В этом заголовке нет никакой, как сказали бы журналисты, закрученности. Смею полагать, что он точно отражает жизнь, работу и даже внешность директора Института неорганической химии СО РАН академика Федора Андреевича Кузнецова. Родился он в Иркутске, то есть корни у него явно азиатские. Окончил Ленинградский университет (с отличием, конечно, что типично почти для всех академиков РАН), затем как аспирант института, в котором он сейчас директор, был командирован на кафедру физической химии МГУ, где под руководством известного профессора Я.И.Герасимова успешно защитил диссертацию. Следовательно, образование у него уж точно первоклассное и европейское.

Кроме того, у Федора Андреевича в работе, скажем так, хороший «азиатский синдром»;. Он очень многое сделал в Сибирском отделении РАН по организации совместных научных исследований, укреплению и развитию международных связей. Особенно с индийскими, японскими и южнокорейскими учеными. В этих странах он, в сущности, свой человек. И не только потому, что он президент Азиатско-Тихоокеанской академии материалов и член комитета Международного союза теоретической и прикладной химии - на этом направлении науки нет организации более авторитетной. Федора Андреевича нередко приглашают в разные университеты азиатских стран прочитать лекции по новейшим достижениям в химии. И он легко, со спортивной сноровкой собирается в дали дальние и едет, хотя эта «легкость» может вызывать и удивление. Ему знаменитый отечественный хирург сделал точно такую же операцию на сердце, как и бывшему Президенту России Ельцину. Но никогда не слышал от него никаких слов, говорящих о недомогании. Отношу это к выдержке спортсмена и к неустанным заботам его жены Дины Федоровны. В молодости, впрочем, и в зрелые годы тоже, Кузнецов увлекался мотоспортом и яхтами. Был даже яхтенным капитаном. Легко представить, как он тогда выглядел на яхте в море. Он и сейчас красив, подвижен, и в нем нет никакой одутловатости человека в годах. А одет всегда элегантно, при хорошо подобранном галстуке. При всех обстоятельствах университетский профессор, европеец, выглядит так, как будто через минуту надо выступать в аудитории. Причем в любой, потому что язык науки - английский - он знает в совершенстве.

Правда, сейчас у него другие увлечения. Одно из них фотография. У него первоклассный цифровой фотоаппарат. И едва к нему зайдешь в кабинет, как он тут же тебя «щелкнет». Как-то я ему сказал: «Федор Андреевич! Но у меня же лысина явная обозначилась. Так что объект неподходящий» - Мы сейчас ее уберем, - заверил Федор Андреевич, сел к компьютеру и через пару минут вместо лысины на снимке была густая, с благородной проседью прядь волос. Этот шутливый снимок оказался лучшим из всех, которые у меня есть. У самого академика Кузнецова никакой лысины нет, и на свои 70 лет он явно «не тянет».

Кузнецов очень крупный ученый, у него много учеников среди докторов и кандидатов наук, он лауреат Государственной премии, профессор и заведует кафедрой в НГУ. Но главное, конечно, его дело и забота - институт неорганической химии, один из крупнейших в СО РАН. Институт сложный не только по структуре и задачам, которые в нем решаются, но и по кадрам. Много заслуженных ученых, гораздо меньше молодежи, но еще меньше финансовых средств, чтобы те и другие работали в полную силу, на современном оборудовании и т. д. Тем не менее в последние годы более половины институтского бюджета - это так называемые привлеченные средства. То есть не бюджетные, а заработанные самостоятельно. В том числе и за счет того, что здесь налажено производство по выращиванию уникальных кристаллов. В свое время многие ученые в институте были против этого производства. Считали, что академическому институту вполне достаточно того, что он доказал: такие кристаллы выращивать можно

Федор Андреевич из тех руководителей, которые резких движений в администрировании не любят и к революционным переменам в академической науке относятся с недоверием. Тем не менее свою линию он проводит в жизнь неукоснительно. Он лучше не семь, а десять раз отмерит, прежде чем отрежет. Так было и с производством по выращиванию кристаллов. Оно при поддержке директора мало-помалу укрепилось, устояло и стало развиваться. А теперь в значительной степени «кормит» институт. Столь же упорно он вместе с другими учеными «пробивал» в нашей области развитие силовой электроники. А теперь уже работает, хотя и не без срывов, программа по силовой электронике. И таких дел на его счету много - внешне неприметных, но перспективных и в конечном счете приносящих эффект. А закончу свой короткий рассказ об академике Кузнецове одним недавним воспоминанием. Был день открытых дверей. Все академические институты СО РАН распахнули свои двери перед молодежью. Много молодых людей пришло и в институт неорганической химии. Федор Андреевич рассказывал им, что делается в институте, как всегда широко используя слайды. Но рассказывал он так интересно, что я на слайды взглядывал только мельком. Мне было интереснее слушать. Я даже потом ему сказал: - Вы просто завлекали молодежь. Да и сами помолодели как-то... - Верно, - с удовольствием признался Кузнецов, - завлекал.

И сказано это было так, что все сомнения отпадали: ничего важнее и интереснее, чем наука, в жизни у него нет.