ЗАДАЧИ ГЛОБАЛЬНЫ, МНОГОАСПЕКТНЫ, СЛОЖНЫ...

"Химия и жизнь", N 5, 1982 г.

Напомню читателям, что Сибирскому отделению Академии наук СССР предстояло стать нашим первым большим научным центром, объединяющим и организационно, и, можно сказать, географически самые разные научные направления. Своими сегодняшними успехами, своим местом в отечественной и мировой науке мы обязаны не в последнюю очередь таланту, энергии и прозорливости тех, кто возглавил первые, сначала еще небольшие коллективы и заложил принципы и направления их работы на много лет вперед.

Основатели Новосибирского Академгородка - первый председатель Сибирского отделения АН СССР Михаил Алексеевич Лаврентьев и его сподвижники - с самого начала исходили из того, что в этом центре, из которого, как из зародыша, стартует когорта будущих академических институтов Сибири, должна получить подобающее ей место в ряду фундаментальных наук - химия. Тогда же были основаны четыре новых института химического профиля; начало коллективам положили группы и целые лаборатории энтузиастов-ученых, приехавших сюда - поначалу на пустое место - из Москвы и Ленинграда.

Анатолий Васильевич Николаев возглавил новосибирский Институт неорганической химии и важнейшее направление - разработку физико-химических основ разделения и глубокой очистки веществ. Александр Алексеевич Ковальский и Владислав Владиславович Воеводский основали Институт химической кинетики и горения. Николай Николаевич Ворожцов стал директором Института органической химии и возглавил основное направление его работы - глубокое исследование реакций ароматических и гетероциклических соединений. Георгий Константинович Боресков основал Институт катализа. Вскоре все они были избраны в Академию наук.

Позже были организованы Иркутский институт органической химии, Институт химии нефти в Томске, развернулись работы по химической тематике в Бурятском институте естественных наук.

Напомню, что с первого дня работы нового научного центра во главу угла были поставлены исследования на главных направлениях науки, их фундаментальность и комплексность. Таков был первый принцип, первая стратегическая установка. Четверть века работы "Сибирской академии" подтвердили правоту и жизненность этого принципа.

Сказать обо всех или хотя бы о многих примерах его претворения в жизнь просто невозможно в журнальной публикации. И "расставить по полочкам" сотни и тысячи результатов по их важности или актуальности - тоже. Я прошу читателей отнестись к этому обстоятельству с пониманием.

Вот одно из фундаментальных направлений - теория каталитических процессов. Значимость ее очевидна: на таких процессах основано подавляющее большинство крупномасштабных химических производств. Проблемы, стоящие перед этим направлением, многоаспектны, так как практику интересуют самые разные типы химических превращений - окисление, дегидрирование, крекинг, полимеризация и т.д. Подбор катализаторов на чисто эмпирической основе при современных требованиях к ним - по эффективности, селективности, долговечности и т.д. - совершенно нереален. Целенаправленный же подход возможен лишь в том случае, если мы можем ответить на три группы вопросов.

Во-первых, каким путем может быть понижен активационный барьер интересующего нас химического превращения - путем сопряжения последовательных ступеней превращения на определенным образом подготовленной поверхности катализатора, способствующей эффективному переносу электрона или протона, или же путем синхронизации перестройки связей реагирующих веществ с участием катализатора?

Ответ на этот вопрос требует детального изучения элементарных стадий разнообразных гетерогенных и гомогенных каталитических превращений. Вскрываемые при этом закономерности формируют основы научного предвидения в области выбора типа катализатора.

Далее, в случае гетерогенного катализа мы должны ответить на вопрос - в какой фазовой и морфологической форме целесообразно использовать катализатор, чтобы он обладал высокой активностью и одновременно высокой термической и механической прочностью. И кроме того, каким должен быть процесс приготовления катализатора, чтобы обеспечить выполнение требуемых условий по фазовому составу, развитию поверхности, пористости, механическим характеристикам и т.д.

В этой области переплетаются сложнейшие проблемы теории осаждения, кристаллизации, фазовых переходов, реологии дисперсных систем и многие, многие другие. Их успешная разработка закладывает научные основы приготовления катализаторов. Следует подчеркнуть, что с позиций практики это направление имеет чрезвычайно важное значение. Например, когда Институт катализа, целенаправленно модернизировав структуру одного из известных катализаторов дегидрирования, увеличил время его активности с 1000 до 4000 часов, стало возможным высвободить для других задач одну из фабрик, производящих катализаторы. Это довольно типичный пример для промышленного катализа.

Третья группа вопросов относится к тому, как наиболее рационально организовать сам каталитический процесс. Я имею в виду не внешнее, техническое оформление - завершающий этап его реализации в практике, а управление химическими и теплофизическими характеристиками внутри реактора. Приведу такой пример. Возможности каталитического окисления двуокиси серы до серного ангидрида детальнейшим образом изучены и давно реализованы в промышленном производстве серной кислоты. В то же время не удавалось решить проблему утилизации двуокиси серы, содержащейся в отходящих газах. Например, на предприятиях цветной металлургии, где это имеет огромное и экономическое, и экологическое значение. В чем же дело?

Прежде всего в том, что содержание сернистого ангидрида в таких газах очень невелико, и чтобы "запустить" реакцию на катализаторе, надо нагреть газ до определенной температуры. А поскольку основная его часть с точки зрения целевого процесса есть балласт, то процесс из-за дополнительных затрат на последующую утилизацию тепла оказывается в целом экономически несостоятельным.

Предложенное Институтом катализа решение вопроса несложно - утилизация тепла совмещена с каталитическим окислением в одном реакторе. Направление подачи газа в нем периодически меняется. Когда тепловой фронт реакции, движущийся вдоль аппарата, приближается к его концу, поток газа переключают: начинают подавать его с нагретого конца. Накопленное в реакторе тепло, таким образом, используется тут же, для поддержания процесса. И так далее.

Колебательный нестационарный режим решил проблему. Просто? Несомненно, но за этой простотой стоят широкие исследования в области машинного моделирования каталитических процессов.

Надеюсь, что после сказанного ясно: двумя-тремя фразами охарактеризовать достижения академического института в развиваемой им области фундаментальных исследований невозможно. На всех научных направлениях, разрабатываемых Институтом катализа, получены интереснейшие принципиальные результаты, а в совокупности эти результаты подняли на новый уровень теорию каталитических процессов в целом. Опираясь на этот теоретический фундамент, можно решать самые разнообразные задачи, которые ставит перед наукой о катализе народное хозяйство.

Возьмем, к примеру, проблему синтеза жидкого топлива из продуктов газификации угля. Известны возможности каталитического синтеза метанола из СО и Н₂. и углеводородов из метанола. Накопленный теоретический багаж подсказывает, как создать бифункциональный катализатор, объединяющий эти процессы и обеспечивающий эффективное прямое превращение СО и Н₂ в жидкие углеводороды. Такой катализатор создан. Та же теоретическая база позволила быстро развить работы по синтезу жидкого топлива из природного газа.

В возможности нахождения принципиально новых технических и технологических решений и быстрого эффективного отклика на запросы практики и состоит народнохозяйственная значимость фундаментальных исследований.

Теперь я хотел бы рассказать об исследованиях совсем из другой области. Речь идет о влиянии магнитного поля на химические реакции.

В газетах и журналах очень часто и, я бы сказал, лихо пишут о чудесных эффектах магнитного поля - о предотвращении накипи в паровых котлах, питаемых "омагниченной" водой, о приобретении водой при пропускании через систему постоянных магнитов "повышенной физико-химической и биологической активности", что "способствует ускорению роста растений, повышению веса домашних животных"... "Благодаря омагничиванию улучшаются антикоррозионные свойства металлов, ускоряются процессы извлечения из горных пород полезных минералов, очистка сточных вод". Эти характеристики взяты из заметки "Работает магнит", опубликованной недавно в центральной газете. Не исключаю, что все они соответствуют действительности. Но поскольку мы исповедуем не веру, а знание, то обсуждать какое-либо явление можем только в том случае, если имеем информацию о корректности экспериментального обоснования его существования. Затем следует выяснить адекватность теоретической модели возможному механизму процесса и ее предсказательную силу...

Мне кажется, что в сенсационных сообщениях корреспондентов надо бы больше внимания уделять этой стороне дела. О магнитном же поле как панацее от всех бед мы все давно наслышаны.

Эту оговорку я делаю специально, чтобы работу, о которой пойдет речь далее, кто-либо из журналистов не пытался рассматривать как теоретическое обоснование всех тех "эффектов", что упомянуты выше.

Так вот, в Институте химической кинетики и горения Юрием Николаевичем Молиным, ныне академиком, доктором химических наук Ренатом Зиннуровичем Сагдеевым и их сотрудниками были получены надежные экспериментальные данные о влиянии магнитного поля на соотношение продуктов, образующихся в некоторых химических реакциях, протекающих с промежуточным образованием пары свободных радикалов - частиц, имеющих неспаренный электрон.

Как известно, электрон имеет магнитный момент и характеризуется механическим моментом - спином, который может быть ориентирован либо по направлению магнитного поля, либо против него. У пары электронов химической связи антипараллельная ориентация спинов, поэтому и у пары радикалов, образующихся в результате термического разрыва связей с выбросом стабильной молекулы меньшего размера, спины неспаренных электронов также будут антипараллельны. И радикалы могут объединиться в новую молекулу с потерей выброшенного фрагмента.

В какой-то части радикальных пар до их рекомбинации может произойти переориентация спина неспаренного электрона одного из радикалов, после чего радикалы с параллельным расположением спина не смогут уже объединиться в молекулу и выйдут из "клетки" окружающих их молекул в раствор, где прореагируют по другим направлениям.

Сотрудниками Института химической кинетики и горения вместе с учеными московского Института химической физики была построена теория, описывающая это явление, и сегодня мы можем предсказывать, в каких реакциях будут наблюдаться подобные эффекты и каковы их масштабы. Если же мы поняли явление и его теоретическая модель обладает предсказательной силой, то явление можно осознанно использовать. Например, теория предсказывает, что на процессы такого типа могут влиять не только внешние магнитные поля, но и внутренние магнитные поля радикала, обусловленные магнитными моментами ядер атомов. Но изотопы элементов отличаются по магнитным характеристикам ядер (например, у ядра изотопа ¹²С нет магнитного момента, а у ядра изотопа ¹³С он есть). Следовательно, мы можем ожидать различия в поведении радикальных пар одного строения, но разного изотопного состава, а это подсказывает новые возможности для разделения изотопов.

Радикальные реакции, в которых может проявляться влияние магнитного поля, идут и в биологических системах - все мы построены на химии. Стало быть, таким путем магнитное поле может влиять на химические процессы в живом организме? Не исключено! И это открывает новые увлекательные направления исследований, но они вряд ли имеют какое-то отношение к "омагниченной" воде и ее влиянию на биологические системы.

Рассказывая об Институте катализа, я уже отмечал, что реализуя первый свой принцип - широкое развитие фундаментальных исследований, Сибирское отделение АН СССР закладывает основу для реализации второго принципа - активного участия в решении кардинальных проблем практики.

Самые важные наши успехи в приложении научных открытий к народному хозяйству опираются на то, что удалось сначала сделать в фундаментальных исследованиях, в развитии теории. Наука нужна промышленности так же, как большая и разнообразная промышленность необходима для решения научных проблем, - это слова академика М.А.Лаврентьева.

Примеров здесь великое множество, от промышленных ускорителей или синтетических материалов с заданными свойствами до освоения новых месторождений сырья и создания новых лекарственных препаратов.

Вот еще одна интересная работа. Все знают, что когда распыляют какой-то химикат, чтобы извести комаров, вредителей леса или сельскохозяйственных растений, гибнет заодно и многое другое. Однако теоретический анализ динамики аэрозолей показал, что можно посадить аэрозольные частицы инсектицида, например на гусеницу, и почти не дать им осесть на листья растений, по которым эта гусеница ползает.

А предыстория вопроса относится к работам совсем другого плана, казалось бы, не имеющим никакого отношения к использованию ядохимикатов. Она связана с интересными работами члена-корреспондента АН СССР А.А.Ковальского, ныне покойного, и руководимого им коллектива в области процессов образования аэрозолей и горения в гетерогенных системах. Это еще раз подчеркивает силу теоретических концепций - они могут выходить своими следствиями в самые разнообразные и непредвиденные области.

В рассматриваемом случае теория позволила предсказать, что управлять процессом осаждения аэрозолей можно, если распыляемые частицы однородны по размерам и размер их соответствует определенным требованиям.

Следующий вопрос: как идут исследования по комплексной программе "Сибирь", принятой три года назад. Напомню, что программа в целом направлена на содействие комплексному использованию природных ресурсов и развитию производительных сил Сибири. В рамках этой программы химики решают и будут решать очень крупные задачи. Фактически задачи химии начинаются еще со стадии освоения ресурсов, включая их разведку. Затем - новые технологии и совершенствование существующих с учетом экономических и экологических требований.

Важная особенность программы состоит в том, что через нее Сибирское отделение выполняет роль регионального координатора усилий академической, отраслевой и вузовской науки в решении сложных вопросов, связанных с развитием Сибири. Сложнейший узел непростых проблем требует многофакторного, как говорят экономисты, анализа. Каждая проблема должна рассматриваться под разными углами - с экономических, технологических и экологических позиций, и необходимо комплексное решение, оптимизированное по отношению ко всей совокупности задач.

Программа "Сибирь" формировалась, разумеется, не на пустом месте, так что за прошедшие с тех пор три года есть и очень серьезные результаты в ее выполнении.

Прежде всего, я бы привел некоторые примеры из раздела минеральных ресурсов. Сельское хозяйство Сибири остро нуждается в минеральных удобрениях. Возить же их в требуемом количестве за тридевять земель экономически, а также из-за перегруженности транспортной сети Сибири - нереально. Сибири нужна своя промышленность минеральных удобрений, а для ее развития - соответствующее минеральное сырье.

В связи с этим приятно сообщить, что в 1980 г. открыто крупнейшее в нашей стране и, по-видимому, в мире Непское месторождение калийных солей; преобладающий минерал - сильвинит высокой степени чистоты. Это решает на перспективу проблему обеспечения Сибири калийными удобрениями. Но я хотел бы, однако, подчеркнуть не только практическую значимость открытия, но и то обстоятельство, что месторождение найдено на основе научного прогноза академика А.А.Яншина и его сотрудников, вскрывших закономерности формирования соленосных массивов применительно к различным геологическим условиям.

Теперь о проблеме фосфорсодержащих удобрений. Большие надежды возлагаются на решение этой проблемы в рамках советско-монгольского сотрудничества по разработке богатого Хубсугульского месторождения. Но есть и другой путь. В Сибири довольно много месторождений фосфорных руд, в том числе богатых. Но, к сожалению, большинство месторождений в освоенных районах невелико по запасам, и поэтому развитие на их основе промышленности фосфорных удобрений с использованием традиционной технологии оказывается невыгодным.

Чл.-кор. АН СССР В.В.Болдырев вместе со своими сотрудниками в Институте химии твердого тела предложил принципиально новую технологию перевода фосфорных руд в растворимую, а следовательно - усваиваемую растениями форму: так называемую механохимическую активацию. Речь идет об использовании в практике важного результата фундаментальных исследований - изменение реакционной способности твердого вещества после механической обработки происходит не вследствие тривиального измельчения, как было принято считать до недавнего времени, а за счет накопления в кристаллах твердого вещества огромных количеств нарушений - дефектов кристаллов. Благодаря им резко увеличивается (до 70-90%) растворимость активированной руды под влиянием гумусовых кислот почвы. Сравните разрыв целого листа бумаги и частично надорванного, и вы поймете, в чем здесь дело.

Механохимическая активация, не требующая общей химической обработки руды, по оценкам рентабельна и для эксплуатации месторождений с малыми запасами. Сейчас Институт химизации сельского хозяйства Сибирского отделения ВАСХ-НИЛ ведет широкие агрохимические испытания новой формы фосфорных удобрений.

Если уж мы коснулись связей науки Сибири с сельским хозяйством, не могу не упомянуть о работах по новому стимулятору роста растений - "гибберсибу". Известно, что развитием растений управляют растительные гормоны, и среди них особенно важны гиббереллины (вещества из класса терпеноидов), которых насчитывают более пятидесяти форм. Гиббереллин А3 уже давно применяют в виноградарстве и получают при этом весьма ощутимые прибавки урожая.

До сих пор существовало убеждение в целесообразности использования индивидуальных гиббереллинов, что сильно сдерживало их широкое применение в сельском хозяйстве. Сотрудники Института цитологии и генетики и новосибирского Института органической химии предположили на основании теоретических соображений, что сочетание различных гиббереллинов может быть эффективней, чем только один из них. Действительно, на разных фазах развития растениям требуются разные гиббереллины, то же относится к разным сортам одного и того же вида растений и к разным генотипам сортовой популяции - отнюдь не зря природа производит гиббереллины в таком большом наборе.

В результате совместных работ двух названных институтов был получен препарат, представляющий собой стабильную по составу смесь природных форм искомого гормона. Назвали его "гибберсиб"; не трудно догадаться, что окончание указывает на место рождения. У себя же, в институтском опытном производстве, отработали всю технологию, а затем с помощью одного из предприятий Главмикробиопрома изготовили сотни килограммов гибберсиба для широких испытаний.

Способность препарата увеличивать урожай оказалась весьма существенной: прибавка зеленой массы кукурузы при обработке посевов гибберсибом составляет 20-25%, люцерны 25-30%, картофеля 18-20%, томатов 15-25%. Заметим, что расход препарата составляет всего 20-40 г на гектар.

Приведенный пример содружества химиков и биологов отражает характерное для Сибирского отделения АН СССР стремление объединить усилия специалистов различного профиля в решении ключевых проблем науки и практики. Это, несомненно, способствует успешному развитию пограничных направлений естественных наук - геохимии и геофизики, биохимии и биофизики, математических аспектов химии и так далее.

Таково одно из важных направлений современной геохимии - восстановление физико-химических условий формирования горных пород по деталям их химического состава, что в свою очередь служит основой прогноза и целенаправленного поиска полезных ископаемых. В качестве примера сошлюсь на разработанный членом-корреспондентом АН СССР Н.В.Соболевым метод оценки алмазоносности кимберлитовых трубок по химическим примесям в пиропах (гранатах). Все кимберлитовые трубки содержат пиропы, но далеко не каждая - алмазы. Теперь доказано, что тонкие различия примесей в пиропах позволяют оценить условия формирования трубки и решить: могли при этом образоваться алмазы или нет. Если не могли, то и нет смысла вести детальную разведку. И наоборот...

Пользуюсь случаем заметить, что у нас в печати мало пропагандируют современное состояние наук о Земле, за что я упрекаю в первую очередь геохимиков и геофизиков. Представление о профессии геолога у молодых людей прежнее - из области романтики. Но в наш практический век романтика начинает отходить на второй план, и конкурс на геологические факультеты падает. Информация же о том, что науки о Земле стали совершенно другими, что они пронизаны физикой, химией, математикой, что приходится иметь дело с оборудованием не менее сложным, чем в радиоэлектронике или молекулярной биологии, - такая информация, как правило, просто отсутствует. Это уже опасно, потому что может в какой-то момент подорвать целую область естественных наук. Хорошо бы взять это на заметку.

Интереснейшие решения рождаются на стыке химии и биологии. Назову еще один пример.

Теоретические исследования в области молекулярной генетики, проводимые в Институте цитологии и генетики, возглавляемом академиком Д.К.Беляевым, привели члена-корреспондента АН СССР Р.И.Салганика к заключению, что с помощью ферментов, расщепляющих нуклеиновые кислоты, можно тормозить синтез вирусных нуклеиновых кислот в клетке и тем самым блокировать размножение вирусов. Этот принцип был подтвержден экспериментально, и на его основе предложены препараты нуклеаз, которыми сегодня лечат тяжелейшие вирусные поражения глаз, нервной системы, кожи.

Возникают ли задачи, для решения которых у нас нет собственного "научного задела"? Да, такие задачи бывают, и нередко. Когда требуется неотложное решение сложной научно-технической проблемы, ученые Сибирского отделения включаются в работу независимо от того, есть ли в Отделении свои фундаментальные исследования по такой теме.

Почему это возможно? Это возможно благодаря масштабам нашего научного базиса. Тому есть множество примеров.

Вот, скажем, очень серьезная проблема закалки материалов. Закаливают резцы, фрезы, практически весь инструмент для обработки металлов. Это самый простой случай.

Закалка обязательна для очень многих массивных стальных деталей. Это валки прокатных станов, штамповочные матрицы и многое другое. Вода во многих случаях непригодна из-за слишком большой скорости охлаждения в ней. С давних времен применяют масло - различные сорта минеральных и природных масел. Масло дорого, оно нужно совсем для других целей, а емкость закалочных ванн измеряется кубометрами; масло горит и чадит, так что условия труда в закалочных отделениях, мягко говоря, оставляют желать лучшего.

Это одна сторона дела. Вторая сторона совершенно иная: как закалить изделие из металлического листа, чтобы оно не покоробилось от так называемого температурного удара? Сегодня тонкостенные изделия сначала закаливают, а потом рихтуют, на что, естественно, тратятся силы и средства.

Несмотря на то, что раньше такими вопросами в наших институтах не занимались, задача была поставлена. И довольно быстро найдены удовлетворительные решения. Иркутский институт органической химии предложил добавки некоторых водорастворимых полимеров, которые - уже в небольшой концентрации - существенно меняют скорость охлаждения при закалке массивных деталей. А в новосибирском Институте органической химии были созданы среды, в которых резко уменьшается коробление при закаливании листовых изделий, например, из алюминиевых сплавов.

Говоря о достижениях и успехах науки, полезно не забывать и о ее собственных нуждах и потребностях. Это и оснащение приборами, о котором нам, увы, приходится часто думать самим. Это вычислительная техника, без которой сегодня невозможно справиться с обработкой огромных объемов экспериментального материала и всей сопутствующей информации.

Химия теперь занимает, по-видимому, первое место среди естественных наук по объему материала, которым она оперирует: к настоящему времени синтезировано около 5 млн индивидуальных веществ. Ориентироваться среди них все трудней, и работу по системе их учета и в необходимых случаях - по идентификации начинают переносить в машинные системы. У нас в Академгородке был организован Научно-информационный центр по молекулярной спектроскопии, в нем собираются и вводятся в память ЭВМ спектральные характеристики известных и вновь синтезируемых органических веществ. Огромное количество времени и труда удается экономить с помощью такого рода машинной "библиотеки" характеристик.

Вычислительная техника имеет прямое отношение еще к одной важной стороне нашей работы - подготовке квалифицированных специалистов для науки и народного хозяйства. Сочетание исследовательской деятельности с подготовкой кадров - это был третий главный принцип основателей Академгородка, и 25 прошедших лет подтвердили его важность.

Мы всячески поддерживаем использование ЭВМ в учебном процессе в вузах. В нашем Новосибирском университете уже работают так называемые терминальные классы, где студенты моделируют изучаемые ими в рамках учебных курсов явления и закономерности - например, поведение заряженных частиц в сложном электрическом или магнитном поле, динамику многоступенчатого химического процесса и т.д. Все, что описывается системой дифференциальных уравнений. Речь идет, разумеется, о настоящих расчетах на ЭВМ, а не о кнопках и ответах на вопросы - верно или не угадал - как на экзамене в ГАИ...

И вообще, организация учебного процесса в вузах должна быть более отзывчивой на требования времени, более мобильной, чем в предшествовавшем десятилетии.

В Новосибирском университете на факультете естественных наук, который готовит химиков и биологов, из перечня вступительных экзаменов исключен экзамен по химии. Это не от желания быть оригинальными, а потому, что по школьному знанию химии нельзя судить о способностях абитуриента. Химию до сих пор преподают в школе - и, к большому сожалению, во многих вузах, - не как науку, а как некое собрание сведений для запоминания.

По инициативе декана факультета естественных наук академика Дмитрия Георгиевича Кнорре и его коллег изучение химии в НГУ на первом курсе начинается с физической химии. Это совершенно другой подход: сначала физические основы науки и только потом описательная часть с позиций этого фундамента. Возникают и сложности. Например, как изучать физхимию с ее дифференциальными уравнениями, когда первокурсники еще не проходили этого по математике. Значит, приходится "подстраивать" и преподавание математики для химиков. И так далее.

Остаются ли наши три принципа организации науки в силе на будущее? Несомненно. Будем и дальше прилагать все силы к тому, чтобы фундаментальные исследования развивались опережающими темпами. А что касается переноса научных результатов в практику, то для нас вопрос номер 1 - это укрепление опытно-конструкторской и опытно-производственной базы. Она сейчас не обеспечивает реализации всего научного задела, возникло некое узкое звено. Тем более, что прямо, непосредственно через промышленность, не всегда удается быстро внедрить новое...

Не пора ли заменить само это слово "внедрение", отказаться от него? Давно говорим, что пора заменить, но ведь пока ситуация кардинально не меняется. До тех пор, пока не появятся эффективные экономические стимулы, которые заставят предприятие искать новое, а не отбиваться от него, - до тех пор будут затруднения на стыке науки и производства. Значительная часть работы в этой области держится на большом числе организационных подпорок. Необходимо переводить такие задачи на принципы саморегулирования.

Масштабы хозяйственных преобразований в нашей стране растут от пятилетки к пятилетке. Непрерывно растет роль науки - причем не только как источника принципиально новых технических и технологических решений, но и как основы прогнозирования и перспективного планирования. Просчеты в крупномасштабных проектах чреваты огромными экономическими потерями.

В наши дни, когда роль восточных районов в экономике страны резко возрастает, особенно очевидны мудрость и прозорливость принятого 25 лет назад руководством страны решения о создании сети академических научных учреждений в Сибири и на Дальнем Востоке.

Задачи, которые страна сегодня решает в Сибири, - глобальны, многоаспектны, сложны, и успех немыслим без опоры на науку!