Я уверен: со временем имя Коптюга займет достойное место среди великих граждан России, о нем напишут книги, его биография станет достоянием отечественной истории. А сейчас я попытаюсь кратко рассказать о Коптюге как об обычном человеке, с которым мне выпало счастье вместе работать, делить успехи и неудачи, представлять нашу страну на международных форумах, решать сложные государственные вопросы по организации науки, охране природной среды. Естественно, придется ограничиться лишь некоторыми фрагментами нашего сотрудничества.

Люди нашего поколения, связавшие свою судьбу с Сибирским отделением Академии наук СССР, имеют много общего в своей биографии. Путевку в жизнь нам дали наши учителя и та замечательная атмосфера научного творчества, которая обеспечивала бурное развитие сибирской академической науки.

С Валентином Афанасьевичем мы - одногодки, практически одновременно приехали в Сибирь из Москвы, прошли все полагающиеся ступени от рядовых научных сотрудников до академиков - руководителей крупных научных коллективов и государственных структур.

Но при всем сходстве наших биографий неизменно присутствовало одно важное отличие - в любых жизненных ситуациях Коптюг оставался первым среди равных. Он был прирожденный лидер по уровню своего интеллекта, уникальной организованности, гражданской ответственности и самостоятельности. Он не любил высоких слов - он был созидателем больших дел. Валентин Афанасьевич не призывал к трудовым подвигам - подвигом была вся его жизнь, прожитая на едином дыхании, - ярчайший пример служения науке, политической идее, обществу. Он не навязывал своих убеждений, а отстаивал их силой логики и личного примера. Он был настоящий патриот, не менявший своих идеалов под влиянием конъюнктурных соображений или политических ситуаций.

В.А.Коптюг не был ортодоксом в науке или политике, но всегда сохранял выверенный для себя курс, умел видеть свет в конце туннеля и вести свою команду. Он не останавливался на достигнутом и всегда находил новые пути. Он был человек конкретных дел и одновременно выдающийся стратег, лидер науки мирового класса. Во всех ситуациях Валентин Афанасьевич оставался доброжелательным человеком, справедливым в своих решениях и поступках, готовым при необходимости прийти на помощь.

О Валентине Коптюге как об очень интересном ученом-химике явпервые услышал от своих коллег в конце 70-х годов, когда был назначен председателем Президиума Красноярского филиала СО АН СССР и вплотную занялся развитием науки в этом уникальном сибирском регионе. Вскоре Коптюг стал мне известен как ректор Новосибирского государственного университета, а спустя некоторое время - как председатель СО АН СССР. Признаться, для руководителей периферийных филиалов выбор Коптюга в качестве председателя Сибирского отделения был довольно неожиданным, поскольку знали мы его мало и после таких ярких фигур, как академики М.А.Лаврентьев и Г.И.Марчук, не очень представляли в роли лидера сибирской академической науки. Поэтому было весьма интересно послушать «тронную» речь нового председателя, которую по традиции он должен был произнести сразу после избрания. По существу, это было первое выступление Коптюга перед членами Сибирского отделения. Оно поразило меня логикой изложения материала, точностью и образностью формулировок, четкостью позиций выступавшего.

В дальнейшем я осознал, что умение точно излагать свое понимание проблемы вообще характерно для Коптюга. Известно, что даже подготовленные для него тексты он всегда переделывал «под себя», нередко переписывая заново. Увидев как-то, что он, корпя над какой-то рядовой бумагой, занимается в общем-то черновой работой, я не выдержал и сказал: «Жалко так бездарно терять время». Валентин Афанасьевич улыбнулся: «Знаешь, я ведь писарь, это, наверное, от Бога - мне легче написать бумагу самому, чем переделывать чужой текст». И это было его натурой - при малейшей возможности он все делал сам. И не потому, что не доверял помощникам, а потому, что всегда по-своему видел проблему и пути ее решения.

Его фантастическая трудоспособность не могла быть беспредельной и, конечно, сказывалась на его здоровье, но по-другому работать он просто не мог.

Семьи В.А.Коптюга и А.С.Исаева в автомобильном путешествии по югу Сибири. В Шушенском

Летом 1992 года мы в составе российской делегации участвовали в работе Международной конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. Мне пришлось много потрудиться в подготовительных комиссиях по лесному проекту, а Валентин Афанасьевич работал на пленарных заседаниях и одновременно буквально «перемалывал» огромный объем информации по различным проблемам Конференции. Каждый вечер он проводил аналитическую выборку из массы документов и готовил сводку по основным вопросам текущей повестки дня. До поздней ночи мы обсуждали наиболее злободневные проблемы, а утром Коптюг уже имел готовые рефераты этих работ. Признаться, я тоже приучен работать, как говорится, «без регламента», но темп, заданный Коптюгом, показался мне слишком напряженным. Хорошо, что отель, в котором мы жили, размещался в сотне метров от кромки океана на знаменитом Капа-кабана Бич, что позволяло быстро и без проблем выскакивать из номера и нырять в ночной гремящий прибой. А в один из вечеров напряженную трудовую ситуацию разрядил наш друг - академик Ю.И.Израэль, получивший одну из наиболее престижных международных экологических премий. Он позвонил нам в отель и вскоре примчался с рюкзаком шампанского. Пожалуй, это была единственная ночь, когда Коптюгу не удалось всласть поработать над бумагами.

Итоги работы Конференции ООН в Рио-де-Жанейро произвели на нас сильное впечатление. Впервые на всемирном форуме с участием лидеров большинства стран было заявлено, что человечество стоит перед выбором: или новая модель развития, или экологическая катастрофа с непредсказуемыми последствиями. Весь мир обсуждал работу Конференции, а в России о ней практически не говорили. Причина была ясна. Дикая капитализация, к которой двинулась российская экономика, оказалась несовместимой с программой устойчивого развития мирового сообщества на пороге XXI века. Коптюг четко сформулировал это положение и уже по дороге в Москву - ночью в самолете - стал писать свой знаменитый «Информационный обзор», в котором дал развернутый анализ итогов работы Конференции.

В дальнейшем этот обзор послужил базой для дискуссий на различных форумах, в том числе на парламентских слушаниях в Верховном Совете, на совещаниях правительства РФ, конференциях КПРФ. Глубокое понимание проблемы, изложенное Коптюгом в этом обзоре, прослеживается во многих последующих документах.

Испытывая огромные перегрузки, Валентин Афанасьевич практически не отдыхал. За 17 лет работы на посту вице-президента Академии наук и председателя Сибирского отделения он всего несколько раз был в отпуске. Пару раз наши семьи отдыхали вместе, и я наблюдал уникальное явление - Коптюг на отдыхе.

Мало кто знает, что Коптюг был чрезвычайно «мастеровым» человеком. В молодости со своей супругой Ириной Федоровной и сыновьями Андреем и Игорем он много путешествовал по Алтаю и Средней Азии, отлично водил машину, управлял моторной лодкой. Не зная его возможностей как автотуриста, я несколько настороженно отнесся к его предложению провести отпуск в автомобильной поездке по югу Красноярского края. «Саянское кольцо», выбранное для маршрута, - не самая простая трасса: два перевала, протяженные участки с гравийным покрытием, сотни километров по бездорожью. Неизвестно, как Коптюг водит машину, не взять ли для страховки опытного водителя? Пока мы размышляли над этими проблемами, Коптюг решил все одним махом. В назначенный день, разминувшись на проселках с пикетами посланных для его встречи друзей, экипаж Коптюга неожиданно объявился у нас в Академгородке, пройдя за световой день 900 км от Новосибирска до Красноярска. Валентин Афанасьевич и его сын Игорь оказались классными водителями, машина была экипирована по последнему слову техники (включая усиленные рессоры), туристическое снаряжение в отличном состоянии. И в этих делах Коптюг оказался большим умельцем и достойным компаньоном.

Дела хозяйственные

Мы прекрасно отдохнули на соленых озерах Хакасии, побывали на Саяно-Шушенской ГЭС, доехали до границы с Кемеровской областью, по абсолютному бездорожью пробрались вглубь Восточных Саян на чудесную горную речку Ус, пересекли гостеприимную Туву и завершили «Саянское кольцо» на Сибирском тракте.

В этой поездке мне открылся совершенно новый Коптюг - без вечной папки с кучей бумаг, требующих незамедлительных решений, без деловых разговоров (по обоюдному соглашению мы наложили на них табу), без официоза и служебной соподчиненности. Меня тронуло его тонкое восприятие сибирской природы, страстное желание ощутить себя частицей этих бескрайних степей и лесов, прогретых солнцем солоноватых озер, громады Саянских гор, палевых закатов над струящимся Енисеем.

Химик по специальности, он особенно трепетно относился к лесу, интересовался работой наших научных стационаров, беседовал с сотрудниками. Особое отношение Валентина Афанасьевича к лесу проявлялось и на протяжении последующих лет нашей совместной работы. Активная поддержка Коптюгом широкого научного сотрудничества по лесным проблемам позволила организовать ряд важных международных проектов, выйти на новые рубежи познания Зеленого океана. Его мечтой было создание в России Всемирного центра изучения бореальных лесов Северной Евразии. Мы широко обсуждали эту программу, готовились к ее выполнению. Есть все основания полагать, что эта работа будет продолжена.

Имя Коптюга связано с одним из самых драматических периодов в жизни сибирской академической науки. Сегодня очень важно сохранить преемственность и традиции Сибирского отделения, выбрать оптимальный путь развития, выйти на новые рубежи. Коптюг много сделал в этом направлении. Насколько он был прозорлив, покажет время. А пока он остается с нами.