Знакомство мое с Валентином Афанасьевичем совпало по времени с избранием его председателем Сибирского отделения Академии наук СССР и моим переездом в Новосибирскую область. По роду деятельности (а мне было поручено заниматься строительством и вопросами развития отраслей военно-промышленного комплекса) у нас с ним было очень много встреч, деловых разговоров, разбирательств. Как оппонент, соратник и собеседник, он вызывал у меня глубокое уважение. Я ценил его замечательную эрудицию, настойчивость и требовательность, когда это необходимо было в интересах дела. Приходилось мне бывать и на годичных собраниях СО АН. Запомнились краткие, но очень содержательные доклады самого Валентина Афанасьевича. В них сообщалось о самом важном в научных исследованиях, в каждом научном центре Сибири, давались оценки сделанному, высказывались прогнозы в отношении того, как то или иное открытие может повлиять на развитие событий в будущем. Запомнились и атмосфера этих собраний, стиль их проведения. Огромное удовлетворение от услышанного и увиденного сохранилось надолго. Бывая нередко по долгу службы участником рассмотрения и решения различных, в том числе и хозяйственных, вопросов в лабиринтах федеральных органов власти, я всегда удивлялся огромной работоспособности Валентина Афанасьевича, его умению совмещать научную, хозяйственную и общественно - политическую деятельность. Это всегда было делом непростым, особенно начиная с 1990 года, и особенно для тех, кто не разделял взглядов так называемых реформаторов, ведущих страну к дикому рынку и развалу экономики.

Не могу без чувства горечи вспомнить, как академик, председатель Сибирского отделения Академии наук Валентин Афанасьевич Коптюг, не будучи тогда депутатом, без протекции не имел возможности войти в здание Верховного Совета РФ. По звонку Валентина Афанасьевича или его помощницы Татьяны Павловны я старался заказать пропуск, помочь ему встретиться с тем или иным государственным деятелем.

Как-то Валентину Афанасьевичу оказалось необходимым обсудить ряд проблем с министром финансов РФ Б.Г.Федоровым, который присутствовал на заседании Верховного Совета РФ.

Встретившись с Валентином Афанасьевичем в холле, мы направились к заветной цели - в комнату президиума заседания, где и находился Б.Г.Федоров. Но на одной из лестничных площадок охрана остановила нас и категорически отказалась пропустить Валентина Афанасьевича. Он так и остался около охранника, а я поднялся еще на один этаж, нашел Б.Г.Федорова и сообщил ему, что вице-президент Академии наук, академик, председатель Сибирского отделения наук хотел бы с ним поговорить. В ответ я услышал от этого чиновника, что ему незачем встречаться с В.А.Коптюгом, так как тот будет просить денег, а у него этих денег нет. После соответствующей беседы (а я был членом Верховного Совета) Б.Г.Федоров принял Валентина Афанасьевича. Мне хорошо известно, сколько подобных ситуаций было у Валентина Афанасьевича, каких унижений и переживаний это ему стоило. А заставляла его идти на подобные унижения острая необходимость не столько попросить для Сибирского отделения что-то дополнительно, а, как правило, получить то, что было предусмотрено для науки по закону, но по воле чиновников беспардонно, с ссылкой на отсутствие денег, не выделялось.

Немало встреч с Валентином Афанасьевичем было в Москве в тот период, когда мы с Андреем Алексеевичем Трофимуком больше пяти лет работали в постоянной Комиссии по науке и технике Верховного Совета РСФСР. Готовился и обсуждался проект Закона о научных городках. Настойчиво, аргументированно Валентин Афанасьевич отстаивал при этом те или иные положения, нередко формулировал их в новой редакции. Причем участвовал он в этой работе чаще всего не по приглашению, а по зову сердца, движимый чувством высокой ответственности за судьбу таких новых научных образований в разных регионах страны.

Не могу не вспомнить еще о том, как в течение пяти месяцев, с 25 мая и до 30 октября 1992 года, Конституционный суд Российской Федерации рассматривал заявление 12 депутатов Верховного Совета РФ о неконституционности указов президента Б.Ельцина, которыми он сначала приостановил, а затем запретил деятельность компартии России. Будучи одним из заявителей по этому делу, я присутствовал на многих заседаниях, выступал в качестве истца. Довольно часто в качестве свидетеля вместе с Николаем Ивановичем Рыжковым и Егором Кузьмичем Лигачевым на заседаниях суда присутствовал и Валентин Афанасьевич. На меня и многих других произвело огромное впечатление выступление Валентина Афанасьевича на одном из заседаний Конституционного суда. Оно было настолько емким, аргументированным, основанным на неопровержимых документах, что по его окончании в зале раздались дружные аплодисменты (хотя регламент судебных заседаний этого и не допускал). Пожалуй, это был единственный свидетель, к которому вопросов ни со стороны судей, ни от представителей президентской стороны не возникло. Напомню, что в итоге Конституционный суд признал указы Президента неконституционными, и компартия Российской Федерации в начале 1993 года была восстановлена.

Много можно было бы сказать и о том, каким огромным авторитетом пользовался Валентин Афанасьевич в научных кругах и среди политических деятелей, причем не только российских. Он приглашался на различные научные конференции, семинары, выступал с докладами, нередко связанными не с его научной деятельностью, а с проблемами развития общества.

Новосибирцы - делегаты XIX Всесоюзной партконференции на Красной площади. Слева направо: В.Я.Федотов, В.А.Боков, А.П.Филатов, (?), В.А.Коптюг, В.П.Муха. 1988 г.

Валентин Афанасьевич до последних дней был членом Центрального Комитета Коммунистической партии Российской Федерации. В конце 1993 года на партийной конференции при обсуждении партийного списка на выборах в Государственную Думу среди трех первых кандидатур были названы и активно поддержаны Зюганов, Севастьянов (космонавт) и Коптюг. Но по настоятельной просьбе Валентина Афанасьевича решение пришлось пересмотреть, третьим записали Илюхина. Единственным мотивом самоотвода Валентина Афанасьевича было то, что предвыборные дела и последующая депутатская работа слишком отвлекут его от проблем Сибирского отделения, а он очень не хотел, чтобы так случилось.

Чувство подлинного товарищества, способность к сопереживанию, стремление вникнуть в суть той или иной проблемы и высказать свое мнение всегда отличали Валентина Афанасьевича. Примеров его неравнодушия можно вспомнить немало.

Одна из моих встреч с Валентином Афанасьевичем состоялась 28 июля 1993 года на Всероссийском экономическом совещании в Москве. Возглавлял и проводил совещание Верховный Совет РФ и его председатель Р.И.Хасбулатов. Президент и правительство совещание проигнорировали. Противоборство Ельцина со Съездом народных депутатов и Верховным Советом РФ достигло уже довольно высокого накала. До расстрела президентом Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ оставалось три месяца.

После совещания Валентин Афанасьевич и я были приглашены на беседу с Хасбулатовым. Мне была известна тема беседы, поэтому мы с Валентином Афанасьевичем имели возможность предварительно все, что надо, обсудить. И я благодарен ему за очень ценные советы и пожелания.

В конце 1995 года, в канун выборов главы Администрации Новосибирской области, нам необходимо было четко выстроить свою тактику и стратегию. Тогдашний губернатор действовал поразвязней, чем Руцкой в Курской области. Он повсюду развесил свои портреты огромных размеров с надписью: «Хочу, могу и буду». Ситуация складывалась непростая. И в разрешении ее также принял участие Валентин Афанасьевич, давший хорошие советы.

Валентину Афанасьевичу с его отзывчивостью до всего было дело и, как говорится, ничто ему не было чуждо. Помню, как Валентин Афанасьевич в компании с Андреем Алексеевичем Трофимуком и Александром Павловичем Филатовым тактично и толково помогли советами, пожеланиями мне (тогда председателю облисполкома) отменить принятое не очень умное решение о запрете выезда на водохранилище на плавсредствах с двигателями мощностью свыше 8 л.с. Такая отмена соответствовала интересам огромного числа рыбаков, любителей водного спорта Академгородка, Бердска и Новосибирска.

Прекрасным собеседником был Валентин Афанасьевич и тогда, когда заходил разговор о рыбалке. Он знал в ней толк, готов был поделиться секретами, рассказать об уникальных видах собственных снастей, приемах лова.

Не скрывая восторга, он рассказывал о своем способе проводить отпуск: забраться в горную глухомань, чтобы без каких-либо помех начать новый или завершить начатый научный труд, полюбоваться природой, отвести душу на рыбалке...

Очень жаль, что так рано, в расцвете творческих сил ушел Валентин Афанасьевич в мир иной, не успев реализовать все свои планы. Уверен, что его коллеги, ученики, преданные ему друзья и товарищи продолжат его дела и сохранят светлую память о Валентине Афанасьевиче Коптюге.