М.В.Синицын

ИСПОЛЬЗУЯ СМЕКАЛКУ И НАХОДЧИВОСТЬ

Синицын Михаил Васильевич (р. 1924) - кандидат физико-математических наук. Учился в МФТИ, с 1953 г. работал в ВНИИЭФ. Лауреат Ленинской премии и Государственной премии СССР.

Впервые мы, студенты физико-технического факультета МГУ, увидели М.А. на лекции по теории функций комплексного переменного. Его отличали интеллигентная внешность и простота общения, громкий голос, отчетливая дикция и манера расхаживать широкими шагами вдоль доски, объясняя и показывая руками, как конформные преобразования отображают одну часть пространства на другую. К тому времени мы уже видели многих лекторов, и М.А. справедливо восприняли одним из лучших. Весьма непростой материал он излагал понятно и доходчиво. Так, что усваивался предмет легко, и все успешно сдали зачет по этой теме.

Когда мы были на четвертом курсе, М.А. изъявил желание прочитать для нашей группы, специализировавшейся на исследовании взрыва, цикл лекций по работе кумулятивных зарядов и их воздействию на преграду. Лекции были им прочитаны, как обычно, блестяще, однако не обошлось без некоторых неожиданностей. Когда мы явились на вторую (а может быть, третью) лекцию, нам объявили, что у М.А. болит нога, сам он прибыть не может, поэтому приглашает нас всех (это одиннадцать человек!) к себе домой. Мы отправились к нему на квартиру, где он, извинившись за доставленное беспокойство и сидя в кресле, прочитал нам лекцию о влиянии вращения снаряда на кумулятивный эффект. В 1951 году мы окончили четвертый курс, и М.А. в качестве преддипломной практики организовал для нас (как и годом ранее для наших предшественников) командировку в Киев. Там, в Институте математики АН УССР, существовала под его патронажем лаборатория взрывных процессов. Точное название ее уже забылось, а руководил ею крупный специалист взрывного дела Н.М.Сытый. Лаборатория располагалась в пригородном поселке Феофания. Сейчас эта территория находится уже в черте города, а тогда до поселка нужно было от конечной остановки трамвая идти минут тридцать.

В поселке, кроме постоянного населения, располагались две-три лаборатории академических институтов и несколько дач академиков. И в этом тихом, райском уголке проводились эксперименты - как раз на тропинке, по которой местные жители ходили в Киев. Там было самое удобное место: редкая березовая роща, небольшой холмик. Заряд обычно подвешивался между деревьями, мы расходились в разные стороны, а если появлялись прохожие, мы их останавливали в овражке, откуда заряд не был виден. А после взрыва все направлялись по своим делам: жители - в город, мы - к своим измерительным приборам.

Рабочая неделя у нас складывалась следующим образом: М.А. выдавал нам задание (например, определить поле давлений заряда заданной конфигурации), обсуждались методы измерений и ожидаемый результат. Часто М.А. затем уезжал по своим делам в Киев. А мы из «подножного» материала, имевшегося в лаборатории и в окрестностях поселка - каких-то баков, обрезков труб, свинцовых мембран, которые прокатывались в лабораторной мастерской, - изготовляли измерители давления и импульса. Прессовали из взрывчатого вещества необходимых формы и размера заряды и проводили эксперименты. Далее следовали обработка результатов и подготовка доклада для М.А., который приезжал в назначенное время.

Такой метод работы показал нам, что, используя смекалку и находчивость, можно получать пригодные для практической цели результаты с помощью даже самых примитивных средств.

Полезное - с приятным. Семинар со студентами-практикантами на берегу Днепра. М.А.Лаврентьев - третий слева. 1949 г.

По выходным дням мы обычно отправлялись в Киев - знакомиться с его достопримечательностями. Однажды М.А., приехав к нам, назначил очередное обсуждение работ на воскресенье и, понаблюдав, как начали грустнеть наши физиономии, добавил, что есть предложение все это сделать на берегу Днепра, совместив приятное с полезным. А к выезду нужно быть готовым пораньше. В назначенный час прибыли машины (за рулем одной из них сидел М.А., другой - академик А.Ю.Ишлинскии, третьей - кто-то не столь известный), и все отправились на Днепр, к устью Десны. Погода была прекрасная, купанье отличное, у кого-то оказался фотоаппарат, и возникло естественное желание сфотографироваться. Пригласили в нашу группу М.А. Увидев, что мы все в трусах, он для соблюдения общего колорита тоже снял брюки и встал в строй. Эта фотография и сегодня напоминает мне о хороших днях практики под руководством М.А.Лаврентьева в пригородном местечке Феофания. Возвращаясь сейчас к тем временам, в первую очередь вспоминаешь М.А. - удивительно обаятельного человека большой души, который, несмотря на сильную занятость, уделял столько времени нам, студентам. Общение наше проходило, как сейчас говорят, в неформальной обстановке, в виде свободных бесед, часто - в окрестностях Феофании, где он показывал нам места проведенных ранее экспериментов и, если они сохранялись, их последствия. Обсуждения решаемых задач часто перемежались примерами из практики и жизни, которые касались не только технических вопросов, но и человеческих отношений, в том числе - бюрократических. Сотрудники лаборатории, с которыми нам приходилось общаться, относились к М.А. с величайшим уважением и почтением - они его просто боготворили. Нам рассказывали множество случаев из жизни Академии наук Украины, приводили примеры забот М.А. о лаборатории и ее сотрудниках.

По окончании практики в Киеве прямых контактов с М.А. у меня не было, но чувствовалось, что он не выпускает нашу группу из виду. После защиты дипломов двое наших товарищей - С.В.Иорданский и Б.В.Войцеховский - были направлены для работы в распоряжение М.А. По слухам, он хотел получить еще несколько наших студентов, но нас ждали и в других местах. Я и еще четверо товарищей по учебе получили направление на «объект, находящийся в средней полосе европейской части Союза», т. е. в КБ-11 (тогда - секретный Арзамас-16, ныне - Российский федеральный ядерный центр - Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики). Я начал работу в отделе А.Д.Захаренкова (сектор 3). Месяца через два-три на нашем предприятии появился М.А., а вскоре я получил предложение перейти во вновь организуемый сектор 11, научным руководителем которого и стал М.А. Я согласился и был переведен в отдел Л.В.Альтшулера.

Под руководством М.А.Лаврентьева решалась весьма сложная для того времени задача - разработка артиллерийского ядерного заряда. И хотя ученые КБ-11 уже имели опыт успешной разработки целого ряда изделий, все же специфические требования, предъявляемые к артиллерийскому снаряду, заставили образовать в составе КБ специализированное подразделение. В его состав входили теоретики и математики под руководством академика Н.Н.Боголюбова, а также газодинамики, конструкторы и специалисты по автоматике под руководством В.А.Некруткина. В некоторых отделах, помимо основного направления, продолжались работы по старой тематике, начатые до образования сектора 11. Например, в нашем отделе продолжались исследования свойств материалов в условиях сильного ударного сжатия и велась разработка двух ядерных зарядов малой мощности. Нужно сказать, что коллектив получился довольно разношерстным, и тем более велика заслуга М.А. в том, что очень быстро удалось наладить четкую, согласованную работу всех его звеньев.

Особенно велика роль М.А. в установлении тесных контактов между теоретиками и экспериментаторами. М.А. всегда был в курсе основных экспериментов, часто проводил обсуждения хода работ, на которые приглашались и такие молодые сотрудники, как я. И участие в таких обсуждениях существенно повышало нашу активность и интерес к работе. Кроме того, их обстановка была очень демократичной, все имели возможность высказать свою точку зрения по рассматриваемой проблеме, а также получали много новых интересных сведений, не только полезных для будущей работы, но и заметно расширявших наш кругозор в физике, математике и в инженерном деле. Вспоминается одно из таких обсуждений после того, как один из силовых узлов заряда разрушился при нагрузке, заметно меньшей расчетной. И решение тогда удалось найти очень удачное. Оно не изменяло принципиальной схемы узла и позволяло поэтому использовать весь ранее наработанный по этой части заряда экспериментальный материал.

По мере решения задач некоторые направления работ начинали сворачиваться. Сотрудники возвращались в основные подразделения КБ. Через какое-то время в секторе 11 остались только газодинамики и конструкторы. Теоретики переходили на работу в основном в академические институты, и в их устройстве на новом месте М.А. принимал самое активное участие.

Когда разработка артиллерийского заряда вступила в завершающую стадию и приближались его испытания, М.А. стал появляться на нашем предприятии все реже и менее регулярно. Это было связано также с тем, что его захватила идея создания в стране нового крупного научного центра - Сибирского отделения Академии наук СССР. После успешного испытания артиллерийского ядерного заряда в начале 1956 года мои встречи с М.А. прекратились (за исключением одной, короткой, в Новосибирске в конце 70-х). В моей памяти М.А.Лаврентьев сохранился как образец Человека, Гражданина, Ученого.

		М.В.Синицын. Используя смекалку и находчивость // Российская академия наук. Сибирское отделение: Век Лаврентьева / Сост. Н.А.Притвиц, В.Д.Ермиков, З.М.Ибрагимова. - Новосибирск: Издательство СО РАН, филиал «Гео», 2000. - С.106-109.



		ОГЛАВЛЕНИЕ • ФАЙЛ PDF