадии образования сольватов. Подтвердилось наше предположение, что ключ к решению проблемы качества продукта - в совершенной структуре кристаллов.

Даже при очень интенсивном научно-производственном поиске правильных решений понадобилось около пяти лет (1977-1982), чтобы завершить все работы по совершенствованию данного продукта и убедить оппонентов. С 1980 года в эту проблему был посвящен Валентин Афанасьевич. У нас с Г.К.Бересковым установилось правило - по завершении заседания координационного совета встречаться с Валентином Афанасьевичем и докладывать о состоянии дел. К этому времени уже шло активное освоение технологии на ИГМЗ (г. Исфара), химкомбинате «Навоиазот» (г. Навои). Но многие вопросы еще оставались открытыми, прежде всего - воспроизводимость качества продукта от одной производственной партии к другой. Даже методы оценки отдельных параметров продукта требовали своего совершенствования. Все это было предметом обсуждения на встречах с В.А.Коптюгом.

Ненавязчиво, спокойно и в тоже время настойчиво Валентин Афанасьевич вникал в суть предмета обсуждения. Его вопросы и размышления вслух свидетельствовали о желании на равных с нами принять участие в поисках истины, разделить озабоченность нашего координационного совета. На таких встречах оговаривались конкретные меры помощи отдельным ученым, их поддержки. На одном из таких совещаний с участием К.И.Замараева (в то время члена-корреспондента АН СССР, заместителя директора Института катализа) были детально обсуждены состав и условия работы комиссии под его председательством. Эта комиссия, созданная по инициативе академика-секретаря Н.М.Эмануэля и заместителя министра Л.В.Забелина, отвечала за разработку комплекса методов оценки качества продукта, выпускаемого «Навоиазот». С помощью комиссии К.И.Замараева велось накопление объективных данных по качеству продукта и определению влияния тех или иных изменений, вносимых в технологии в целях ее совершенствования. К 1982 году проблема качества продукта «ЦН», выпускаемого комбинатом «Навоиазот», была решена. Продукт полностью удовлетворял нашим техническим требованиям.

Мне посчастливилось наблюдать, как два очень авторитетных ученых нашей страны - какими были Георгий Константинович Боресков и Валентин Афанасьевич Коптюг - проявляли неподдельное и глубокое чувство взаимного уважения друг к другу. По тому, как спокойно, немногословно они внимали сказанному друг другом, чувствовалось, что они рады встрече независимо от предмета разговора.

Вклад ученых-сибиряков в создание единственного в стране и в мире промышленного производства продукта «ЦН» оказался определяющим. Не менее важным был и моральный аспект этого достижения: нераздельное единство фундаментальных и прикладных исследований, бескорыстный труд ученых, понимаемый и поддерживаемый руководителями, обязательно приводит к нужному конечному результату и заслуженному признанию. И неудивительно, что в авторский коллектив, получивший Государственную премию СССР за 1986 год, по представлению НПО «Алтай» и при большой поддержке В.А.Коптюга были включены ученые Сибирского отделения АН СССР Л.Ш.Базаров и Г.К.Боресков (посмертно).

Оборонная тематика НПО «Алтай» не ограничивалась рамками создания новых высокоэнергетических материалов и изделий с их применением. Проводились также серьезные исследования по сверхскоростному метанию тел, физике поражения, развитию экспериментального и математического моделирования процессов, автоматизированному проектированию образцов специальной техники, совершенствованию средств испытания и регистрации и т.п. Валентин Афанасьевич, как я уже отмечал выше, постоянно интересовался результатами, иногда принимал участие в заседаниях, где заслушивались итоговые отчеты. У меня с ним было много встреч, на которых мы обсуждали ход работ в академических институтах, новые задачи, поставленные перед НПО «Алтай».

На этих встречах я остановлюсь отдельно, так как они тоже характеризуют Валентина Афанасьевича. Обычно о необходимости увидеться я звонил Коптюгу, хотя бывали случаи, когда, встретившись после Общих собраний или заседаний, мы оперативно проводили свои деловые разговоры. Особенно трудно было организовывать встречи в Москве, когда каждый из нас был предельно занят.

И тем не менее мы встречались - там, где это было экономнее по времени: или в его маленьком кабинете в старом здании Президиума АН, во время или после заседаний Отделения общей и технической химии, или у нас в Министерстве. В Новосибирске были более благоприятные возможности для общения. Случалось, Валентин Афанасьевич назначал встречу в своем коттедже.

Наши беседы были недолгими, деловыми, но обязательно сопровождались стаканом чая с печеньем (и часто это было очень кстати, особенно в Москве). При встречах у него дома Ирина Федоровна, жена Валентина Афанасьевича, всегда проявляла настойчивость радушной хозяйки и угощала более разнообразно.

Всегда ровный и спокойный, Валентин Афанасьевич не позволял себе даже мимолетным жестом показать, что его голова занята еще и другими мыслями и заботами. А этого при его масштабах деятельности можно было ожидать. Более того, его манера очень внимательно слушать - не перебивая, если не требовались уточнения, настраивала на откровенность. Беседа всегда была нацелена на поиск решения, на движение вперед. За 40-летнее общение с учеными я нередко наблюдал, как отдельные члены Академии «уходят» от обсуждения вопросов под благовидным предлогом, что это не их область интересов, или ссылаясь на занятость. Валентина Афанасьевича никак нельзя отнести к этому типу людей. Он был больше из плеяды таких ученых, как М.А.Лаврентьев, В.В.Воеводский, Г.К.Боресков, К.И.Замараев. Обладая большой эрудицией, развитой научной логикой, Валентин Афанасьевич считал необходимым, находясь во главе многопрофильного Сибирского отделения, познавать основы других наук. В этом меня убеждали его доклады на годичных собраниях СО АН. Он преподносил информацию о достижениях того или иного института с полным пониманием материала; чувствовалось, что осмысливание им достижений институтов проходило системно в течение всего отчетного периода (а может, и большего времени), а не накануне годичного собрания. Настоящий ученый, он все время обогащал свои знания, занимаясь самообразованием в самом высоком смысле этого слова.

Как один из примеров сказанного хочу привести историю с разработкой метода получения ультрадисперсных алмазов. Приблизительно в 1980 году ко мне обратился А.М.Ставер (в то время старший научный сотрудник Института гидродинамики) с просьбой провести совместно синтез алмазов в ампулах, обжигаемых взрывом, по так называемому методу Дюпона. Он взял на себя подготовку стальной ампулы с прессованной шихтой металлического порошка и графита. А нам нужно было подобрать рецептуру низкоскоростного промышленного взрывчатого вещества (ПВВ), причем в количестве 500 кг. Вскоре А.М.Ставер привез две ампулы, и на нашем полигоне мы произвели подрыв первой ампулы. Взрыв был очень сильный, он полностью разрушил ампулу. Для проведения второго опыта рецептура ПВВ была доработана, снижена скорость детонации. После взрыва ампула частично сохранилась, что позволило подтвердить факт превращения графита в алмаз.

Нам понравилась такая дружная работа. По собственной инициативе решили проверить другой метод синтеза алмазов, который был разработан в Отделении Института химической физики (ОИХФ) в Черноголовке: переход порошкообразного графита, запрессованного непосредственного в шашку мощного взрывчатого вещества (МВБ). Для проведения эксперимента требовалась взрывная камера, которая имелась в Институте гидродинамики им. М.А.Лаврентьева (ИГиЛ). Опять разделили обязанности: НПО готовило взрывные заряды различного состава, ИГиЛ отвечал за проведение опытов и анализ результатов. Опыты, проведенные совместными усилиями сотрудников (Е.А.Петров - НПО, А.А.Лямкин - ИГиЛ), подтвердили возможность синтеза алмаза за счет фазового перехода порошкообразного графита в условиях взрыва. Выполнив сбор конденсированных продуктов и их разделение по фазам, мы обнаружили, что суммарное количество получаемых алмазов превышает количество вводимого графита. Это свидетельствовало о дополнительном образовании алмазов за счет атомов углерода МВБ. Данный факт был исследован по отдельной программе на шашках различного состава МВБ без графита.

Синтез алмаза из углерода молекул МВБ полностью подтвердился. Работы были развернуты по более детальным программам. В 1983 году был выпущен совместный отчет ИГиЛ и НПО «Алтай», закрепивший их научное партнерство в этом пионерном научно-техническом направлении. ИГиЛ СО АН и Красноярский политехнический институт (куда перешел работать А.М.Ставер в качестве ректора) сосредоточили свои усилия на особенностях процесса синтеза, а НПО «Алтай» - на научно-технологическом процессе выпуска готовой продукции. За короткое время НПО «Алтай» организовало у себя опытно-промышленный участок со взрывными камерами для проведения исследований по синтезу продукта и анализу его свойств.

Изучение структуры алмазного порошка показало его высокую дисперсность. Появились первые скептики, которые уверяли, что получаемая нами алмазная пыль никому не нужна. Пришлось в короткие сроки наряду с совершенствованием процесса получения алмазов организовать поиск областей их применения. И когда мы показали, что в таком «недостатке», как высокая дисперсность, заложены гигантские возможности, эти работы получили очень серьезную поддержку со стороны руководства Минмаша и АН СССР.

Наш первый доклад Валентину Афанасьевичу Коптюгу, проходивший в его кабинете, затянулся на несколько часов. Он быстро осмыслил «физику» процесса и специфичность технологических приемов, которые к тому времени уже разрабатывались в НПО, очень внимательно отнесся к перспективам применения продукта. Помню, его особенно увлекла возможность использования алмазного порошка не в абразивных, а в антифрикционных целях - в виде присадок к моторным маслам и консистентным смазкам. Думая об областях народнохозяйственного применения алмазов, он был мечтателем не меньше нас. А мы рассуждали об экономическом и техническом эффектах, если бы удалось реализовать такую фантазию, как заводская ампульная заправка маслом моторов, узлов трения на весь срок эксплуатации двигателей внутреннего сгорания и агрегатов, трансмиссий и т.п. Мы верили тогда, что нам удастся получить из порошкообразного алмаза поликристаллические компакты, обеспечить ими микроэлектронику для высоконадежных интегральных схем или наносить субмикронные по толщине алмазные пленки, работающие практически без трения и без смазки, на трущиеся поверхности валов, осей, шестеренок и т.п.

Он «влюбился» в алмазную тематику, всегда интересовался ею. Вместе с министром машиностроения В.В.Бахиревым, который также уделял большое внимание этой проблеме, В.А.Коптюг организовал в 1985 году встречу у президента АН СССР А.П.Александрова, на которой присутствовали В.В.Бахирев, Л.В.Забелин, В.А.Коптюг, а я был докладчиком. Анатолий Петрович, обычно немногословный, очень активно участвовал в обсуждении, и вновь я увидел, что настоящим ученым присуща мечтательность. Он, как и мы в Сибири, тоже заговорил о компактировании порошка, открывающихся возможностях получения новых материалов. Во время своего выступления Анатолий Петрович подошел к шкафу и достал подаренные ему крупные непрозрачные темные октаэдры синтетических алмазов. Алмазная проблема ему была не чужда.

На этом совещании было принято решение форсировать работы по изучению ультрадисперсных алмазов и организации их промышленного производства. В целях консолидации усилий было согласовано, что В.В.Бахирев и В.А.Коптюг выступят руководителями-координаторами этой проблемы. Когда уже все обсудили, Анатолий Петрович в своей обычной манере точного выражения мыслей немногочисленными словами заключил, что такие достижения нужно бы отметить, как того требуют обычаи, но, наверно, время уже позднее (было около 10 часов вечера). Мы и не заметили, как Валентин Афанасьевич тихо вышел из кабинета и вскоре вернулся с коробкой шоколадных конфет и бутылкой коньяка. Традиция не была нарушена. Большой проблеме мы пожелали счастливого плавания.

Вячеслав Васильевич Бахирев всегда с уважением и верой относился ко всем работам коллектива НПО «Алтай». Работы по алмазам он высоко ценил. Однажды, докладывая ему о перспективах наращивания объемов выпуска, я сказал, что на снаря-жательных заводах имеются отходы МВБ, которые можно использовать для синтеза ультрадисперсных алмазов. Он меня спросил: «Сколько тебе нужно?» - «2000 тонн в год». И он произнес многозначительную фразу: «Запомни, из отходов можно сделать только отходы. Для такого продукта, как алмазы, я тебе дам 2000 тонн МВБ, отвечающих требованиям ГОСТов». По его инициативе мы стали готовить отдельное постановление правительства СССР о масштабном развертывании работ по ультрадисперсным алмазам (УДА). Как со стороны НПО, так и со стороны ИГиЛ в них участвовало много молодых исследователей. Вячеслав Васильевич и Валентин Афанасьевич поддержали выдвижение коллектива молодых ученых на престижную в то время премию Ленинского комсомола через Министерство машиностроения. В 1986 году члены авторского коллектива Н.Г.Брулева, В.А.Вигуль, В.Г.Гуськов, Н.В.Козырев, Н.М.Костюкова, Е.А.Петров (НПО «Алтай»), А.Ю.Бабушкин, П.И.Иванов, А.И.Лямкин, И.Ю.Мальков (ИГиЛ СО АН) стали лауреатами этой премии. Так произошло первое признание наших совместных достижений на высоком уровне.

В.А.Коптюг, знавший алмазную проблему от истоков, всегда подчеркивал, что ее решение является результатом совместных усилий НПО «Алтай» и ИГиЛ и помощи других институтов СО РАН. Сошлюсь на его видеоинтервью в 1987 году: «Надо сказать, что вообще вся эта работа по методам получения ультрадисперсных алмазов в лабораторных условиях, затем в полупромышленных условиях протекала очень эффективно и очень быстро... И хотелось бы, чтобы и на широкое общепромышленное внедрение она вышла так же быстро. Сейчас мы в нашей стране пытаемся сделать отрасль машиностроения ключевой, а это можно сделать, только используя принципиально новые технологии и принципиально новые материалы... Поэтому когда Координационный совет Сибирского отделения и министерства обсуждал ход и перспективы этих работ, то ясно просматривалось, что должны быть названы две ближайшие задачи: первая - это дальнейший широкий поиск новых возможностей применения этих материалов и вторая - организация полномасштабного производства этих дешевых эффективных порошков, способных использоваться в самых разных областях и техники, и технологии... Если мы быстро наладим широкомасштабные промышленные производства, то весь этот комплекс работ явится очень интересным и ярким примером преодоления всяческих барьеров, стоящих на пути внедрения, примером того, как действительно принципиально новая научная разработка может за очень короткое время выйти из лаборатории, пройти путь опытно-промышленной проверки и реализоваться в полномасштабном производстве».

В 1988 году состоялось несколько выставок достижений СО АН. И каждый раз в них по разделу «Синтетические алмазы» участвовало НПО «Алтай». В сентябре в Красноярске была организована встреча М.С.Горбачева (в то время генерального секретаря КПСС) с учеными Красноярского научного центра. Для гостя была развернута выставка достижений академических институтов. Валентин Афанасьевич, со свойственным ему чувством ответственности за успех такой встречи, настоятельно просил НПО «Алтай» представить там раздел «Получение и применение УДА». Этот раздел выставки вызвал настолько большой интерес у М.С.Горбачева и сопровождавших его лиц, что они посвятили ему все отведенное в перерыве время (к неудовольствию красноярских товарищей). Мы участвовали и в выставке при посещении новосибирского Академгородка Б.Н.Ельциным в июле 1991 года. В свою очередь, на мероприятия, проходившие у нас, приглашались смежники из ИГиЛ. Так, на первой конференции, состоявшейся по инициативе НПО «Алтай» в Бийске в ноябре 1986 года и посвященной результатам, достигнутым по алмазной проблеме, сопредсе-дательствовали генеральный директор НПО Г.В. Сакович и директор ИГиЛ В.М.Титов. Так было и на второй конференции в 1988 году.

В марте 1989 года НПО «Алтай» посетил председатель Совета Министров СССР Н.И.Рыжков. К его приезду оборонные предприятия Бийска развернули выставку своих достижений, центральной частью которой стали разделы, подготовленные НПО «Алтай». Накануне посещения Н.И.Рыжкова я позвонил В.А.Коптюгу, и он приехал. На выставке было много разделов, их осмотр и обсуждение заняли свыше пяти часов. Но Н.И.Рыжков настолько увлекся, что даже отказался от обеда. Разделу «Алмазы и их применение» (а к этому времени уже обозначилось много областей их приложения, были даже определены заводы - потребители алмазов) он уделил особое внимание. Вместе с Валентином Афанасьевичем и руководством Министерства машиностроения обрисовали дальнейшие перспективы использования алмазов, экономические и технические выгоды.

Г.В.Сакович рассказывает командующему Сибирским военным округом Н.А.Копылову об одной из совместных разработок СО РАН и НПО «Алтай»

Грамотный инженер, опытный хозяйственный руководитель Н.И.Рыжков быстро оценил возможности и масштабы технического прогресса при развернутом производстве и широком внедрении алмазов в народное хозяйство. Он тут же дал поручение ускорить выход постановления правительства по этому вопросу; оно вышло в апреле 1989 года. В нем констатировалось, что в НПО «Алтай» уже создано и действует комплексное производство алмазов мощностью 2 тонны в год. Постановлением предусматривалось наращивание производства очищенных алмазов в две очереди: первая очередь - организация выпуска 15 тонн в год в 1992 году и вторая очередь - 50 тонн в год в 1994 году.

Принятие таких решений правительством - это высокое признание. Теперь можно было подумать о поощрении группы основных участников. На одной из встреч с Валентином Афанасьевичем в начале 1989 года я предложил представить на поощрение два авторских коллектива: один - на Ленинскую премию за разработку метода синтеза УДА и второй - на Государственную премию за разработку технологии и создание промышленного производства. Представление нужно было разнести во времени: первый коллектив следовало представить на Ленинскую премию 1990 года (она присуждалась только по четным годам), а второй - после получения первой премии. Сделанные предложения импонировали Валентину Афанасьевичу, поскольку совпадали и с его пожеланием поощрить ученых Отделения. Я попросил, чтобы подготовку материалов на Ленинскую премию выполнили в Сибирском отделении, а на Госпремию сделает НПО. Он согласился с таким предложением.

К сожалению, когда сроки подачи материалов были на исходе, я выяснил, что представление на премию 1990 года по разным причинам не состоялось. Валентин Афанасьевич был огорчен, и мы договорились, что подготовку представления на премию 1992 года возьмет на себя НПО. Тогда мы не подозревали, что Ленинские премии за 1990 год оказались последними из-за известных событий 1991 года.

Перестройка государственных органов, начавшаяся в 1991 году и продолжавшаяся в 1992 году, задержала выполнение НПО «Алтай» этого плана. В 1993 году оно оформило и представило работу «Разработка технологии и создание производства ультрадисперсных алмазов» на соискание Государственной премии Российской Федерации. Валентин Афанасьевич очень поддерживал эту работу во всех инстанциях, особенно он переживал, когда работа проходила экспертное рассмотрение на Ученом совете Отделения Института химической физики в Черноголовке. Нужно отдать должное объективности членов этого Совета (особенно члена-корреспондента РАН Ф.И.Дубовицкого), которые признали, что наша работа вполне самостоятельна в научном и закончена в производственно -техническом плане. В 1994 году авторский коллектив - Н.В.Козырев, В.Ф.Комаров, Л.А.Лукьянчиков, Е.А.Петров, В.П.Пругов, Г.В.Сакович, А.М.Ставер, В.М.Титов - был отмечен Государственной премией Российской Федерации. Это был достойный венец напряженной творческой работы смежных коллективов. Победа всегда доставляет радость, но она многократно увеличивается, когда ее с тобой разделяют соратники и сподвижники.

В.А.Коптюг тепло и от всей души поздравил нас всех с высоким званием лауреатов. Это было очень приятно. Огорчало одно - среди нас, лауреатов «за алмазы», не было Валентина Афанасьевича. Но такова была его воля.

Внимание В.А.Коптюга к людям выходило за рамки его деятельности в качестве председателя Сибирского отделения. Если он проникался верой к человеку, то всегда был готов поддержать его. Однажды у меня дома раздался телефонный звонок из Екатеринбурга, неожиданно я услышал голос Валентина Афанасьевича. Он просил охарактеризовать как ученого одного известного мне директора химического комбината. Это было связано с представлением его кандидатуры на соискание Демидовской премии, которой (по статусу этой премии) удостаиваются крупные ученые, внесшие конкретный вклад в развитие народного хозяйства. В состоявшемся телефонном разговоре мне удалось привести убедительные аргументы в пользу этого директора (у него на комбинате осуществлялось масштабное внедрение новых технологий, разработанных в НПО «Алтай») и убедить В.А.Коптюга. Директор был удостоен Демидовской премии.

В январе 1997 года я провожал В.А.Коптюга в последний путь и видел многотысячную очередь людей, стремившихся войти в Дом ученых, взглянуть в последний раз на Человека, ими уважаемого и высокочтимого. Тишина, глубокая уважительность друг к другу свидетельствовали об исключительности момента, каждый без суеты и славословия переживал трагичность события, в какой-то мере потерю чего-то своего, дорогого. Я уверен, если бы могло осуществиться чудо, то каждый из пришедших в тот день готов был бы отдать частицу своей жизни, чтобы из таких частиц вновь возникла жизнь этого Человека.

Пока шел в медленно двигавшейся очереди к гробу, стоящему на сцене, в памяти возникла вереница образов. Вот он в этом же зале, с этой сцены открывает годичные собрания. Всегда спокойный и выдержанный, обращается к собравшимся со своим вступительным словом, в котором кратко и емко характеризует события отчетного периода. В такой манере Валентин Афанасьевич открывал многочисленные конференции, собрания, заседания. Мне и сегодня, спустя четыре года после печальных событий, кажется, что он рядом, его улыбающееся лицо - постоянно передо мной, я слышу его спокойный ровный голос.

Глядя на пришедших проститься, - а это были, кроме приехавших из всей страны делегаций, преимущественно жители Советского района, - и видя их искреннее горе или, по крайней мере, сопереживание, я мысленно задавал им вопрос: «А каждый ли из вас честен по отношению к покойному? Не отобрали ли вы по маленькой частице жизни Валентина Афанасьевича, заметно сократив ее?» Для ответа не нужно долго напрягать свою память, достаточно каждому вспомнить, например, как он голосовал на последних выборах народных депутатов СССР, когда большинство жителей Советского района предпочли неизвестного штурмана АН-2 своему председателю Отделения. А ведь за прошедшие к моменту выборов девять лет руководства Сибирским отделением В.А.Коптюг проявил себя как человек исключительной преданности делу и чести, высокой порядочности и принципиальности.

А все ли ему помогали, когда он напрягал свои физические и душевные силы, работал на износ, защищал с научных позиций обоснованность ряда крупных народнохозяйственных проектов, отводя обвинения лжеэкологов, отрабатывающих порой зарубежные гранты? Всегда ли директора институтов, руководители научных центров, отстаивая интересы собственных коллективов и получая иногда отказы на свои просьбы, были потом достаточно объективны в последующих своих проявлениях и суждениях?

Ученый и патриот своего народа, по идеологическим убеждениям В.А.Коптюг был коммунистом. Свою идейную убежденность он сохранил даже тогда, когда партию бросил ее первый руководитель, когда ряд ближайших приспешников этого руководителя в одно мгновение превратились в злобствующих хулителей партийной идеологии, как будто в свои 60-70 лет они могли изменить свои воззрения на диаметрально противоположные. Но Валентин Афанасьевич остался верен своим убеждениям и вместе с другими честными людьми он добился в Конституционном суде справедливого судебного решения о партии.

Так я думал о нем, о нас, его провожающих и невольно приходил к мысли: как мало каждый из нас проявляет внимания к другому, как легко мы порой поддаемся чужим оценкам и указаниям.

Некритично, с легковерностью детей внимаем средствам массовой информации, забывая, что теле- и радиоведущие, редакторы газет, журналов всегда служили и служат тем, кто их содержит. Купленные за деньги, они порой не ведают, что творят.

Обращаясь к образу большого Ученого, Гражданина и Патриота Валентина Афанасьевича Коптюга, к его яркой, напряженной жизни и деятельности, всем нам нужно, подобно ему, обладать идейной убежденностью, которая в «тумане» сегодняшней общественной жизни не позволит сбиться с истинного пути - служения своему великому Отечеству.