Я прожил большую и, как мне кажется, богатую событиями жизнь. В ней было многое: работа над научными проблемами, заботы организатора, занятия с молодежью, встречи с крупными руководителями, споры с коллегами, многочисленные поездки, знакомство с научными центрами у нас в стране и за рубежом. Я много писал и выступал по вопросам организации науки и образования. Кое-что из того, что я предлагал, удалось осуществить, что-то не получилось, до чего-то вообще «не дошли руки». Сейчас, на склоне лет и в конце своих воспоминаний, мне хочется все же еще раз вернуться к выводам и предложениям, которые я вместе со своими единомышленниками вынашивал и отстаивал многие годы, окинуть взглядом происшедшие сдвиги - одним словом, подвести итоги пережитому и передуманному, тому, что сделано и что еще предстоит доделывать более молодым.

Наука и ее приложения. Пути научных открытий - от момента, когда создаются условия, благоприятствующие их зарождению, до внедрения в жизнь результатов - сложны и многообразны.

Есть много полезных важных проблем, для решения которых требуется вполне определенный комплекс знаний и вложение вполне определенного количества человеко-дней добросовестного труда. Решение их можно и даже нужно заранее планировать. В ходе исследования таких проблем случаются иногда и открытия: здесь можно натолкнуться на очень интересные вещи. Но чаще всего в работе над такими проблемами крупных открытий не получается.

Есть проблемы другого типа - те, что связаны с раскрытием еще не понятого до конца явления природы или с овладением каким-нибудь стихийным явлением. Проблемы эти часто остаются нераскрытыми по сто, двести, триста лет.

Как правило, мы не можем предсказать появление новых открытий. Можно лишь с большей или меньшей вероятностью определить, в какой области их можно ожидать. И чтобы не упустить «драгоценный улов», надо поставить достаточно большую сеть, работать не только над теми проблемами, неотложность которых уже четко определилась, но и над задачами большой науки: поиском новых явлений природы, их объяснением, над созданием теорий, которые бы охватили возможно более широкий круг явлений. Большая наука позволяет осуществить самые фантастические замыслы. Весь опыт истории науки, и особенно история открытий последних десятилетий, учит, сколь неожиданными могут оказаться приложения самых «ненужных» исследований и сколь большое, часто решающее значение имеют прямые контакты между учеными и конструкторами.

Одно из заседаний Президиума Сибирского отделения АН СССР. За столом (по часовой стрелке): Д.К.Беляев, В.В.Струминский, А.Г.Аганбегян, С.Л.Соболев, М.А.Лаврентьев, А.А.Трофимук, Т.Ф.Горбачев, Н.Н.Ворожцов, Г.К.Боресков, С.Т.Беляев.

Ограничусь несколькими примерами из наиболее отвлеченной науки - математики.

Математическая логика с ее «странными» задачами и неожиданной, порой парадоксальной, постановкой вопросов даже до недавних пор считалась изысканной игрой ума. А сейчас она служит основой для создания программ, превращающих электронные машины в управляющие, облегчающие автоматизацию трудоемких и опасных процессов. «Теория игр» нашла применение в проектировании различных автоматов. Про «теорию характеров» из области математики крупнейшие специалисты говорили: «Вот пример красивой теории, которая никогда не получит выхода в практику». Однако сейчас она используется в большом разделе химии. Открытие академиком И.М.Виноградовым его знаменитого аналитического метода в теории чисел находит богатые приложения в важных разделах теории вероятностей, в теоретической физике.

Даже эти примеры говорят о том, что крупнейшими успехами наша наука обязана именно широте интересов, большой протяженности исследовательского фронта. И всякий раз, когда безнадежно отвлеченные, на первый взгляд, научные поиски неожиданно находили выход в практику, у нас были кадры ученых, способные подхватить направление и быстро достичь в нем определенных результатов.

М.А.Лаврентьев и И.В.Курчатов (на отдыхе в Крыму). 1958 г.

Бесполезных открытий не бывает. Нельзя говорить ученому: «Прекрати свои поиски, потому что сегодня они не нужны промышленности». Они будут нужны! Отбрасывая с пренебрежением исследования, которые сегодня кажутся отвлеченными, мы рискуем слишком много потерять, ибо, познав неведомые силы природы, мы рано или поздно сумеем овладеть ими.

Кроме дальновидности и широты в постановке научной работы требуется еще организационная гибкость в создании связей с производством, продвижении результатов научной работы в жизнь.

Есть ученые, которые считают, что задача академических институтов - только теоретическая разработка проблемы, а воплощение научных принципов в действующие агрегаты - это уже не наука. Они готовы эту долю труда возложить всецело на конструкторские бюро. Мы знаем немало печальных примеров, когда эта множественность промежуточных звеньев приводила к взаимному непониманию, утрате драгоценного темпа, а подчас и к провалу хорошей идеи.

Мы знаем также и другие примеры, когда ученые передают свои идеи промышленности, совместно с инженерами добиваясь получения желаемых результатов, когда наука как бы сливается с производством, но остается высокой наукой.

К сожалению, положительный опыт связи науки и промышленности удается далеко не всегда: «пробивание» предложения порой занимает годы. Обычно, чем радикальнее предложение, тем труднее его реализовать. Дело тут не только в косности некоторых заводов и министерств, но также и в том, что промышленную продукцию надо выдавать непрерывно, нельзя все время менять производственный процесс. Это особенно относится к принципиально новым идеям, не укладывающимся в рамки отраслевой промышленности. В этих случаях не надо бояться открывать в научных институтах Академии наук собственные конструкторские бюро и достаточно мощные мастерские, способные воплотить идею в действующий макет, а еще лучше - в машину. Яркими примерами таких институтов могут служить Институт электросварки имени Е.О.Патона Академии наук Украинской ССР, Институт точной механики и вычислительной техники им. С.А.Лебедева. Это же направление развивается в Сибирском отделении АН СССР.

Условия успеха. Хочу обратить внимание на ряд положений, касающихся организации науки. Проведение этих положений в жизнь может дать много полезного как при создании новых научных центров, так и при реорганизации существующих.

Научные открытия и их воплощение на практике часто оказываются на стыке нескольких крупных разделов современной науки и техники. Для быстрого развития таких совершенно новых областей нужна кооперация многих научных и промышленных институтов, высших учебных заведений, ученых различных специальностей. Без такой кооперации невозможно было бы решить, например, проблему использования ядерной энергии.

Новым в науке является то, что некоторые современные научные направления требуют дорогостоящих установок, целой армии творцов и исполнителей. Многие актуальные проблемы могут быть решены только объединенными усилиями ученых разных специальностей - математиков, физиков, химиков и т.д. Сегодня для того, чтобы быть впереди, надо создавать сильные коллективы во всех ведущих направлениях науки и иметь возможность в любой момент скооперировать их.

Поэтому при создании новых крупных научных центров целесообразно иметь комплекс институтов по главнейшим разделам современной науки - математике, механике, физике, химии, биологии. Дело в том, что почти все наиболее важные современные проблемы науки, техники, сельского хозяйства для своего разрешения знания фактов и методов широкого круга естественнонаучных дисциплин. Кроме того, само нормальное развитие каждой из наук возможно только при ее взаимодействии с сопредельными областями. Каждый институт должен быть изначально укомплектован крупными исследователями, проявившими себя в научной, научно-организационной и практической деятельности.

Я уверен, что наличие прозорливого, обладающего большим научным багажом и в то же время свободного от консерватизма руководителя - главное и единственное условие продуктивной работы научного учреждения любого ранга.

Что касается квалификации научных сотрудников, то количественное соотношение «генераторов идей», то есть ученых, умеющих мыслить нешаблонно, и так называемых исполнителей - тех, кто действует в традиционном русле, предписанном руководителем, может колебаться в самых широких пределах. Все зависит от характера работы, от цели, которая поставлена перед коллективом. Следует всячески развивать кооперацию научных сил, находить мобильные и гибкие формы концентрации их на решении наиболее важных проблем, практиковать создание временных совместных лабораторий.

Надо приветствовать сочетание научной и производственной работы с преподаванием, с обучением молодежи. Практику в академических лабораториях должны проходить не только студенты университета, но и лучшие студенты других вузов. Научно-исследовательским институтам тоже необходим постоянный приток инициативной молодежи. Бездельников надо выгонять.

Так же, как в ядерной физике имеется критическая масса, превосходить которую опасно, так и в коллективах: чрезмерная концентрация ученых в одном научном учреждении, а институтов - в одном городе становится вредной и ведет не к сближению, а к разобщению. Научно-исследовательские институты не должны быть громоздкими, обрастать отделами и лабораториями, не имеющими прямого отношения к профилю института. На мой взгляд, институт, в котором насчитывается 1000-1500 сотрудников, уже неуправляем. <...>

...У нас имеются такие рычаги воздействия на любое научное учреждение, как, например, категорийность институтов, особые условия снабжения и оплаты, финансирование работ и ежегодный прирост численности сотрудников, объемы строительства. Однако, как правило, мы эти возможности не используем. Можно было бы, скажем, раз в пять лет пересматривать категорию институтов в зависимости от конкретных достижений. Институту, переведенному в низшую категорию, следовало бы сокращать штаты и финансирование на 20-30%. За последние годы в Академии наук СССР введены комплексные проверки институтов, однако их результаты носят сугубо рекомендательный характер.

Всепрощенчество губительно. Для роста нового всегда необходимо отсечь что-то старое, таковы законы диалектики. Живому нужен не только вдох, но и выдох. Поэтому оправдывают себя перестройки, сокращения, формирование новых коллективов, передача отдельных исследовательских групп в родственные институты или в промышленность - туда, где они будут приносить большую пользу.

Типы ученых. Следует подчеркнуть роль отдельного ученого при решении больших проблем современной науки: начальная идея открытия всегда идет от одного-двух. В большой работе каждый находит свое место. Так, для развития крупной идеи нужен, как правило, ученый-организатор, человек энциклопедических знаний и сильной воли. В процессе работы возникают трудности. Их преодоление требует обычно принципиально новых идей - здесь нужны индивидуальное творчество, самозабвенный труд.

Доклад на международном симпозиуме. 70-е годы.

Человечество подошло вплотную к решению проблемы управляемой термоядерной реакции. Сотни ученых и коллективов уже много лет пытаются преодолеть барьер плазменной неустойчивости. Очевидно, появится кто-то первый, кто возьмет эту высоту.

И решение больших проблем, и текущая поисковая работа, даже в пределах одной специальности, требуют участия ученых самых разных типов. Одни вносят свой вклад прямым творчеством, созданием новых методов и путей, Другие доводят теорию до совершенства, шлифуют и обобщают полученные результаты, наконец, это может быть ученый почти без личных результатов, но обладающий огромным, непрерывно пополняемым запасом знаний по широкому кругу вопросов своей специальности, автор крупных обзорных монографий.

Развитие науки требует гармоничного сочетания всех типов кадров. Творчески активный ученый нередко не любит заниматься поиском печатных источников и чтением их. Ему полезно поговорить с энциклопедистом. Шлифовка и оттачивание результата тоже необходимы для успешного продвижения новой теории. Бывает, сам автор не сразу узнает свое дитя в новой одежде. Академик C.Л.Соболев однажды услышал в разговоре о работе одного иностранного ученого, удостоенного международной премии, и стал восторгаться его результатами; собеседник посоветовал Соболеву прочесть работу самому. Неделю спустя, при новой встрече, Соболев признался, что вся идейная база восхитившей его работы содержится в его собственных, Соболевских, работах, опубликованных 15 лет тому назад.

Что касается меня, то я многим обязан своему другу - профессору Б.В.Шабату, в соавторстве с которым написал две большие книги «Теория функций комплексного переменного» и «Математические методы в гидродинамике». Это разносторонний ученый и прекрасный педагог с чрезвычайно широким кругозором. Обладая огромной эрудицией, он много раз наталкивал меня на новые решения, подсказывая известные ему методы и приемы, применявшиеся в сходных случаях. Кроме того, он обладает последовательностью и методичностью, которых не хватает мне. Без него наши книги, возможно, так и не увидели бы свет.

Для организации крупных комплексных, многодисциплинарных исследований потребовался новый тип ученого: ученого-организатора - человека с широкой эрудицией, способного мыслить крупными блоками, включать в планы множество проблем из разных областей знаний. Он разрабатывает и запускает в дело сразу несколько вариантов поиска решения. Он непрерывно наблюдает за ходом работы, а когда возникают трудности, тупики, умеет привлечь таких специалистов, которые помогают ему найти обходной путь. Здесь нужны не только большая воля, обширные знания в различных областях науки и техники, но и тонкое понимание психологии людей. Таким ученым был, скажем, И.В.Курчатов, с которым мне посчастливилось одно время общаться.

Однако не просто найти крупного ученого, хорошего специалиста, который сумел бы организовать новое дело, руководить коллективом. А ошибка в выборе руководителя обходится слишком дорого: и ученый не использует свой творческий потенциал, и дело разваливается.

К этому надо добавить, что в наше время ученые все чаще становятся и организаторами производства. Это естественно и неизбежно. Происходит взаимопроникновение науки и производства, что помогает нам переводить всю экономику на научную основу. Изобретатель, ученый становятся во главе предприятий и, наоборот, инженеры производства получают возможность работать творчески. Это путь развязывания творческой инициативы, это характерная особенность нашего времени и нашего общества.

Вопросы этики. «Какие качества отличают ученого, какие черты характера должен воспитать в себе молодой человек, решивший посвятить себя науке?» - такой вопрос задал мне однажды корреспондент «Комсомольской правды». Вот что я ответил: «Давайте посмотрим на ученых, которые много сделали в науке. Характерно, что независимо от специальности и дарования, каждый из них вложил в науку огромный личный труд. В определенные периоды своей жизни (а эти периоды продолжаются годами) напряженность труда достигает вершины. Исследователь, забывая об отдыхе, ежедневно работает по 14-16 часов. Так что слова о тяжком труде в науке - это не фраза. Это закон. Он остается в силе и в наше время».

Что еще характерно для исследователя? Полное отключение от «посторонних» дел, которые помешали бы ему реализовать выношенную идею. Такие периоды «отключения» могут длиться, как показывает жизнь, по нескольку месяцев. От осады крепости ученый переходит к ее штурму. Это очень ответственный этап, на котором проверяется умение человека завершить начатое. В такие периоды исследователь еще и еще раз тренирует себя, учится преодолевать внезапно появляющиеся трудности, быстро решать головоломные загадки. Кажется, что стена пала, ты уже в крепости, но перед тобой новый пояс укреплений, который прежде был не виден. Как на войне: рвы, проволока, бездорожье... Поэтому молодому ученому надо готовить себя к великому терпению, к тому, чтобы быстро ориентироваться и вовремя менять тактику, вызывать на помощь или самому строить новые осадные орудия.

Человек, который хочет стать ученым, должен научиться работать даже во время отдыха.

К этому я добавил бы еще одно качество, особенно важное для ученого, - абсолютная честность. Человек, склонный искажать факты, приписывать себе не принадлежащие ему идеи, никогда не сможет стать настоящим ученым.

Помню, один заведующий отделом принес мне на подпись для направления в Комитет по изобретениям и открытиям свою работу, выполненную совместно с сотрудником. После того как я ознакомился с работой, у нас произошел такой разговор.

Я: У меня два замечания. Первое - я не считаю работу настолько значительной, чтобы представлять как открытие. Второе - эта область весьма далека от Вас. Зачем Вы приписали свою фамилию?

Он: Автор мне рассказывал, а я ему давал советы....

Честный ученый - очень емкое понятие. Оно, конечно, не исчерпывается только тем, что он не ворует идей и работ у своих учеников или коллег. Гораздо труднее остаться честным, когда ученый должен подписать экспертизу, а его собственное мнение не совпадает с тем, чего от него ждут, или его выводы перечеркивают чей-то затраченный труд...

Мне вспоминается случай, относящийся еще к 1930-м годам. Академик, крупный ученый, получил рукопись с запиской от одного из членов правительства - дать заключение об ее ценности. Академик полистал рукопись, подумал, поднял телефонную трубку и напрямик спросил: «Я вот получил рукопись, но хотел бы знать, какой Вы хотите иметь отзыв - положительный или отрицательный?»

К сожалению, в нашей среде еще остались люди, ставящие превыше научной истины мнение начальства. Мы должны «с младых ногтей» воспитывать у молодежи отвращение к подобным «научным» заключениям. Мы хотим, чтобы для подрастающих исследователей главным стимулом творчества было не столько желание сделать открытие, сколько стремление как можно быстрее поставить это открытие на службу Отчизне. С этим качеством неразрывно связано чувство товарищества, радость не только за себя, но и за успех своего института.

Проблемы большой науки и новой техники успешно решаются теперь кооперацией ученых разных профилей. Именно такая кооперация позволила нам в невиданно короткий срок создать новый вид промышленности - атомную, многого достичь в освоении космоса. Поэтому одна из необходимых черт, которую мы должны развивать в человеке будущего, - коллективизм.

В современной науке крупные проблемы решаются крупными коллективами. Однако следует отметить, что даже в близких областях науки работа коллективов происходит неодинаково, с большим разбросом эффективности. В одних - руководитель держит всю инициативу, все звенья работы в своих руках, а члены многочисленного коллектива являются только техническими исполнителями.

В других - руководитель основное внимание уделяет лишь главным направлениям, расчленению общей проблемы на более простые, максимально используя творческие способности своих помощников и сотрудников. Тогда как правило, дела продвигаются быстрее, рост квалификации сотрудников и получение ими ученых степеней происходят естественно. Такой коллективизм в работе приводит к полному использованию индивидуальных творческих способностей каждого из участников.

Нередко коллективизм диктуется и техническими условиями. Науке все больше нужны сложнейшие установки, которые не в силах построить и использовать даже один институт. В области атомной физики экспериментальные установки приобретают такие масштабы, что на них уже работают интернациональные коллективы ученых, как, например, в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне. Сама логика развития науки требует от нас умения работать коллективно, объединять усилия, средства, интеллектуальный потенциал.

Государство возложило на Академию наук СССР обязанность координации фундаментальных исследований в масштабах страны. Это значит, что ученые Академии должны первыми подавать пример высокой организованности и коллективной работы. Я думаю, что это почетный долг, поскольку коллективизм - одна из важнейших нравственных заповедей нашего общества.

В первые годы после революции математический мир страны Советов состоял из очень немногих крупных имен, продолживших традиции славных русских математиков. За прошедшие годы советская математика проделала огромный путь. Уже в 1947 году, выступая с докладом на Общем собрании Академии наук, посвященном 30-летию Октябрьской революции, я имел возможность сказать, что советская математика охватывает все основные направления современной математики и что по многим ее разделам Советский Союз занял ведущее место в мире. Если на протяжении предшествующих 100 лет ведущую роль в математике играли Франция и Германия, то сейчас первостепенное значение имеют работы, выполненные в Советском Союзе и США.

Характерно, что до революции и в первые годы после нее высшим арбитром ценности, значимости того или иного направления считалось мнение иностранных ученых. Теперь этим арбитром стали мы. Москва и Ленинград приобрели славу признанных мировых центров математической науки, позже к ним добавились Киев и Новосибирск.

Участники советско-американского симпозиума по дифференциальным уравнениям в Академгородке - первой в СССР крупной встречи с математиками США. 1963 г.

Этот успех теснейшим образом связан с притоком в науку молодых сил. Я сам был свидетелем того, как важные открытия были сделаны рядом ученых еще в студенческие годы или непосредственно после окончания университета.

Все крупные страны ищут пути быстрейшего подъема математического уровня и увеличивают ассигнования на развитие математики. Во всем мире ведутся поиски новых форм общения между математиками, поэтому особое значение приобретают международные конгрессы.

В 1962 году я возглавлял делегацию СССР на Международном конгрессе в Стокгольме. В ее составе были не только крупнейшие математики старшего поколения, но и талантливые молодые ученые. До начала конгресса в течение трех дней проходила Генеральная ассамблея Математического союза, в которой участвовали представители 37 национальных математических союзов. По пять делегатов имели четыре страны: СССР, США, Англия и Франция, остальные страны меньше. СССР представляли П.С.Александров, И.Н.Векуа, П.С.Новиков, Ю.Н.Митропольский и М.А.Лаврентьев. На ассамблее тайным голосованием был выбран новый состав Исполнительного комитета союза (8 человек), в него вошел и я.

В соответствии с переговорами, ранее проведенными у нас и за рубежом, местом следующего конгресса был намечен СССР - это предложение было поддержано экс-президентом Союза Р.Неванлинной и с подъемом принято на заключительном заседании конгресса.

Более половины всех докладов на конгрессе в Стокгольме относилось к области анализа. Это понятно, ибо анализ имеет наибольшее количество точек соприкосновения с естествознанием и техникой. Сопоставляя свои личные наблюдения и многие беседы с мнением наших и зарубежных специалистов, я мог убедиться, что по силе результатов и широте фронта исследований в области анализа мы на первом месте. В то же время происходит резкий рост этих исследований в США за счет привлечения туда как зрелых математиков изо всех стран мира (по совместительству), так и способной молодежи (для работы на льготных условиях). Обсуждая свои впечатления, советские участники конгресса единодушно пришли к выводу, что необходимо направить усилия на активную подготовку математической молодежи как в нашей стране, так и в странах народной демократии. Один из шагов в этом направлении - создание в Польше Международного математического центра имени Стефана Банаха, в работе которого активно участвуют и сибирские ученые.

Как член Исполкома союза математиков в 1960-х годах я побывал в ряде старых и новых зарубежных научных центров - в Париже, Гренобле, Хельсинки, Цюрихе, Лозанне, Нью-Йорке, Канберре, Софии и Варшаве. Мне было приятно видеть происшедшее в эти годы заметное улучшение отношений между советскими и зарубежными учеными. Немалую роль в этом сыграли советско-американский симпозиум по дифференциальным уравнениям с частными производными в Новосибирске в 1963 году, Международная конференция по теории аналитических функций в Ереване в 1965 году и особенно состоявшийся впервые в нашей стране Международный математический конгресс в Москве в 1966 году.

Советско-американский симпозиум в Новосибирске явился первой научной встречей математиков двух стран, на которой было представлено столь большое число выдающихся ученых с обеих сторон. Делегацию США возглавлял крупный математик Р.Курант, создатель одного из лучших в Америке математических институтов. Он привез с собой своих учеников, также видных математиков.

Советскую науку представляли как ученые старшего поколения, известные в математическом научном мире, так и молодые исследователи. Этот симпозиум послужил повышению авторитета и всей нашей науки, и молодого Новосибирского научного центра. После него заметно расширились наши международные связи.

Московский конгресс оказался самым крупным из когда-либо происходивших конгрессов по математике, в нем участвовали более 4000 человек. Он продемонстрировал бурный рост науки, большую роль сыграло широкое личное общение ученых разных стран и континентов. На этом конгрессе я был избран вице-президентом Международного математического союза. Участвуя в его работе в течение четырех лет, я имел возможность убедиться, как резко повысился взаимный интерес ученых разных стран к более тесным контактам, участились приезды в СССР иностранных ученых и приглашения наших ученых за рубеж.

На следующем конгрессе в Ницце делегация советских математиков была одной из самых представительных - более 100 человек. Ими была сделана примерно пятая часть всех сообщений. Это означало международное признание заслуг нашей отечественной науки. Мне было особенно приятно, что среди советских участников и докладчиков большую группу составляли сибиряки - представители Вычислительного центра, Института математики, Института гидродинамики Сибирского отделения. Пленарный доклад ученого из Сибири на международном конгрессе - лет двадцать назад это никому не могло прийти в голову!

Теперь же сибиряки - математики и механики, физики и химики, биологи и геологи, экономисты и историки - полноправные, а иногда и ведущие участники международной кооперации ученых. Сибирских ученых избирают членами зарубежных научных обществ, академий наук, приглашают в редакционные коллегии международных журналов. Теперь уже приходится думать не о расширении контактов с коллегами из других стран (их уже предостаточно), а о наиболее продуктивных формах таких контактов. Часто это совместная работа на особо сложных и дорогостоящих установках или исследования по одной проблеме путем разделения труда.

Сибирская уха. Гости Академгородка: летчики-космонавты СССР К.П.Феоктистов и Г.Т.Береговой, между ними летчик-космонавт США Нил Армстронг. 1970 г.

Фантастические успехи человечества (овладение атомной энергией, создание ЭВМ, космические полеты, переворот в технике на основе лазеров) во многом обязаны тому, что для решения важнейших проблем науки и техники происходит - тем или иным способом - объединение усилий многих ученых разных специальностей и разных стран. По отдельным проблемам создаются международные программы, международные центры и институты. Например, в США создана Международная академия астронавтики, в Вене работает Международный институт прикладного системного анализа, ученые социалистических стран объединяют свои усилия на базе исследовательских центров стран-членов СЭВ (один из них - по промышленным катализаторам - работает в Новосибирском академгородке).

Сотрудничество ученых различных школ и направлений - непременное условие успеха. Наука может плодотворно развиваться только тогда, когда в ней, как в живом организме, происходит постоянный обмен веществ, т.е. научных идей.

В заключение еще одно соображение. Случается, что ретивые администраторы в целях экономии средств стараются как можно сильнее урезать состав делегаций, выезжающих для участия в конгрессах. Это чрезвычайно недальновидная политика. Конечно, на конгрессах не место людям, рассматривающим их как увеселительные путешествия, но таких единицы.

Настоящему ученому участие в представительном конгрессе или конференции приносит большую пользу, хотя ее и трудно оценить сразу. На таких встречах отчетливо выявляются актуальные, бурно развивающиеся ветви науки, определяются основные проблемы и задачи, на решение которых сейчас направлены усилия ученых, вскрываются новые связи между различными теориями и методами. Наконец, здесь происходит обмен самой последней научной информацией между учеными всего мира, а значение этого для продуктивной научной работы трудно переоценить.

Поиск талантов со школьной скамьи. Если думать о будущем, исходя из нынешнего состояния дел, то из всех аспектов научно-технического прогресса сейчас наиболее важное значение, на мой взгляд, приобретает подготовка кадров для науки и народного хозяйства. <...>

Сегодня задача состоит не просто в том, чтобы открыть дорогу одаренным людям, а в том, чтобы активно искать эти таланты и воспитывать их со школьной скамьи.

Сейчас уже стало очевидным, что подготовка научных кадров должна начинаться со средней школы. Запас знаний, которыми располагает человечество, растет с небывалой быстротой, и сроки обучения будут неразумно возрастать, если мы не внесем поправки в саму систему образования. Выход я вижу в раннем определении склонностей ребят с помощью олимпиад и собеседований с учеными, а в дальнейшем - в специализированном обучении. Это позволит резко ускорить массовую подготовку научных и инженерных кадров. Опыт работы физико-математических школ и классов в Новосибирске, Москве, Ленинграде, Киеве показывает преимущества такого метода. В обычной школе одаренных ребят подстерегают две опасности. Программу по любому предмету они усваивают с легкостью, учителя ставят им пятерки, часто даже не спрашивая, в результате они перестают работать. Легкость обучения нередко порождает ощущение собственной исключительности, превосходства над сверстниками, зазнайство. Однако одаренность может и не проявиться, если она не носит явно выраженного характера.

Когда я говорю о физматшколах, то это не значит, что высказываемые идеи имеют отношение только к этим школам. Не следует забывать, что речь идет о принципах выявления талантов, об их развитии. Не каждый способен к математике, но ведь нам нужны отличные инженеры, конструкторы, биологи, химики или физики-экспериментаторы и т.д. Каждое ремесло имеет своих мастеров, а каждая область науки - своих Ломоносовых.

Обратимся к нашей истории.

Когда остро встал вопрос о подготовке квалифицированных рабочих для быстро развивающейся промышленности, возникли специальные училища, целая система подготовки трудовых резервов. И это оправдало себя. В годы Великой Отечественной войны появились суворовские и нахимовские училища. Армия получила хорошее офицерское пополнение. <...>

Член-корреспондент АН СССР А.П.Ершов с участниками Летней школы юных программистов.

Но вот пришло время, когда наука, стараясь поспеть за потребностями нашей быстро развивающейся экономики, стала испытывать нужду в кадрах. Не одиночки, а коллективы, не отдельные лаборатории, а целые институты и группы институтов помогают ныне новым отраслям промышленности. <...>

Возможно, со временем у нас в стране появятся училища нового типа. Я бы назвал их «ломоносовскими училищами». Это название, мне думается, отражает и дух нашего времени, для которого романтикой стала наука, и специфику таких школ, и даже, может быть, в какой-то степени биографию ребят, которые придут сюда учиться не только из больших городов, а отовсюду, из дальних мест, как в свое время пришел в науку крестьянский сын Михайло Ломоносов.

На мой взгляд, необходимо уже с 7-8-х классов школы вводить специализацию, формировать школы и техникумы по склонностям. Не нужно стремиться дать всем стандартную сумму знаний, учить всех по одной программе. Очень показательно в этом смысле выступление по телевидению в передаче для молодежи космонавта Алексея Леонова - он рассказывал, как упрямо отказывался в старших классах учить стенографию, поскольку твердо решил стать летчиком и хотел больше времени уделить физике. Он своего добился, а сколько ребят через силу занимаются тем, что им в жизни совсем не понадобится!

Летняя физматшкола в Новосибирском академгородке. Традиционная защита фантастических проектов.

Надо предоставить возможность молодежи с ярко выраженным призванием совершенствоваться в выбранной ею области, помочь постигать вершины своего ремесла, полнее раскрыть свой талант. Есть смысл широко привлекать в школы ученых, инженеров и студентов для чтения докладов, лекций, ведения факультативов, кружков, организации экскурсий на заводы, в совхозы и т.д. Это кое-где делается, но явно в недостаточных масштабах.

Процесс воспитания подрастающего поколения должен начинаться именно с помощи в определении своего призвания. Задача старшего поколения - помочь молодым людям найти себя, определить поприще, где наиболее полно могут развернуться их способности и, следовательно, они смогут принести обществу наибольшую пользу.

Разумеется, при работе с ребятами, проявившими определенные склонности, ни в коем случае нельзя забывать об их всестороннем развитии, воспитании патриотизма, политической зрелости, гражданственности, чувства товарищества, коллективизма. Важно как можно раньше приобщать молодежь к общественно полезному труду, добиваться, чтобы она быстрее начинала возвращать обществу долг за свое обучение. Особенно это относится к научной молодежи.

Высшая школа. Нестандартный, индивидуальный подход к учащимся еще более важен в высшей школе. Особое значение это имеет для вузов физико-технического профиля, готовящих кадры для наиболее важных направлений научно-технического прогресса, от темпов развития которых в первую очередь зависят темпы создания материально-технической базы в нашей стране. <...>

...В наше время постоянно рождаются новые специальности, которым нужны молодые кадры. Организовать их подготовку могут лучше всего сами творцы этих новых специальностей и направлений науки. Следом за Ленинградским и Московским физикотехническими вузами создан и успешно работает Новосибирский университет, филиалы факультетов Московского университета действуют при крупных научных центрах в Дубне и Пущино. Единство науки и образования в равной мере полезно и для студентов, и для ученых. Поэтому для современной науки должны стать правилами: первое - при каждом научно-исследовательском комплексе - свой университет или вуз; и второе - каждый ученый должен быть и учителем.

Наиболее остро, на мой взгляд, стоит вопрос о подготовке специалистов по прикладной математике по организации производства.

Весь мир терпит колоссальный урон из-за нехватки специалистов, владеющих машинной математикой, кибернетикой. Созданные человеческим гением замечательные вычислительные машины, способные найти решение многих важнейших проблем, используются с ничтожным КПД только потому, что не хватает ученых, подготовленных к тому, чтобы загрузить эти машины настоящими задачами.

Надо срочно и в широких масштабах организовать подготовку кадров по этой дефицитнейшей специальности. Совершенно ясно, где надо готовить: в тех университетах и вузах, которые сотрудничают с крупными научными центрами, где есть работающие в этой области ученые и современная вычислительная техника.

Вероятно, пора всесторонне продумать вопрос о подготовке в вузах ученых-организаторов. Организаторы науки, промышленности, сельского хозяйства должны обладать специфическими способностями, и обучать их надо по особой программе. Им не обязательно быть крупными специалистами в какой-то узкой области, но зато они обязательно должны обладать знанием психологии людей, умением руководить. Будущих организаторов надо учить экономике, психологии, истории, опыту социалистического строительства, знакомить с организацией и функционированием капиталистических фирм.

О степенях и званиях. Комсостав армии ученых имеет ранги: кандидат, доктор, член-корреспондент, академик. Эта система существует во многих странах мира. Критерий присуждения степеней и званий мало изменился за века. В основе лежат личные труды, оформленные в виде объемистых трактатов с описаниями экспериментов и изложением теорий. Есть диссертации, которые являются завершением многолетнего упорного труда и содержат существенный вклад в науку. Но существуют и другие труды, которые представляют собой наукообразное, смонтированное из математических знаков одеяние для тривиальных или, еще хуже, чужих идей, написанные только для получения степени. В то же время работа организаторов науки, творцов новой техники в эти формы зачастую не вписывается. Не случайно многие наши крупные конструкторы стали академиками, не побывав даже кандидатами. <...>

...Трудная ситуация складывается, когда готовит диссертацию человек, принявший участие в коллективной работе, - ему волей-неволей приходится каким-то образом выделять свой «личный» кусок работы, что часто ведет к конфликтам.

Следует выработать критерии, которые бы ликвидировали противоречия, возникающие между коллективным характером научного труда и индивидуальной его оценкой.

Ясно одно: пора совершенствовать эту систему. В предложениях и идеях, по поводу как это сделать, недостатка нет. Конечно, здесь нужна осторожность. Из-за мелких выгод нельзя ломать систему, это принесет больше вреда, чем пользы.

Ведь традиции в школах и вузах складываются в течение десятилетий. Нужно провести эксперименты, выслушать мнение опытных преподавателей, специалистов народного хозяйства, ученых. И потом решительно отбросить все устаревшее. Потому что уже сегодня в развитии науки и техники налицо тревожащая диспропорция между числом научных и научно-технических проблем и количеством ученых, способных решать эти проблемы.

Все это задачи чрезвычайной важности, и заниматься ими нам раньше или позже придется. Лучше раньше.

		Лаврентьев М.А. Подводя итоги // Российская академия наук. Сибирское отделение: Стратегия лидеров / Сост. В.Д.Ермиков, Н.А.Притвиц, О.В.Подойницына. - Новосибирск: Наука, 2007. - С.123-140.



		ОГЛАВЛЕНИЕ • ФАЙЛ PDF