УСКОРЕНИЕ И НАУКА В СИБИРИ

«КРУГЛЫЙ СТОЛ» «КОММУНИСТА», НОВОСИБИРСКОГО ОБКОМА КПСС И ПРЕЗИДИУМА СИБИРСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ АН СССР

Сибирскому отделению Академии наук СССР — 30 лет. Накопленный за это время мощный научный потенциал — важный рычаг преобразования производительных сил Сибири. Более 60 научно-исследовательских и опытно-конструкторских учреждений отделения сосредоточено в шести комплексных научных центрах Новосибирска, Иркутска, Красноярска, Томска, Улан-Удэ и Якутска. Его институты и отделы расположены в таких крупных городах, как Барнаул, Кемерово, Кызыл, Омск, Тюмень, Чита. Среди десяти тысяч научных сотрудников — 80 академиков и членов-корреспондентов АН СССР, свыше 700 докторов и около пяти тысяч кандидатов наук.

Итоги 30-летнего развития отделения, пути наиболее эффективного использования результатов научных исследований в народном хозяйстве, задачи и перспективы перестройки академической науки в целях ускорения научно-технического прогресса — эти и связанные с ними проблемы обсуждались в Доме ученых Новосибирского академгородка на встрече за «круглым столом», которая, как уже сообщалось, была организована журналом «Коммунист» совместно с Новосибирским обкомом КПСС и президиумом Сибирского отделения АН СССР. В ней приняли участие ведущие ученые СО АН СССР, представители сибирских отделений АМН СССР, ВАСХНИЛ, а также Института информатики и вычислительной техники АПН СССР, Новосибирского филиала НИИхиммаш.

Заседание за «круглым столом» открыл и вел председатель СО АН СССР, вице-президент АН СССР академик В. А. КОПТЮГ.

ИТОГИ РАЗВИТИЯ АКАДЕМИЧЕСКОЙ НАУКИ В СИБИРИ

В. А. КОПТЮГ

— Организация Сибирского отделения АН СССР — смелый государственный эксперимент, продемонстрировавший возможности социалистической системы. В сжатые сроки был создан научный потенциал, способствующий укреплению научно-технической базы страны, росту авторитета советской науки, оказывающий непосредственное влияние на развитие производительных сил, повышение уровня образования и культуры региона. В 1982 году за достигнутые успехи отделение было награждено орденом Ленина.

В своей деятельности Сибирское отделение руководствуется тремя принципами, которые были определены его основателями: опережающее развитие комплексных исследований по фундаментальным проблемам науки с целью непрерывного пополнения знаний, на базе которых можно быстро решать многообразные задачи практики; тесная связь с народным хозяйством, активное содействие реализации научных достижений; широкое участие ученых в подготовке кадров. Эти принципы выдержали проверку временем. Признанием их эффективности служит факт формирования Дальневосточного и Уральского отделений Академии наук СССР по образу и подобию Сибирского отделения, сибирских отделений ВАСХНИЛ и Академии медицинских наук СССР. В СО АН СССР сложились крупные научные школы, работающие на переднем крае научно-технического прогресса. Проводимые исследования отличает высокий уровень развития методов математического моделирования и средств автоматизации.

Накопленный за предшествующие годы и постоянно пополняемый задел научных разработок позволяет широким фронтом вести исследования прикладного характера.

Сложилась многоуровневая система взаимодействия с народным хозяйством: прямые связи с предприятиями, отраслевыми институтами и конструкторскими бюро, долговременные координационные планы двустороннего сотрудничества с министерствами и ведомствами, выполнение заданий общегосударственных целевых научно-технических программ. Многие наши разработки после рассмотрения их в Госплане СССР, Госплане РСФСР, министерствах включаются в государственные и отраслевые пятилетние планы.

Деятельность отделения способствовала повышению авторитета науки в глазах хозяйственных и партийных руководителей, осознанию необходимости серьезной научной базы для развития региона. Показательно, что в свое время вопрос о выборе города для размещения штаба сибирской академической науки очень долго обсуждался. На местах не было ясного представления о том, нужна наука или не нужна, будет от нее какая-либо польза или одни только хлопоты. Сегодня ситуация резко изменилась. Обкомы, крайкомы, советские органы требуют создать научные учреждения. Только за минувшую пятилетку организовано около десятка новых институтов в регионе, подготовлены кадры для них.

Один из уроков развития науки в Сибири состоит в том, что эффективная помощь региону невозможна без развертывания фундаментальных исследований и вытекающих из них прикладных разработок.

Кадры, как известно, — фундамент серьезной науки. Если в первые годы существования отделения приходилось приглашать специалистов из европейской части страны, то сегодня оно не только полностью обеспечивает себя, но и поставляет их в регион. Суть системы подготовки высококвалифицированных кадров — широкое участие ученых в работе высшей школы и непосредственное включение студентов в научную деятельность. Новосибирский государственный университет является базовым вузом Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР по совершенствованию форм взаимодействия высшей школы и академической науки, автоматизации научных исследований и широкому использованию ЭВМ в учебном процессе. При нем работает специализированная физико-математическая и химическая школа-интернат, в которой занимаются около 500 подростков, представляющих Сибирь, Дальний Восток, Казахстан и Среднюю Азию. Опыт взаимодействия с академическими институтами используется и развивается Иркутским, Красноярским, Кемеровским, Омским, Томским и Якутским университетами.

А. С. ИСАЕВ, председатель президиума Красноярского научного центра Сибирского отделения АН СССР, директор Института леса и древесины, академик

— Подводя главные итоги функционирования Сибирского отделения, нельзя не сказать о таком факторе, как формирование научных центров в основных районах Сибири. Они не только способствуют укреплению сибирской науки, но и расширяют влияние отделения на регион. Пример тому — Красноярский научный центр, особенно активно развивающийся в последнее десятилетие. Сегодня в его составе Институт леса и древесины имени В. Н. Сукачева, Институт физики имени Л. В. Киренского, Институт биофизики, Институт химии и химической технологии, Вычислительный центр, СКТБ «Наука».

Что было главным в процессе формирования центра? Прежде всего, каждый институт должен иметь свое лицо (не нужно дублировать уже существующие в отделении учреждения), быть институтом высокого международного уровня. Поэтому акцент делался на фундаментальных исследованиях, а прикладные уже логически вытекали из них. Ориентировались на тесное сотрудничество с вузами Красноярска. Сейчас создается научно-учебно-производственный комплекс с участием машиностроительных предприятий города, университета, политехнического института и учреждений академического центра.

Ведомственная наука — это около 70 процентов численности всех научных работников Красноярского края (и только 10 процентов кандидатов и докторов наук). Объединение этих сил — один из важнейших элементов нашей научно-организационной и общественной деятельности. Ведущие ученые центра входят в совет по научно-техническому прогрессу краевого комитета партии, который руководит реализацией мероприятий, предусмотренных утвержденной для Красноярского края программой «Интенсификация-90». В ней задействованы разработки ученых, как центра, так и всего Сибирского отделения.

Советы по научно-техническому прогрессу созданы при всех обкомах и крайкомах региона. Об основных направлениях партийного руководства наукой и деятельностью совета при Новосибирском обкоме КПСС рассказал заведующий отделом науки и учебных заведений Новосибирского обкома КПСС доктор экономических наук А. Д. КОРОБКИН.

— Основой перспективной работы областной партийной организации является «Программа развития и интенсификации экономики области на двенадцатую пятилетку и на период до 2000 года», разработанная по инициативе совета по научно-техническому прогрессу при обкоме КПСС и одобренная постановлением бюро обкома и облисполкома.

Программой намечено около 1,5 тысячи мероприятий, связанных с реконструкцией и техническим перевооружением производства, совершенствованием управления, улучшением организации труда, экономией и рациональным использованием материальных и трудовых ресурсов. При успешной ее реализации среднегодовые темпы роста совокупного общественного продукта существенно увеличатся. Основная часть экономического эффекта должна быть получена за счет внедрения новых технологических процессов, механизации и автоматизации производства, применения вычислительной техники. Запланированы трехкратный прирост освоения новых видов продукции, прежде всего машин, аппаратов, а также наращивание выпуска изделий с государственным Знаком качества.

Институтом экономики и организации промышленного производства СО АН СССР совместно с плановой комиссией облисполкома и статистическим управлением были подготовлены рекомендации по интенсификации хозяйства городов и районов, определены главные показатели на двенадцатую пятилетку.

С целью координации деятельности обществоведов, партийных, советских и профсоюзных работников при обкоме КПСС организована секция «Партийное руководство ускорением научно-технического прогресса». Ей поручена также разработка научно-методических рекомендаций по изучению, обобщению и распространению опыта партийных комитетов по внедрению в практику эффективных форм и методов партийного руководства научно-техническим прогрессом.

Сибирское отделение старается интегрировать и использовать опыт научных, советских, хозяйственных организаций. Раз в пять лет, накануне рассмотрения очередного пятилетнего плана, в Новосибирском академгородке проводится Всесоюзная конференция по развитию производительных сил Сибири, на которую приезжают ответственные работники ЦК КПСС, министры СССР и РСФСР, руководители сибирских крайкомов и обкомов партии, председатели крайисполкомов и облисполкомов, директора предприятий и т. д. Научные итоги последней конференции (1985 год) были обсуждены Политбюро ЦК КПСС и рекомендованы для использования в Основных направлениях экономического и социального развития страны на двенадцатую пятилетку и на период до 2000 года.

Важным инструментом объединения сил для решения проблем ускоренного развития региона стала научно-исследовательская программа «Сибирь». Ее цель — активно содействовать комплексному освоению природных ресурсов региона и развитию его производительных сил.

— Идея такой программы,— рассказал директор Института геологии и геофизики, первый заместитель председателя СО АН СССР, председатель научного совета по программе «Сибирь» академик А. А. ТРОФИМУК, — родилась в 1977 году. Для ее подготовки нужно было прежде всего осуществить инвентаризацию научных сил региона, подключить в качестве соисполнителей научные учреждения Академии медицинских наук, ВАСХНИЛ, ведомств, вузы. Все это удалось сделать в довольно короткие сроки. В 1978 году программа была готова. Более сорока ее блоков посвящено вопросам разведки и добычи полезных ископаемых, комплексной переработки сырья, рационального использования земельных и водных ресурсов, создания новых материалов и технологий, охраны окружающей среды. Особое место занимает анализ путей развития Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, Кузнецкого и Канско-Ачинского угольных бассейнов, хозяйственного освоения зоны БАМа. В реализации заданий программы в 1986 году участвовало свыше 700 организаций 90 министерств и ведомств союзного и республиканского подчинения.

ПРОБЛЕМЫ ВНЕДРЕНИЯ

«Внедрение является одной из самых трудных наших проблем. Сам термин «внедрение» предусматривает силовой прием, что в рассматриваемом случае противоестественно. Естественно другое, когда производство подхватывает и быстро использует все новое, что может обеспечить технический прогресс, что ведет к созданию нового продукта, в котором заинтересовано общество. Это может происходить только тогда, когда использование научных достижений будет не только хлопотно, но и выгодно самим производителям. К сожалению, пока нет эффективного механизма, который бы делал необходимым и выгодным для всех участников производства использование научных достижений. В этом, очевидно, одна из главных причин тех гигантских потерь, которые несет наша экономика из-за слабого или запоздалого использования достижений науки». Эта выдержка из выступления заместителя директора Института цитологии и генетики, члена-корреспондента АН СССР Р. И. САЛГАНИКА отражает оценку участниками обсуждения хода освоения народным хозяйством результатов научных исследований. Назывались конкретные разработки сибирских ученых, широкое использование которых могло бы дать большой экономический эффект. Среди них — сварка взрывом, плазменные и лазерные технологии, промышленные радиационные ускорители, средства автоматизации, новые катализаторы и медицинские препараты.

— Банк готовых или почти готовых для внедрения разработок отделения, отвечающих мировым стандартам, насчитывает более 500 наименований,— сказал заместитель председателя Сибирского отделения, директор Института теплофизики, член-корреспондент АН СССР В. Е. НАКОРЯКОВ, — Он все время пополняется. Описания этих разработок включены в шесть сборников, заложены в память ЭВМ. Ученые стремятся быстро доводить соответствующую информацию до потенциальных потребителей, используя любые каналы — от участия в выставках до рассылки каталогов с описанием образцов, принципов работы, результатов испытаний. Однако многие из них до сих пор не нашли применения.

В. А. КОПТЮГ

— До недавнего времени мы недостаточно активно внедряли свои разработки в отраслях промышленности Российской Федерации. Сейчас положение меняется. С двенадцатью министерствами РСФСР подписаны договоры о сотрудничестве, по ним идет работа. Сформирована подпрограмма «Научно-технический прогресс РСФСР». Одновременно во всех краях и областях Сибири нами изучаются конкретные проблемы на местах, организуется опытно-промышленная проверка решений, предлагаемых наукой. Хорошие результаты в этом отношении имеет Институт проблем освоения Севера в Тюмени. Успешно развивается Республиканский инженерно-технический центр по нанесению упрочняющих покрытий в Томске. Создание таких центров — перспективное направление нашей деятельности.

А. А. ТРОФИМУК

— О масштабах реализации мероприятий, предусмотренных программой «Сибирь», говорят такие цифры. Расчетная эффективность ее рекомендаций — более 15 рублей на рубль затрат. Реально в 1986 году удалось получить около 2,5 рубля. Почему? Основная причина кроется в несовершенстве отраслевого хозяйствования на территории региона. Например, на нефтегазовых месторождениях Западной Сибири буквально вавилонское столпотворение ведомств, и каждое дудит в свою дуду. Одно готовит запасы, другое строит, третье снабжает, четвертое добывает и т. д.

Почему бы этот район не замкнуть на одно мощное хозяйство? Определить ему два показателя. Первый — добыча нефти и газа должна все время расти. И второй — себестоимость продукции должна быть стабилизирована на достигнутом уровне. Тогда разведчик недр, например, соображал бы, как ему малыми затратами получить информацию о том, где и что лежит. Сегодня же все наоборот: геологи стремятся, чтобы было больше буровых скважин (по моей оценке, вдвое больше, чем нужно. А ведь каждая разведочная скважина — это 2-3 миллиона рублей). Потому что у них основной показатель — метр проходки. Вот этот метр они и нагоняют для того, чтобы им дали фонды, тракторы и т. д. Их деятельность измеряется затратами, которые растут, а качество получаемых запасов значительно снижается.

Такое мощное хозяйство будет заинтересовано и в научных разработках. Если я предложу способ, с помощью которого можно в два раза повысить эффективность поиска, меня не отпустят. А сегодня говорят: нам это не нужно — ведь скважин тогда понадобится меньше.

Одна из целей программы «Сибирь» — готовить новую нефтяную базу в Восточной Сибири, но на нее ресурсов не остается, все идет в Западную. А вот если бы в первую очередь заботились о том, как два показателя выполнить, хозяйство само бы стремилось к месторождениям, которые сегодня разрабатывать гораздо выгоднее.

ВОПРОС: Андрей Алексеевич, а как получилось, что не один десяток лет записывают за Сибирским отделением проблему Байкала. И вдруг сейчас сибирской науке упрек, что не обеспечили необходимых разработок?

— Мы с самого начала вели речь о том, что ни в коем случае нельзя строить бумажный комбинат на берегу Байкала. Построили, а теперь заявляют— наука должна обеспечить чистоту. Это что, серьезно или нет?

В. А. КОПТЮГ

— Сегодня признано, что несерьезно. Да только из тех, кто принимал решение, шишек никто не схлопотал.

А. А. ТРОФИМУК

— Почему наши обращения не находили должного отклика? Потому что в Академии наук не было единства. Некоторые члены президиума АН СССР говорили, что Байкал загружать надо, нет никаких проблем. Вот дела и приняли такой катастрофический оборот. Мы уже знали — если ничего не изменится, Байкал едва ли просуществует до конца века. А нам в ответ: страна нуждается в целлюлозе, можно еще два-три комбината построить.

Я очень верю в последние постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР по сохранению природных богатств Байкала. Многие мои коллеги возражают: если через пять лет Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат будет перепрофилирован на экологически более чистое производство мебели, то зачем тратить миллионы рублей на канализацию его стоков в Иркут?

Совершенно ясно: если этого не сделать, комбинат еще пять лет будет загрязнять озеро. Вместе с тем нужно надлежащим образом наладить химическую очистку его стоков и питать Иркут более или менее чистыми сбросными водами. Но при этом следует иметь в виду, что уже сегодня байкальский комбинат весь заполнен отходами своей очистки и никто не думает о том, что с ними делать.

А. С. ИСАЕВ

— Андрей Алексеевич, это лишний раз говорит, что канализация абсолютно не продумана ни в экономическом, ни в экологическом плане и только оттягивает решение вопроса о байкальском комбинате на неопределенный срок.

A. А. ТРОФИМУК

— Если будет другое производство, оно тоже будет нуждаться в канализации стоков. А ее уже нельзя будет построить.

B. А. КОПТЮГ

— Мы поддерживаем постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Сегодня признано, что строительство Байкальского целлюлозно-бумажного комбината было ошибкой. С самого начала — обсуждения вопроса о строительстве — Сибирское отделение стояло на этой позиции и боролось за нее. Конечно, мы не все сделали, что следовало. Нас надо критиковать, правильно. Но не за то, за что нас ругают. Необходимые материалы, отражающие нашу точку зрения, представлялись в положенные сроки. Но многие наши рекомендации не были учтены. Почему? Мы настаивали на том, чтобы в Академии наук было проведено серьезное совещание для выработки единой точки зрения. Но к нашему голосу не прислушались. Поэтому мы считаем, что в данном отношении упрек в наш адрес несправедлив.

Однако мы должны были выполнить часть работы вместо ведомств — дать директивным органам обстоятельный анализ передовых технологий и интегрированной экологической политики. Не потому, что ведомства не могли справиться с этим делом, а потому, что не хотели. Как правило, они избегают такого анализа. А ведь неполная информация часто сродни дезинформации. Вот за то, что наши руководящие органы были лишены подобной информации, Сибирское отделение АН СССР заслуживает серьезного упрека. Сейчас мы принимаем меры, чтобы исправить сложившееся положение.

ВОПРОС: А существует ли установленная процедура консультирования с Сибирским отделением?

— К сожалению, по большинству проектов Сибирское отделение подключается слишком поздно. Чаще всего, когда мы сами начинаем требовать, чтобы нам дали материалы на экспертизу.

А. С. ИСАЕВ

— Сибирское отделение должно участвовать в обсуждении при подготовке проектов, а не тогда, когда дело уже сделано и нас заставляют его обосновать. К примеру, в свое время нас обязывали изучить, каким будет качество воды, если ложе водохранилища затапливается без вырубки леса. Сама постановка вопроса здесь аморальна. Не подлежит сомнению: надо готовить ложе, убирать лесные богатства, использовать их. Пожалуй, первая ГЭС, где будет элементарный порядок к моменту затопления, — Богучанская. Между тем на очереди Средне-Енисейская! Нельзя допускать того, что произошло на Братской ГЭС, — затопили миллионы кубометров древесины, уже заготовленной, но не вывезенной вовремя.

Сейчас стоит вопрос о сооружении Туруханской ГЭС. Это чрезвычайно нужно для страны, принимая во внимание современное состояние обеспеченности энергией, сложности, с которыми мы столкнулись в связи с аварией в Чернобыле и реализацией программы строительства атомных электростанций. Однако никакой экологической проработки практически нет. На 1300 километров протянется водохранилище в тундре, на мерзлоте! Возникнет масса экологических последствий! Так, никто не учитывал, что в результате ввода в эксплуатацию Красноярской ГЭС Енисей перестанет покрываться льдом на протяжении 120 километров. А это сказалось на климате, изменилась влажность, повысилась коррозийность, потребовался перенос аэропорта, возросла заболеваемость и т. д.

Поэтому экологическое обоснование проектов должно быть вопросом первостепенной важности. И Сибирское отделение должно здесь всегда говорить свое веское слово.

В. А. КОПТЮГ

— Недавно по поручению Совета Министров РСФСР Сибирское отделение организовало комиссию, которая провела эколого-экономическую экспертизу проекта Катунской ГЭС. В связи с растущим интересом общественности к крупномасштабным проектам, связанным с воздействием на природу, газета «Наука в Сибири» по рекомендации президиума СО АН СССР развернула на своих страницах обсуждение самого проекта и заключения экспертной комиссии.

В. К. ШУМНЫЙ, директор Института цитологии и генетики Сибирского отделения АН СССР, член-корреспондент АН СССР

— Я полностью разделяю позиции, которые отстаивает сегодня Сибирское отделение. Наиболее эффективный способ внедрения научных результатов — плановое начало. Еще в 20-е годы Н. И. Вавилов создал государственную систему внедрения сортов растений и пород животных. Если сорт хорош, то он внедряется автоматически, определяются зона его распространения и система семеноводства.

Но как только мы переходим к технологиям, промышленности, медицине, так возникают сложности. Я думаю, мы от них не избавимся, пока и здесь не будут введены такие же четкие критерии, какие существуют в сортоиспытании растений.

В Сибирском отделении, мне кажется, как, может быть, нигде в Союзе, отработана система взаимодействия с ВАСХНИЛ. Нашими отделениями был создан координационный совет, который отбирает работы, готовые к внедрению, и принимает решение об их продвижении. Совместно с СО ВАСХНИЛ мы сделали довольно много. Это уже десятки сортов растений и пород животных. Первый сорт, с которого началось наше сотрудничество, — яровая пшеница Новосибирская-67. Она в свое время занимала до 3 миллионов гектаров. Совместно выведены озимые сорта ржи, пшеницы. Проблема озимых культур в Сибири уже сегодня решается в определенных зонах.

В стране действует 14 сельхозбиоцентров. Первейшая их задача — внедрять достижения биологии и генетики в селекцию. Создан такой центр и в Сибири. Во главе — наш институт и ряд институтов ВАСХНИЛ. И в СО Академии наук СССР, и в СО ВАСХНИЛ есть неплохие заделы для решения задач, поставленных перед биоцентрами. Главная проблема здесь — преодоление межведомственных барьеров на пути формирования совместных подразделений, объединения материально-технических ресурсов. На какой юридической основе это делать?

Удивительно, но факт: ведомства, все понимая и признавая, продолжают функционировать по законам сугубо своих интересов, самоизоляции, отгораживаясь собственными инструкциями. Все, что осуществляется разными ведомствами совместно, основано чаще всего на личных контактах, взаимном доверии. Это хорошо, но должно иметь и правовую основу.

Ю. А. НОВОСЕЛОВ, заместитель председателя президиума Сибирского отделения ВАСХНИЛ, кандидат сельскохозяйственных наук

— Нас тоже волнует проблема связи науки с производством. Сельскохозяйственной науке сейчас предъявляют претензии за все, в том числе и за недобор урожая из-за плохих погодных условий, за нарушение трудовой дисциплины в совхозах и колхозах, за низкую продуктивность коров и т. д. Было бы правильным, если бы высокая требовательность к науке сочеталась с максимальным использованием эффективных научных разработок. К сожалению, масштабы и эффективность их внедрения далеко не одинаковы.

В области селекции — более или менее порядок. В стране существует стройная система. Здесь нет никаких препятствий, не с кем бороться. За сортами агрономы совхозов и колхозов даже гоняются, стараясь получить их любой ценой. Но имеются проблемы в их распространении. В животноводстве проще — сеть племенных заводов, хозяйств, ферм подчинена непосредственно союзному Агропрому. Никто другой не вправе давать им планы, навязывать какие-то решения. А семеноводческие хозяйства в результате ряда реорганизаций оказались в подчинении района, которому прежде всего надо выполнить план. Часто сдают семенное зерно, которое через два месяца будут просить у государства. Эта проблема не решена.

Процесс внедрения разработок в области механизации гораздо сложнее. Госагропром, одобрив после испытания новую машину, принимает решение о ее производстве. Делать это должно Министерство сельскохозяйственного и тракторного машиностроения. А оно не заинтересовано в выпуске новой техники — много хлопот.

У нас есть примеры, когда разработки ученых ждут своей реализации по 20 лет и не находят массового применения. Хочешь новую машину — «клепай» ее сам. Дошли до того, что на предприятиях бывшей Сельхозтехники в Новосибирске начинаем выпускать ЭВМ. А другого пути нет, так как специализированные предприятия практически не обеспечивают совхозы и колхозы вычислительной техникой.

Ю. И. БОРОДИН, председатель президиума Сибирского отделения АМН СССР, академик АМН СССР

— В доведении научных разработок до практического воплощения нами накоплен определенный опыт. В частности, широко используется такая перспективная, на наш взгляд, форма, как научно-практические центры, лаборатории, кабинеты. Сегодня их в СО АМН СССР более 30, из них 10 — в Новосибирске. Ежегодно на их базе обследуются, консультируются и получают курс лечения десятки тысяч сибиряков. Здесь проходят апробацию новые методы диагностики и лечения различных заболеваний. Это позволяет значительно приблизить медицинскую науку к нуждам практического здравоохранения, сократить сроки внедрения научных достижений.

Есть у нас идея организовать межведомственную кооперацию между НИИ медицинского профиля и предприятиями и промышленными объединениями различных министерств и ведомств, чтобы быстрей доводить научные разработки до промышленных образцов.

Сейчас мы пытаемся наладить еще две формы межинститутской кооперации. Одна из них — научное объединение над институтского уровня по решению конкретной медицинской проблемы, в частности по борьбе с клещевым энцефалитом, очень важной и острой для восточных районов страны. Создается временный коллектив, в который войдут научно-исследовательские институты эпидемиологии и микробиологии во Владивостоке и Иркутске, клинической и экспериментальной медицины в Новосибирске. Согласился принять участие в этой работе Институт биоорганической химии СО АН СССР. Другая форма межинститутской кооперации, которую мы планируем внедрить в нашей системе,— это региональные научно-медицинские центры. В частности, одобрено предложение об объединении институтов медицинского профиля Новосибирска в Новосибирский научно-медицинский центр СО АМН СССР.

Главная цель поисков различных форм и методов кооперации — повышение эффективности научно-медицинских исследований, ускорение внедрения их результатов в практику. И здесь еще много нерешенных вопросов. Например, кто должен осуществлять широкую реализацию научных разработок? Организаций, регламентирующих (а зачастую, откровенно говоря, тормозящих) эту работу, предостаточно. В нашей системе это и Фармакологический комитет Минздрава СССР, соответствующие отделы минздравов СССР и РСФСР. А вот органа или подразделения, которое бы непосредственно занималось вопросами внедрения, на сегодняшний день не существует.

«ПОЯС ВНЕДРЕНИЯ»

Чтобы оказать стимулирующее воздействие на развитие производительных сил, научная идея должна пройти стадию прикладных исследований и разработок, принять облик нового материала, технологии, техники, доказать свою прогрессивность. Исходная точка этого процесса — фундаментальные исследования. Конечная — реализация новшества в производстве.

В. А. КОПТЮГ

— Сегодня ясно, что основатели Сибирского отделения недооценили барьеров на пути к практическому воплощению разработок ученых. Может быть, в тот период эти барьеры были не столь очевидны. Расчет на то, что наша промышленность будет сама подхватывать результаты фундаментальных исследований и проводить их через стадию опытно-конструкторских и опытно-производственных работ, не оправдался и не оправдывается сейчас. И скажем прямо: не совсем понятно, как это будет происходить в рамках нового хозяйственного механизма. Когда выяснилось, что промышленность и не хочет, и не может, да и ничто не стимулирует ее воспринимать наши разработки, М. А. Лаврентьев предложил создать возле академгородка «пояс внедрения» — сеть принадлежащих отраслям конструкторских бюро. Идея была реализована, но ожидаемого результата мы не получили. К настоящему моменту почти все конструкторские бюро «пояса» превратились в отраслевые институты.

Наш идеал — сильный академический институт со своим конструкторским бюро и опытным производством. О преимуществах такой организации свидетельствует 30-летний опыт Института ядерной физики, с самого начала развивавшегося по данной схеме.

А. Н. СКРИНСКИЙ, директор Института ядерной физики СО АН СССР, академик

— Из комплекса сооружений нашего института первым было построено здание опытного производства — хороший показатель того внимания, которое этому делу уделялось. Не потому, что уже тогда, 30 лет назад, отчетливо представлялись будущие проблемы внедрения. Физика высоких энергий, физика элементарных частиц немыслима без крупных уникальных установок, которые промышленности были не по силам. Поэтому, чтобы обеспечить развитие нашей отрасли знаний, потребовалось собственное производство специализированного оборудования. Хорошая производственная и конструкторская база позволила институту уже в 60-х годах поставить и успешно решать и задачу создания специальной техники для промышленности. Причем в основе ее — разработки, являющиеся прямым ответвлением от наших фундаментальных исследований. Сегодня объем наших поставок внутри страны и за рубеж составляет примерно 10 миллионов рублей в год. Для академического института это довольно большая цифра. И по всей видимости, в текущей пятилетке она раза в полтора увеличится.

В народном хозяйстве действуют десятки наших установок, а нужны сотни. Ясно, что такую потребность институт обеспечить не может. Это дело промышленности. Решений на сей счет, принималось много и на достаточно высоком уровне. Но ответа на вопрос, кто и когда начнет их выпускать, пока нет. Организация серийного производства — сегодня наиболее узкое место в цепочке от фундаментальной науки к широкомасштабному использованию разработок в народном хозяйстве.

Один из вариантов решения проблемы, который мы пытаемся осуществить сейчас, связан с созданием технологического оборудования для производства микроэлектроники. В разработке такого оборудования для микроэлектроники, скажем, высоковольтных имплантаторов, второй год участвуют организации Министерства электронной промышленности. Есть надежда, что подобное сотрудничество облегчит переход к серийному производству, когда установки уже будут готовы и определится конкретный объем потребностей в них. Наверное, наши локальные варианты решений что-то полезное могут принести, но нужно искать пути экономического характера, которые бы привели от ситуации «внедрения» к ситуации «промышленного шпионажа», то есть когда за разработками в буквальном смысле охотятся. И вопрос, кто первый их освоит, был бы жизненно важным для самой промышленности.

А. А. ТРОФИМУК

— «Пояс внедрения» состоит из звеньев, принадлежащих разным министерствам. А они рассуждают так: мы создали это КБ, следовательно, оно наше. В лучшем случае выбирайте свой пай в размере 50 процентов, если сможете нас убедить, что это нужно для дела. Мне очень близко КБ геофизического приборостроения, созданное по нашим идеям Министерством геологии. Всего два года оно работало более или менее нормально, а потом перестало даже наши заявки учитывать. Говорим его руководителям: «Товарищи, мы с вами можем создать целый комплекс методик и аппаратуры, который революционизирует процесс поиска полезных ископаемых». А нам отвечают: «Теодолитов не хватает Министерству геологии. Поэтому мы делаем теодолиты». Вот вам и весь разговор. Идея «пояса внедрения» хорошая, но в самом начале не продумали его соподчиненность. «Пояс» должен быть единым. И хозяин у него тоже должен быть один. Как не догадались этого сделать сразу! «Пояс» должен подчиняться такому органу, который несет ответственность за внедренческие процессы в стране,— например, Госкомитету СССР по науке и технике. Тогда все министерские перегородки и связанные с этим неприятности будут устранены. У фундаментальной науки появится доброжелательный партнер, способный воспринимать ее идеи, не отраслевые (которые тоже, конечно, имеют свое значение), а межотраслевые, более важные — их ни одно министерство сейчас не берет.

А. П. БУРДУКОВ, директор Новосибирского филиала НИИхиммаш Минхимма ша СССР, доктор технических наук

— Следует отметить существенное улучшение ситуации во взаимодействии академических и отраслевых организаций: создан МНТК «Катализатор», в состав которого вместе с Институтом катализа входит СКТБ «Катализатор» Минхимпрома; на базе Института теплофизики и Новосибирского филиала НИИхиммаш формируется межотраслевой центр плазменных и упрочняющих технологий. Однако есть и проблемы. Дело в том, что организация, перешедшая на самофинансирование (наше министерство перешло на эту систему), с точки зрения экономического благополучия не заинтересована в выполнении работ, имеющих далекую перспективу. Думаю, если бы ядерная энергетика развивалась на основе самофинансирования, ее бы сейчас у нас не было. Основная же задача «пояса внедрения» — освоение в народном хозяйстве научных разработок институтов Сибирского отделения АН СССР, как раз носящих революционизирующий характер. То, что организации «пояса внедрения» расположены в районе академгородка, позволяет отраслям широко использовать достижения академической науки — от консультаций со специалистами всех уровней до научного сопровождения внедряемых разработок со стороны академических институтов.

А. А. ДЕРИБАС, начальник СКБ гидроимпульсной техники Сибирского отделения АН СССР, доктор физико-математических наук

— Совершенно очевидно, что Академия наук должна предлагать готовые образцы, которые могли бы быть использованы промышленностью. Жизнь показала: попытки найти партнера, который доведет, что-то доделает, ни к чему не приводят. Отраслевые институты легко подключаются, пока речь идет об информации по новым разработкам — им нужно знать все, что происходит. Однако как только дело касается вложения реальных ресурсов, всякий интерес пропадает.

СКБ гидроимпульсной техники — хозрасчетное предприятие. Нам заказывают установку. Когда она готова и прибывает на завод, выясняется, что ее негде поставить, некому обслуживать, зарплата операторам не определена и т. д. На решение этих вопросов, как правило, уходит много времени, иной раз пятилетка. И все это время установка бездействует.

В условиях хозрасчета, как свидетельствует наша практика, предприятия ориентируются на сиюминутные запросы. Поэтому судьба разработок, рассчитанных на длительную перспективу, осложняется: их нам никто не заказывает. На наш взгляд, единственный выход — поручить ГКНТ финансировать такие новшества. Уговорить какое-либо предприятие финансировать создание перспективной техники сегодня почти невозможно.

КОГДА ПРОМЫШЛЕННОСТЬ ВНЕДРЯТЬ НЕ МОЖЕТ

А. В. РЖАНОВ, заместитель председателя президиума СО АН СССР, директор Института физики полупроводников, академик

— Здесь задавался вопрос: промышленность не хочет или не может брать наши разработки? И то, и другое. Бывает, не хочет — ведь соответствующего экономического механизма пока нет. Но нередко и не может. Существуют направления, определяющие сегодня темпы научно-технического прогресса. Одно из важнейших среди них -микроэлектроника. Это наукоемкое производство. Основные кадры в Академии наук, поэтому промышленность зачастую просто не воспринимает новые идеи. Мы говорим на разных языках. Когда речь, например, идет о том, что созданы так называемые сверхрешетки, на базе которых можно решать многие задачи электроники, в промышленности не знают, что это такое.

Острая проблема — приборостроение для научных исследований. Прототипами научных приборов служат лабораторные установки. И сама по себе идея о том, что на основе таких установок промышленность должна выпускать приборы, — безумная идея. Прежде должно пройти много лет, немало этапов разработки, устранения недостатков и т. д. Причем эти приборы должны выпускаться малыми сериями.

Вторая сторона данной проблемы. Научно-исследовательский институт, говоря о решении новых задач, всегда ставит вопрос об импорте. Но если покупать все, что необходимо, то не хватит никаких денег. Даже такие высокоразвитые страны, как США, приобретают за рубежом лишь часть оборудования и одновременно сами продают. Благодаря этому существует некий взаимный обмен, в результате которого складывается положительный или отрицательный общий баланс. У нас он резко отрицательный. Но значит ли это, что мы не имеем идей и разработок? Нет, не значит. Если бы у нас не было своих новейших приборов и устройств, мы не могли бы двигать науку. Но вот только двигаем ее самым неэкономным путем. Создаем единичные образцы, которые стоят, разумеется, очень дорого. В конструктивном отношении они выполняются на кустарном уровне и используются зачастую лишь в одном институте. Тогда как, располагая широкой базой научного приборостроения, мы действительно смогли бы перевести советскую науку на самообеспечение, более того, торговать новейшими приборами. И сейчас, даже при нашем крайне плохом положении, мы можем выпускать приборы на современном уровне, которые найдут покупателя за границей. И иметь, таким образом, деньги на обратную покупку. Для этого нужны некоторые исходные вложения, немалые, разумеется, по отношению к академии, но очень малые в государственном масштабе. Зато большая задача была бы решена.

В. Е. НАКОРЯКОВ

— В наукоемких производствах фундаментальные и прикладные исследования, опытно-конструкторские работы слиты в один процесс, примерно так, как это делается в Институте ядерной физики. Продукция таких производств — не только приборы, элементная база и сами ЭВМ, но и лазеры, ускорители, полимерные материалы, новые лекарства и т. д. В Сибирском отделении АН СССР около десятка институтов могли бы давать подобную продукцию. Но у них нет базы. Сравнительно небольшой для страны вклад в развитие такой базы позволил бы реализовать накопленный потенциал.

Сложившаяся в Сибирском отделении система внедрения основной упор делает на то, чтобы разработка была включена в план отрасли или предприятия. Этим мы до сих пор и занимались. Сейчас у многих вызывает оптимизм перспектива перехода на самоокупаемость. Вот тогда, говорят, предприятия и отрасли будут рвать из наших рук все новшества. Я этого оптимизма не разделяю. Пока мы видим только сокращение объемов хоздоговоров с министерствами, перешедшими на хозрасчет.

ЗАДАЧИ И ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ

А. С. АЛЕКСЕЕВ, директор Вычислительного центра (Новосибирск), академик

— Результатом тридцатилетнего развития Сибирского отделения АН СССР является создание большого числа крупных научных школ по самым разным научным направлениям. Ценность этих школ еще и в том, что они выработали традиции тесного взаимодействия друг с другом. Поэтому многие разработки отделения охватывают серьезные межведомственные проблемы комплексного характера.

Одна из действенных форм внедрения таких разработок — совместное с заинтересованными министерствами участие в подготовке постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в рамках которых удается согласовать усилия множества ведомств.

Чтобы шире развивать такие «сильные» формы, требуется некоторая перестройка сибирской науки. До сих пор мы развивались экстенсивно: создавали институты по предложениям областей и краев со стихийно складывающейся научной специализацией. Этот процесс привел к отставанию научной базы по ряду новых и весьма актуальных направлений, где мог бы особенно ощутимо реализоваться комплексный потенциал Сибирского отделения (например, в микроэлектронике, вычислительной технике, автоматике и информатике).

По многим признакам мы видим, что приближается новая волна научно-технической революции, связанная с созданием и широким использованием новых средств и технологий сбора и обработки знаний. К сожалению, для развития таких технологий в тех же масштабах, как это уже несколько лет делается в Японии и США, мы в Академии наук не располагаем необходимыми ресурсами. Они либо оказались «размазанными» по множеству научных направлений, не набирающих критической массы для нужных темпов, либо вложены в крупные, но уже входящие в зону стабилизации научные направления.

По-видимому, одним из основных способов перестройки сибирской науки могли бы быть мобилизация резервов и перераспределение средств для укрепления наиболее важных направлений. Прежде всего, это должно относиться к информатике и в особенности к технологии сбора и обработки знаний, к интеллектуализации технических систем. Именно в этих областях мы могли бы эффективно взаимодействовать в рамках кооперации наших институтов.

Одним словом — нам нужны вторая жизнь и новые существенные ресурсы.

Т. И. ЗАСЛАВСКАЯ, заведующая сектором Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР, академик

— Решающим условием ускорения общественного развития служит активизация человека, более полное и эффективное использование его трудового и интеллектуального потенциала, пробуждение его творческой энергии и направление ее в русло общественных интересов. Но как добиться личностного включения каждого в процесс перестройки? Известно, что поведение людей определяется в первую очередь интересами, а интересы — объективным положением в структуре общества. Значит, активизировать человеческий фактор можно не столько с помощью слов, сколько с помощью сильной, прицельно направленной социально-экономической политики, обеспечивающей интеграцию личных и групповых (коллективных) интересов с общественными. Подведение научной основы под формирование такой политики, содействие ее разработке, научный контроль за её осуществлением на практике — важнейшие задачи экономической социологии.

Для состояния этой науки характерны следующие черты. Во-первых, нерешенность многих важнейших вопросов теории, связанная с тем, что до последнего времени возможность творческого ее развития была крайне ограниченна. На изучение областей и процессов общественной жизни, требовавших первоочередного внимания ученых, в сущности, было наложено табу. Попытки пересмотреть устаревшие теоретические догмы и привести теорию в большее соответствие с практикой встречали весьма настороженное отношение и нередко квалифицировались как политические ошибки.

Во-вторых, прикладной аспект экономической социологии в настоящее время развит, пожалуй, слабее всего. Сами исследования пока еще недостаточно подчинены потребностям перестройки. С одной стороны, здесь сказывается инертность ученых, привыкших к менее обязывающим «чисто научным» исследованиям, с другой — большинство работников органов управления пока не умеют не только четко формулировать заказы науке, но и использовать результаты работ, проводимых в инициативном порядке.

В свете сказанного представляется важным существенно ускорить разработку экономико-социологической теории, подчинив выбор и содержательную трактовку ее проблем прежде всего актуальным задачам перестройки экономических отношений. Необходимо также значительно улучшить качество научных рекомендаций директивным органам, придать им более деловой, конкретный и адресный характер.

А. Г. ГРАНБЕРГ, директор Института экономики и организации промышленного производства, член-корреспондент АН СССР

— Основной недостаток наших работ, по-моему, состоит в том, что мы сравнительно мало уделяли внимания анализу организационно-экономического механизма торможения осуществления общегосударственной стратегии преимущественного развития производительных сил Сибири и выработке необходимого комплекса контрмер.

Почему создатели новых технологий и технических средств сомневаются в решающей силе экономических рычагов управления научно-техническим прогрессом? Для этого есть немало оснований. Реализация научных достижений объективно связана с экономическим риском. Это всеобщий закон. Но оцениваем экономический риск мы иначе, чем на Западе. Я бы сказал так: для нашей практики характерна асимметрия экономического риска. То есть на внедрении можно сильно проиграть, но почти невозможно крупно выиграть. Хозяйственник приучен к тому, что если он получит большой реальный эффект от технического нововведения, то его у него отнимут, быстро «приведут к общему знаменателю» (путем изъятия прибыли, снижения цен и т. п.). В то же время невыполнение плана на один-два процента из-за трудностей освоения нового изделия или технологии ведет к серьезным санкциям, может сломать деловую карьеру. Стоит ли удивляться, что охотников добровольно играть в лотерею по таким правилам мало. Итак, нужны гарантии сохранения эффекта («сверхприбыли») у инициативных хозяйственников наряду с усилением страхования попыток внедрения новшеств (за счет специальных фондов, кредитов).

Но экономические методы не всесильны, особенно для фундаментальных исследований, крупномасштабных и революционных направлений развития техники и технологии. Это сфера в первую очередь стратегического планирования.

Наш институт ведет разработку методологии государственных научно-технических программ, которые призваны стать несущей конструкцией долгосрочных планов. На основе таких программ будут формироваться государственные заказы для предприятий и научных организаций. Вводимая с 1988 года система государственных планов-заказов должна широко распространяться на новую продукцию, технические нововведения, и этим планам-заказам необходимо приоритетное ресурсное обеспечение. Экономический риск развития важнейших направлений научно-технического прогресса государство должно взять на себя.

Экономическая наука до сих пор мало занималась экономикой науки. По-видимому, надо переориентироваться и нашему институту. В качестве первого шага мы создали рабочие группы по изучению экономической эффективности и анализу причин медленного распространения ряда крупных технических разработок Сибирского отделения АН СССР.

В. Е. ПАНИН, директор Института физики прочности и материаловедения, член-корреспондент АН СССР

— В чем заключается перестройка отечественной науки? Появились межотраслевые научно-технические комплексы по наиболее перспективным направлениям научно-технического прогресса. В них осуществляется интеграция фундаментальной, отраслевой науки и производства. Здесь нет проблемы внедрения. Именно такой я представляю себе современную форму организации науки.

Создано 22 МНТК. Но что это для народного хозяйства? Всего лишь островки, которые никогда не смогут сделать погоду. Их нужно дополнить разветвленной системой региональных МНТК. Вот тогда мы удовлетворим все народнохозяйственные потребности.

Ю. Н. МОЛИН, председатель редакционно-издателъского совета СО АН СССР, директор Института химической кинетики и горения, академик

— С точки зрения развития фундаментальных наук существенное достоинство академгородка состоит в том, что в одном месте сосредоточено множество институтов. Ученые могут свободно контактировать, и очень важно, чтобы стремление к формальной дисциплине, мелочная регламентация не подавили этой плодотворной тенденции.

Можно привести немало примеров, показывающих, что у нас многие фундаментальные работы являются комплексными.

Самый, может быть, яркий среди них — использование синхротронного излучения. Это сложное устройство, вокруг которого работает масса исследовательских групп, углубляя как фундаментальные, так и технологические исследования. Но более значимы, на мой взгляд, те незримые контакты, которые осуществляются в этой работе повседневно. Они приносят колоссальный эффект, ибо то, что в изолированном институте надо изобретать одному, здесь можно получить «по соседству»: консультацию, вещество, методику, программу и т. д. и т. п. Вот это нам дает огромный выигрыш.

Вместе с тем надо отдавать отчет в том, что сибирская наука — это еще не вся отечественная, а тем более не вся мировая наука. Развивая фундаментальные исследования, особенно важно всегда ощущать, что ты работаешь на самом передовом уровне. Если ты на таком уровне не работаешь — значит, просто бесполезно тратишь время.

В связи с этим необходимо иметь оперативную информацию о том, что, где и как делается, обмениваться идеями с самыми разными школами и в Союзе, и за границей. Этому помогают конференции — они у нас идут непрерывно. Но и этого мало.

Еще один канал получения оперативной информации — приглашение к себе ученых. То, чем мы сейчас располагаем в Сибирском отделении (тут я перехожу к вопросу о том, что академгородку действительно нужно второе дыхание), нас не устраивает. Мы лишены возможности принимать на достаточно длительный срок крупных ученых — советских и зарубежных, — которые могли бы здесь почитать лекции, поработать. В гостинице мест не хватает. В результате страдает весь регион, те вузы, институты, для которых можно было бы готовить специалистов высшей квалификации: стажеров, аспирантов и т. д.

Нужна также оперативная печатная информация. С получением зарубежной информации в последнее время дело обстоит плохо. Но и у себя дома мы не можем навести порядок в этом отношении. Сколько времени лежит в журнале Сибирского отделения статья? В лучших журналах — год. А чаще до двух с половиной лет. В современных условиях, когда информация стареет крайне быстро,— это просто безобразие. Через два с половиной года она уже никому не нужна. Почему так происходит? Да потому, что экономим на бумаге для научных материалов. Сроки публикации лимитируются не техникой прохождения статей, а ограничением объема. Во всем мире от подобной практики давно уже отказались, понимая, что она приносит только вред.

В интересах активизации фундаментальной науки необходимо принять срочные меры, которые особенно важны для таких центров, как новосибирский и другие научные центры СО АН СССР.

Ю. Д. ЦВЕТКОВ, главный ученый секретарь СО АН СССР, член-корреспондент АН СССР

— Мне хотелось бы остановиться на некоторых проблемах жизни академических центров Сибирского отделения.

В свое время был выбран путь застройки академгородков в ряде научных центров региона в виде комплексных поселений с автономными инженерно-техническими системами и социально-бытовой инфраструктурой. При этом преследовались две цели: создать достаточную концентрацию научных кадров для поддержания необходимых в научной работе неформальных контактов и обеспечить в непростых сибирских условиях такой уровень жизни, чтобы можно было закрепить кадры.

К сожалению, идею не удалось отстоять до конца, и сегодня академгородки, как правило, являются частями городов. Большинство проживающих в них (например, в новосибирском — около 60 процентов) не имеют никакого отношения к Сибирскому отделению АН СССР. В итоге академия своими ресурсами поддерживает инфраструктуру для всего населения. До наших сотрудников эти затраты доходят все в меньшей степени.

Ситуация осложняется тем, что складывалась она постепенно и городские органы привыкли к такому положению. В результате в планах развития и застройки городов чаще всего не предусматриваются градостроительные потребности академгородков.

Есть разные пути решения этой проблемы. Простейший — создать свою социально-бытовую инфраструктуру по ведомственному, а не по территориальному принципу. Такой путь мы не считаем социально справедливым. Единственно правильным и естественным выходом из данной ситуации, по-видимому, должно быть понимание городскими органами того факта, что академгородки — это обычные районы городов и что в их эксплуатации и развитии должны планомерно участвовать все службы. В противном случае через короткий промежуток времени все лимиты, выделяемые отделению на науку, будут поглощаться непрерывно растущей инфраструктурой городских районов.

Наиболее острой социальной проблемой для всех научных центров Сибирского отделения остается жилищная. Хотя ввод жилья в целом по отделению в одиннадцатой пятилетке сохранился на уровне десятой, тем не менее, очереди практически не уменьшились. Это говорит о том, что объемы капитальных вложений в жилищное строительство для Сибирского отделения нас давно не удовлетворяют.

А. П. ДЕРЕВЯНКО, директор Института истории, филологии и философии, член-корреспондент АН СССР

— Почему, когда идет речь о необходимости повышения роли гуманитарной науки, не решается главный вопрос — о ресурсном ее обеспечении? Непонятно. В системе Госкомитета СССР по науке и технике вообще не принято выделять по какой-то гуманитарной проблеме специальные средства, как это делается в области естественных наук. А нужда в этом есть! Должен существовать отбор актуальных тем в целом по стране. И мы готовы участвовать в таком конкурсе.

Гуманитарная наука, в частности история, должна уделять больше внимания изучению современных процессов, связи с практикой и т. д. Подобные исследования можно проводить на основе фактического материала. Но до сих пор не решены многие проблемы использования архивного материала и статистических данных. Если даже какими-либо правдами и неправдами удается достать текущие материалы, получить интересные результаты социологических исследований, то опубликовать работы по современным проблемам, тем более острые, вскрывающие негативные аспекты, крайне трудно. Вот пример. Выходил IV том «Истории рабочего класса Сибири». Наши специалисты вынуждены были возить чемоданы литературы и доказывать, что приведенные цифры и факты уже обнародованы и их можно пропустить.

В. А. КОПТЮГ

— Действительно, Госкомитет СССР по науке и технике общественные науки не финансирует. Кто должен этим заниматься? Отраслей, которые бы заключили с ними договоры, нет. А помогать им нужно.

Р. С. ВАСИЛЬЕВСКИЙ, заместитель директора Института истории, филологии и философии СО АН СССР, доктор исторических наук

— Сегодня общественные науки в сложном положении. Они явно отстают в своем развитии от потребностей общества. Необходима их перестройка. У сибирской гуманитарной науки есть масса тем, изучение которых было бы и полезным, и поучительным. Например, обобщение исторического опыта освоения Сибири, разработка проблемы взаимодействия научно-технического и социального прогресса, исследование социально-культурного развития народов Сибири. Однако на все это не хватает сил. Требуются определенные затраты. И если мы серьезно думаем о повышении роли общественных наук, эти вопросы надо решать.

Ю. Л. ЕРШОВ, ректор Новосибирского государственного университета, член-корреспондент АН СССР

— Сибирское отделение начинало с того, что прежде всего обеспечило себя кадрами. Этот, может быть, и частный опыт оказался общественно значимым. Появились очень интересные документы о перестройке высшей и средней специальной школы. Опыт нашего университета нашел отражение в их содержании. Задача, стоящая сейчас перед вузами — интеграция науки и образования, — у нас уже решена. Определенная проблема для нашего университета — интеграция производства и образования. Научно-исследовательский сектор университета — один из каналов внедрения разработок Сибирского отделения. Новый качественный скачок произойдет в том случае, если мы вместе с разработкой будем передавать производству и выпускников, имевших к ней отношение. Еще одна проблема — организация «мелкооптовой» подготовки по новым специальностям (сейчас это так же сложно, как на заводе открыть новый цех).

Материальное положение высшей школы неудовлетворительно. В документах заложены общие принципы, в соответствии с которыми должна вестись перестройка. В их числе — установление прямых связей с организациями, куда мы направляем специалистов. Это позволит оказывать вузам материальную помощь, вплоть до капитального строительства. Новосибирский университет взаимодействует со многими предприятиями региона, но единственная организация, в которую течет устойчивый поток наших выпускников, — Сибирское отделение. А оно не дает той помощи, особенно в капитальном строительстве, которая нам так необходима. Обращаемся в облисполком, а там говорят: если Сибирское отделение согласится выделить часть своего подряда по строительству, тогда они поддержат. Других вариантов нет. В министерстве заявляют: если отделение для вас не строит — значит, вы ему не нужны. А раз вы ему не нужны, может быть, вас вообще надо сократить? Вот так!

И. М. БОБКО, директор Института информатики и вычислительной техники АПН СССР, член-корреспондент АПН СССР

— Школьная реформа буксует. Нужны крупные акции в системе образования. Такой акцией, на наш взгляд, является компьютеризация школы. Вычислительная техника, информатика — один из инструментов, один из способов, который может значительно активизировать всю деятельность народного образования.

Понимая это, Сибирское отделение предложило организовать в академгородке институт, который явился бы базой для продвижения информатики и вычислительной техники в школы. Институту всего год. Он начал формироваться, как говорится, с нуля. Компьютеризация — дело новое. Мы серьезно рассчитываем на существенную помощь других ведомств и организаций. Сибирское отделение помогает нам, но контакт должен быть более прямой.

ЭВМ сегодня могут влиять на решение проблемы профессиональной ориентации, облегчить школьникам выбор профессии. Коллектив института нацелен на разработку специальных программных средств, создание таких систем, которые могли бы помочь учителю и на уроке, и вне его.

Детские песни, книжки, спектакли достаточно насыщены нравственными принципами. Посмотрим теперь на программное обеспечение, которое мы должны дать школе. Либо это компьютерная игра, не содержащая никакой нравственной стороны, либо это программа, сохраняющая традиции классической литературы для детей. Мы идем по второму пути. Сегодня некоторые западные страны хотят закупить наши педагогические программы, потому что видят: воспитательная и методическая стороны вопроса прорабатываются серьезно.

И еще одно замечание. Поставляемая сегодня техника не удовлетворяет ни программистов-разработчиков, ни школы, ни методистов, ни инженеров-эксплуатационников. Качество вычислительной техники требует серьезного улучшения.

В. А. КОПТЮГ

— Образование — проблема не только кадров, но и формирования сознания. Мы понимаем, что такое университет и информатизация школы. Помогаем и будем помогать по мере своих возможностей в создании для них необходимой базы. Но где взять ресурсы, чтобы делать это по-настоящему?

Подводя итоги обсуждения, В. А. КОПТЮГ сказал:

— У нас много достижений в области и фундаментальных, и прикладных исследований. О некоторых из них коротко сегодня было сказано. Главный акцент был сделан на вопросах передачи достижений науки народному хозяйству — существует большой задел, который пока еще слабо используется, — а также на проблемах дальнейшего развития Сибирского отделения в соответствии с потребностями социально-экономического прогресса. Некоторые из них мы способны решить сами и решаем, совершенствуя организацию исследований, концентрируя силы на главных направлениях.

В интересах развития производительных сил региона — широкое использование достижений академической науки. Нуждаются в совершенствовании практика консультирования с отделением, научная и экологическая экспертиза наиболее важных народнохозяйственных комплексов.

Научно-техническая революция ускорила процессы обновления знаний, технологий, техники. Это предъявляет особые требования к срокам продвижения разработок в народное хозяйство. Нужна система, которая позволяла бы быстро осваивать новые образцы, проверять и демонстрировать их эффективность. Наши институты должны иметь опытно-конструкторскую и производственную базу. Заслуживает внимания развитие на новой основе взаимоотношений академической и отраслевой науки. Эти и ряд других проблем мы сами решить не в состоянии. На перестройку в сфере организации и управления наукой в государственном масштабе ориентируют решения XXVII съезда КПСС. Включить науку в производство, сделать ее основой революционной реконструкции — эту цель мы одобряем и поддерживаем, сделаем все от нас зависящее для ее реализации.

Новый хозяйственный механизм предусматривает расширение границ самостоятельности предприятий, переход их на самофинансирование. У нас уже есть опыт взаимодействия с министерствами и заводами, перешедшими на хозрасчет. Один из результатов, который настораживает, — сокращение объема хоздоговоров. Пытаемся понять, что произойдет на стыке старого и нового хозяйственных механизмов. Не окажется ли в проигрыше наука? В конечном счете, использование накопленного научного потенциала — вопрос государственный. Будем надеяться, что состоявшийся разговор даст новый импульс в осмыслении путей дальнейшего развития науки и нам, и всем, кто причастен к ускорению научно-технического прогресса в стране.

Отчет о встрече за «круглым столом» подготовлен консультантом журнала В. Пирожковым.

Ускорение и наука в Сибири: «Круглый стол» журн. «Коммунист», Новосиб. обкома КПСС и Президиума СО АН СССР / Коптюг В. А., Исаев А. С., Коробкин А. Д. и др. // Коммунист. — М., 1987. — N 17. — С. 54–66.