Р.И.Салганик

ОН СТОЯЛ ЗА НАС ГОРОЙ

Салганик Рудольф Иосифович (р. 1923) - академик. С 1957 г.-заведующий лабораторией, в 1957-1994 гг. - заместитель директора Института цитологии и генетики СО АН СССР. Лауреат Ленинской премии и Государственной премии СССР, в настоящее время живет и работает в США.

Генетиков было мало, но мы очень часто встречались друг у друга дома. Это было время чудного дружеского общения. Но потом начались атаки на институт. Мы выдерживали по нескольку десятков комиссий в год, которые приезжали с четкой целью - уничтожить этот «оплот менделизма-морганизма и вейсманизма», стереть его в порошок.

Несколько слов о посещении одной из самых «мощных» комиссий, в которую вошли Гендель, Ольшанский, Студитский и другие, а также представитель высоких органов. Они очень подробно всё изучали. Студитский два дня сидел в моей лаборатории и уверял, что никаких особых функций у нуклеиновых кислот нет, что они нужны для крепости клетки - только и всего. А что касается нуклеаз, не могут они действовать на вирусы, это вообще выдумка. Мы с ним дискутировали. Студитский хоть употреблял еще какие-то научные термины. Ольшанский же - тот просто говорил неприличные слова.

Когда им стало ясно, что в институте, по их мнению, действительно «оплот», что тут «совершенно идеалистически настроенные вейсманисты», они пришли к М.А.Лаврентьеву в его большой кабинет на Советскую, 18. Там сложилась такая ситуация: с одной стороны в кабинете сидела комиссия, с другой - Д.К.Беляев, Н.П.Дубинин, заведующие лабораториями. Сидели - стена против стены. И представитель высоких органов начал читать заключение, где говорилось, что мы «идеалисты», что это «скала», что нас «нелегко сокрушить». Но тут же и подчеркнул: «Мы не позволим создавать здесь гнездо вейсманизма и морганизма».

В это время раздался звонок. И Михаил Алексеевич взял трубку и сказал: «Да, есть такое мнение. Да, вот и мы собрались и считаем - нужно дружно работать. Нужно, чтобы здесь все направления развивались. Вот мы и говорим об этом сейчас. Я очень рад, что высказано такое мнение». Он повесил трубку и сказал: «Ясно? Слышали, товарищи?». Комиссия была просто обескуражена. Выступавший сел и сказал: «Ну что ж, товарищи, будем работать». Члены комиссии после этого никакого акта не составили, они скорбно повернулись и вышли из кабинета, так сказать, ни с чем.

Так выстояли мы и в этот раз, выдержали одну из самых серьезных комиссий. Но после этого все равно было очень трудно. Шел второй год нашего существования. Уже были практические результаты. В институте получили полиплоидную свеклу, противовирусные препараты. Мы старались работать быстрее, стремительнее, чтобы доказать, что генетика может быть эффективной. Надо было разрушать распространявшуюся легенду о том, что генетика - это только мухи, что ученые-генетики - это мухолюбы и человеконенавистники. Студитский опубликовал статью под таким названием в «Огоньке». Нам необходимо было показать и доказать нужность и полезность нашей науки. Мы доказали. Очередная комиссия опять уехала ни с чем.

Много лет спустя всякий раз, когда я спрашивал Лаврентьева: «Михаил Алексеевич, кто же все-таки звонил вам тогда по телефону?», - он в ответ только смеялся. Так это и осталось тайной... Он стоял за нас горой, всячески помогал выдерживать натиск всех комиссий, защищал нас.

		Р.И.Салганик. Он стоял за нас горой // Российская академия наук. Сибирское отделение: Век Лаврентьева / Сост. Н.А.Притвиц, В.Д.Ермиков, З.М.Ибрагимова. - Новосибирск: Издательство СО РАН, филиал «Гео», 2000. - С.232-233.



		ОГЛАВЛЕНИЕ • ФАЙЛ PDF