|
Первые мемориальные книги о Валентине Афанасьевиче Коптюге были изданы сразу после его безвременной кончины и содержали в основном его мысли, его материалы и не так много воспоминаний.
Сейчас, по прошествии нескольких лет, все ярче проступают масштаб и обаяние личности Валентина Афанасьевича, значение его дел для Сибири и России, для формирования у нас здорового гражданского общества. Наверное, поэтому представляемая на суд читателей книга наполнена воспоминаниями - нередко очень личными, с философскими и жизненными глубокими раздумьями. Но это не только личные воспоминания, но и оценка - пусть иногда субъективная - того, что мог, что сделал и что не успел В.А.Коптюг.
В судьбе Валентина Афанасьевича ярко отразилась судьба нашей страны с ее изломами. Белорус по национальности, он родился в г. Юхнов Калужской области, жил в Смоленске, школу окончил в Самарканде, учился в институте и начал работать в Москве, а затем стал сибиряком, вложив все свои силы и талант в развитие и сохранение Сибирского отделения Академии наук. Как он говорил не раз, человек узнается по делам, а не по национальности. Отец его был репрессирован, и на долю Валентина Афанасьевича в школьные и студенческие годы выпало много переживаний и неприятностей. Но он не только не озлобился, но до конца дней своих оставался патриотом и коммунистом.
Мне довелось стать преемником Валентина Афанасьевича. В этом больше трагической случайности, чем закономерности. Могло быть и иначе. Но в любом случае я обязан был продолжить дело и начинания В.А.Коптюга и поэтому - вольно или невольно - сверять свои мысли и поступки, обращаясь к образу Валентина Афанасьевича: а как он оценил и поступил бы?
Особенно трудно было в первые годы. Я не думаю, что в предисловии к данной книге надо дать полный отчет по этому поводу, но многое об этом все же будет сказано.
Для начала - как я познакомился с В.А.Коптюгом и учился у него. Учился системному подходу, учился находить в любом деле главное и решать дело по существу.
Познакомился я с В.А.Коптюгом в первые дни 1980 года. Меня по рекомендации А.А.Трофимука направляли из Новосибирска в Улан-Удэ директором Бурятского геологического института. А Валентина Афанасьевича в эти дни рекомендовали на пост председателя Сибирского отделения. В начале января 1980 года меня пригласили в Президиум. В кабинете А.А.Трофимука (который позже занимал и я), я увидел Г.И.Марчука, передававшего дела В.А.Коптюгу. Меня напутствовал Гурий Иванович, который выглядел свежим, энергичным и решительным. Валентин Афанасьевич больше помалкивал и лишь иногда чуть иронично улыбался.
В Улан-Удэ в институте я побывал в середине января, а 30 января мы полетели в Улан-Удэ вместе с Андреем Алексеевичем Трофимуком. Перед этим состоялось партсобрание в Институте геологии и геофизики в Новосибирске, где А.А.Трофимук рекомендовал меня кандидатом в члены КПСС. На собрании в Геологическом институте Бурятского филиала СО АН СССР А.А.Трофимук представил меня коллективу и рекомендовал поддержать на посту директора, перед этим высоко отозвавшись о деятельности Ф.П.Кренделева, фактически создавшего этот институт. Выступившие затем несколько сотрудников в основном выражали сожаление, что Федор Петрович уходит, и проявили ко мне известную настороженность. Тем не менее, собрание поддержало меня, и я был назначен Президиумом СО АН СССР на пост директора. Первое время А.А.Трофимук опекал меня: расспрашивал, когда я приезжал в Новосибирск, проявлял живое участие в бурятских делах. На этих встречах он высказал несколько общих соображений, из которых два мне хорошо запомнились: «Директор прежде всего должен руководить Ученым советом института и все вопросы решать через Ученый совет». Еще более ярким был второй совет: «Демократия в институте, конечно, должна быть, но не должно быть разгула демократии». Через 21 год эта фраза воспринимается пророчески.
Так или иначе, встречи с А.А.Трофимуком были довольно регулярными. В марте на Объединенном ученом совете по наукам о Земле я впервые выступил с кратким отчетом о работе института. А.А.Трофимук опять похвалил Ф.П.Кренделева и пожелал мне успеха на новом пути. По рекомендации Совета и академика А.А.Трофимука Общее собрание Сибирского отделения избрало меня директором института. Днем раньше Общее собрание СО АН СССР избрало председателем Сибирского отделения академика Валентина Афанасьевича Коптюга. С марта 1980 года наша жизнь в Сибирском отделении пошла параллельно, хотя, конечно, для Валентина Афанасьевича на гораздо более высоком и трудном уровне.
Параллелей у нас оказалось много. В годы войны я жил и учился в школе в Алма-Ате, он - в Самарканде. После войны он поехал учиться в Москву, я - в Ленинград. Как и Валентин Афанасьевич, доктором наук я стал в 34 года, академиком Валентин Афанасьевич стал в 48 лет, я - в 51 год. В Алма-Ате мой отец был заведующим кафедрой физики в КазГУ и довольно близким другом профессора Н.Н.Ворожцова - заведующего кафедрой химии. Когда я начал работать в СО АН в Новосибирске, в один из первых приездов, году в 1963-м или 1964-м, мы с отцом пошли в гости к Николаю Николаевичу, тогда члену-корреспонденту РАН, а чуть позже у него в гостях я повстречался с молодым В.А.Коптюгом.
Но все это выяснилось позже. А в 1980-1981 годах я встречался с В.А.Коптюгом значительно реже, чем с А.А.Трофимуком: в основном на Общих собраниях, реже в Президиуме СО АН СССР. В конце 1981 года состоялись выборы в Академию. Перед этим В.А.Коптюг встречался со мной, обсуждал мои шансы, но в тот раз меня не избрали. После провала я страшно переживал и впервые услышал от него фразу, которую я позже слышал от многих: «Если не хватает чувства юмора, на выборы в Академию лучше не соваться». Но на следующих выборах, в 1984 году, Валентин Афанасьевич принял самое активное участие и даже пришел на собрание Отделения геологии, геофизики, геохимии и горных наук, где они проходили.
Эта история описана с юмором в воспоминаниях члена-корреспондента РАН Ч.Б.Борукаева (Ч.Б.Борукаев. Дробинки. Новосибирск: Издательство СО РАН, 2000, с. 215):
«Когда в 1984 году выбирали Н.Л.Добрецова, Ю.А.Косыгин резко выступил против и в первом туре Добрецова прокатили. Председатель Сибирского отделения В.А.Коптюг подсел к Ю.А.Косыгину и начал его уговаривать смягчиться, ибо у Отделения на Добрецова большие виды.
- А коттедж за мной оставите?
- ...Оставим, - скрепя сердце вымолвил Коптюг.
- А отремонтируете его?
- Да.
- За счет Отделения?
- Да.
- Хорошо!
При втором туре голосования он опять взял слово:
- Благодарю вас за то, что вы меня поддержали. Я полностью удовлетворен. Добрецов все-таки настоящий ученый. Призываю вас голосовать за него.
Добрецов прошел. Коттедж был отремонтирован и оставлен за прежним владельцем...»
Я слышал эту историю в разных вариантах, но суть остается прежняя: ради дела В.А.Коптюг готов был идти на компромиссы, хотя по принципиальным вопросам оставался жестким и непримиримым.
После выборов я стал чаще встречаться с В.А.Коптюгом, сопровождал его в нескольких поездках. Как-то разговорились в самолете, прояснили многие из вышеназванных параллелей. Валентина Афанасьевича заинтересовало и то, что я увлекался применением в геологии математических методов: теории вероятности и математической статистики, теории графов, математического моделирования. Как раз в то время у меня работала аспирантка Н.С.Маковская, соруково-дителем которой был академик А.А.Боровков. Она разрабатывала теоретико-вероятностную модель образования алмазов в кимберлитах. А В.А.Коптюг в то время создавал Информационный центр по структурам органических соединений, активно занимался химической информатикой.
 | Переходящее Красное Знамя победителя социалистического соревнования
вручается по итогам 1985 г. директору Геологического института
Бурятского филиала СО АН СССР члену-корреспонденту
АН СССР Н.Л.Добрецову |
По итогам соцсоревнования 1985 года Геологический институт занял в Сибирском отделении призовое место и был награжден переходящим Красным Знаменем. Валентин Афанасьевич приехал сам и в торжественной обстановке вручил Красное Знамя, побывал в лабораториях института, встретился с ведущими учеными и наконец зашел к нам домой в гости. Позже на заседании Бурятского обкома КПСС 24 апреля 1986 года В.А.Коптюг сказал об институте следующее:
«... Геологический институт быстро завоевывает авторитет в науке и министерствах - Мингео и Минцветмете СССР. Развернута систематизация результатов геологического изучения Бурятии, облегчающая прогнозные оценки на полезные ископаемые. Особенно интересны прогнозы на золото, платиновые металлы, руды редких металлов, сырье для стройматериалов. Систематизация и прогноз опираются на серьезные теоретические разработки, которые в свою очередь поддерживаются освоением и разработкой новых методов исследований - радиогеохимического, гамма-спектроскопического , рентгеноспектрального и других.
Институт значительно активнее других включился в дело продвижения завершенных работ в народное хозяйство. Из 4-х представленных Бурятским филиалом работ три приходятся на долю ГИ:
- метод безбарьерных биогеохимических поисков месторождений полезных ископаемых (А.Л.Ковалевский);
- локальный прогноз богатого сульфидного оруденения;
- метод локального прогноза редкометальных руд (Ф.Г.Рейф и др.) Высокая оценка деятельности института по итогам соревнования 1985 года говорит сама за себя...»
Эта точная и высокопрофессиональная оценка произвела на меня большое впечатление. Она впечатляет и сейчас, когда я увидел рукопись, написанную четким почерком Валентина Афанасьевича - никто не писал для него это заключение! Это один из примеров того, как глубоко В.А.Коптюг вникал в вопросы, далекие от его специальности, но важные для дела. Участников Общего собрания СО АН всегда поражал высокий уровень профессионального изложения научных результатов в его отчетных докладах.
Доклад В.А.Коптюга и его обсуждение на бюро Бурятского обкома КПСС 24 апреля 1986 года были связаны с накопившимися проблемами, касавшимися руководства Президиума Бурятского филиала СО АН СССР.
Я приведу только заключительные фразы из его доклада, подчеркнутые его рукой как наиболее важные:
«... Необходимым условием успеха является оздоровление обстановки в филиале на основе принципиальной требовательности... Сегодня было высказано много серьезных претензий в адрес члена-корреспондента М.В.Мохосоева за упущения в работе, неприемлемый стиль руководства, некритическое отношение к своим действиям и поступкам, граничащим со злоупотреблением служебным положением. Ему объявлен выговор по партийной линии и, соответственно, будет наложено административное взыскание. Хотелось бы надеяться, что М.В.Мохосоев сделает из всего этого правильные выводы.
Правомерно, однако, спросить, как допустили члены Президиума БФ СО АН СССР, партком филиала, что обстановка в филиале дошла до нынешнего состояния. Я не снимаю при этом ответственности с себя и с Президиума СО АН СССР, но все же в первую очередь это ваша задача, поскольку касается лично каждого работника филиала.
Если члены коллектива не проявляют принципиальной требовательности к себе, то и требовательность их к другим ослабевает, формируется обстановка всепрощенчества или, что еще хуже, - взаимной связанности.
Надо в каждом коллективе обеспечить принципиальность и гласность при решении всех возникающих вопросов и проблем
Нельзя ограничиваться половинчатым рассмотрением вопросов. Это рано или поздно дает знать о себе».
Думаю, что эти слова выходят за рамки конкретной ситуации в Бурятском филиале и характеризуют позицию Валентина Афанасьевича в возникающих конфликтных ситуациях.
А развитие ситуации в Бурятском филиале шло не в лучшую сторону. В.А.Коптюг в письме на имя заведующего отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС в январе 1987 года излагает историю вопроса и заключает, что «Президиум СО АН СССР в сложившейся ситуации счел необходимым осуществить смену председателя Бурятского филиала СО АН СССР. Предлагаемая кандидатура на этот пост - член-корреспондент АН СССР Н.Л.Добрецов. Бурятский обком КПСС в целом поддерживает позицию Президиума СО АН СССР, но в силу ряда привходящих обстоятельств просит задержать решение вопроса на несколько месяцев...». Произошло еще несколько неприятных событий, и в марте 1987 года я был назначен председателем Бурятского филиала СО АН СССР, а в апреле был избран на эту должность и членом Президиума СО АН СССР Общим собранием Сибирского отделения.
Я горячо взялся за новую работу, и кое-что мне удалось сделать, но уже через полтора года, в конце 1988 года состоялись разговоры с А.А.Трофимуком и В.А.Коптюгом, оба предложили мне заменить А.А.Трофимука на его постах - директора Института геологии и геофизики и заместителя председателя СО АН СССР. В октябре 1988 года я впервые участвовал в альтернативных выборах и на конференции научных сотрудников института из трех кандидатов был избран директором. В том же месяце члены Президиума СО АН СССР по рекомендации В.А.Коптюга и А.А.Трофимука проголосовали за избрание меня заместителем председателя СО АН СССР.
По-видимому, выбрал меня в качестве своего преемника сам академик А.А.Трофимук. Ему исполнилось 77 лет, он уже два года просил В.А.Коптюга освободить его от трудных для его возраста должностей, но оба, по-видимому, не видели подходящего преемника. А.А.Трофимук постоянно следил за моей работой в Бурятском филиале и мог оценить ее прежде всего с профессиональной точки зрения. Когда меня в конце 1987 года избрали академиком, стала рассматриваться и моя кандидатура как преемника. Еще год работы на посту председателя Бурятского филиала убедил обоих в правильности выбора. Примерно так они мне говорили, хотя о многих деталях я могу только догадываться.
Я вернулся в Новосибирск, где до этого работал в Институте геологии и геофизики СО АН СССР с мая 1960 по январь 1980 года. Коллектив института, основные направления его работ я хорошо знал и довольно быстро втянулся в работу на посту директора. Надо сказать, что Андрей Алексеевич никогда не позволял себе вмешиваться в мою деятельность директора или «за глаза» критиковать ее.
Тем не менее, критические замечания и жалобы на мои действия к нему поступали. Но я регулярно советовался с ним, да и Андрей Алексеевич по принципиальным позициям выступал на Ученом совете института. По его совету я пригласил на пост заместителя директора профессора А.Э.Конторовича, который возглавил в институте отделение стратиграфии и нефтяной геологии, а на ближайших выборах в 1990 году был избран членом-корреспондентом АН СССР.
Я продолжил линию А.А.Трофимука на повышение самостоятельности трех отделений института, и в 1990 году впервые в Академии наук был создан Объединенный институт геологии, геофизики и минералогии, состоящий из трех ассоциированных институтов - Института геологии, Института минералогии и петрографии и Института геофизики. Позже из состава Института геологии был выделен Институт геологии нефти и газа, кроме того, в состав Объединенного института вошли КТИ монокристаллов и КТИ геофизического и экологического приборостроения.
Деятельность на посту заместителя председателя СО АН СССР оказалась для меня первое время более трудной и менее успешной. Одно дело - небольшой филиал, равный по численности Институту геологии и геофизики, другое дело - Сибирское отделение, его филиалы и научные центры, которые мне было поручено курировать вместо Андрея Алексеевича. Я взялся за работу активно, проехал по всем научным центрам, преддожил Валентину Афанасьевичу целый ряд «революционных» изменений. При этом допускал поспешность и непродуманность, а по поводу одного из моих предложений В.А.Коптюг сказал, что «так можно сломать себе шею».
В апреле 1990 года на Общем собрании СО АН СССР, когда В.А.Коптюг предложил избрать меня первым заместителем председателя СО АН СССР и членом Президиума АН СССР (посты, которые до 1989 года занимал А.А.Трофимук), мне задали много трудных вопросов. Валентин Афанасьевич тоже покритиковал меня, но сказал, что у меня есть одно несомненное достоинство: «Н.Л.Добрецов - легко обучаемый, подвижный и активный человек и есть надежда, что со временем он станет достойным руководителем». Несмотря на критику, за меня довольно дружно проголосовали, но и критика, и «легкая обучаемость» запомнились мне на всю жизнь.
Так происходило мое «вхождение» в руководство СО АН СССР. Отделение в 1991 году было реорганизовано в региональное отделение Российской академии наук. Эта реорганизация оказалась трудным делом для Валентина Афанасьевича. Дело в том, что ранее было принято решение об организации АН РСФСР, и в 1990 году началась соответствующая работа, которая Президиумом Верховного Совета РСФСР была поручена В.А.Коптюгу, назначенному председателем Учредительного комитета. Валентин Афанасьевич продумал стратегию создания Академии наук нового типа, дополняющую АН СССР, и многое успел сделать. Были образованы региональные комитеты по созданию АН РСФСР с широким привлечением научной общественности и были определены выборщики, которые вместе с членами АН СССР, согласившимися войти в состав новой Академии, должны были выбирать ее членов.
 | Академики В.А.Коптюг и Н.Л.Добрецов - председатель Сибирского
отделения и его первый заместитель |
По-видимому, Валентин Афанасьевич планировал полностью сосредоточиться на этой работе, так как еще в марте 1990 года в письме в ЦК отказывался от поста председателя СО АН СССР, ссылаясь на два срока, которые он уже проработал, и рекомендовал на этот пост академиков К.И.Замараева, Н.Л.Добрецова и В.Е.Накорякова. При этом добавил: «Есть основания полагать, что академик В.Е.Накоряков откажется баллотироваться на должность председателя СО АН СССР. Поэтому основное обсуждение развернется вокруг кандидатур академиков К.И.Замараева и Н.Л.Добрецова». Можно догадываться, что основной кандидатурой в глазах В.А.Коптюга был К.И.Замараев, но его внезапная болезнь и кончина в 1996 году перечеркнули эти планы.
Еще больше изменений принесли бурные и трагические события второй половины 1991 года - ГКЧП, распад СССР, Указ президента Б.Н.Ельцина о реорганизации АН СССР в Российскую академию наук. Председателем оргкомитета по созданию новой Академии Б.Н.Ельцин назначил академика Ю.С.Осипова. Выборы, уже назначенные, состоялись в конце 1991 года по плану В.А.Коптюга: с участием выборщиков, по новым направлениям, включая инженерные науки, но при большем участии членов АН СССР. После выборов состоялось Общее собрание Академии, в котором приняли участие вновь избранные члены Академии и прежние члены бывшей АН СССР. Общее собрание утвердило Временный устав Российской академии наук и избрало президентом Российской академии наук академика Ю.С.Осипова. Последний президент АН СССР Г.И.Марчук сложил свои полномочия.
Валентин Афанасьевич нашел в себе мужество спокойно (по крайней мере, внешне) перенести эти изменения и остался на посту председателя СО РАН и вице-президента РАН.
Семнадцать лет возглавлял В.А.Коптюг Сибирское отделение Академии наук - почти столько же, что и его основатель М.А.Лаврентьев. В 80-х годах руководимый им Президиум СО АН СССР настойчиво проводил в жизнь стратегию опережающего развития фундаментальных исследований и серьезной поддержки тех направлений, которые являются основой научно-технического прогресса. Немалая заслуга В.А.Коптюга - существенная «достройка» территориальной сети научных центров и институтов СО. При нем в дополнение к существующим шести научным центрам (Новосибирскому, Томскому, Красноярскому, Иркутскому, Бурятскому, Якутскому) получили официальный статус и начали свое становление еще три - Тюменский, Омский и Кемеровский. К сожалению, они создавались уже в то время, когда в стране начались реформы, и до сих пор переживают серьезные трудности. Были организованы новые институты в Барнауле, Кызыле, Чите.
Кривая капитальных вложений в Сибирское отделение Академии имеет два максимума - «пик М.А.Лаврентьева», связанный в основном со строительством новосибирского Академгородка, и «пик В.А.Коптюга» (в 1987 - 1990 годах), отражающий усиленное строительство в научных центрах, прежде всего в Томском, Красноярском, Иркутском. С 1991 года наблюдается резкий спад.
Тяжелый экономический кризис в стране, естественно, отрицательно повлиял и на науку в Сибири. Вместе с тем, принципы, заложенные основателями Сибирского отделения РАН, позволили ему не только выжить, но и перейти к стратегии развития в новых условиях.
 | | Капитальные вложения в Сибирское отделение |
Громадная заслуга в этом принадлежит Валентину Афанасьевичу Коптюгу. На его долю выпал самый тяжелый период в жизни Отделения, связанный с ломкой государственной системы и кризисным положением экономики страны и, как следствие, отечественной науки. Он с честью выдержал это испытание. В труднейших условиях он начал системную перестройку Отделения, наметил и во многом реализовал основные положения новой стратегии развития. В своем выступлении на Общем собрании РАН 23 марта 1995 года Валентин Афанасьевич сформулировал их следующим образом:
«... Нужно вырабатывать стратегию, которая позволяла бы гибко и оперативно реагировать на постоянно меняющиеся условия, но в то же время сохранять то главное, что заложили в Сибирское отделение его основатели:
- мультидисциплинарность и высокий уровень фундаментальных научных исследований;
- нацеленность на продвижение научных результатов от идеи до реализации в регионе, стране или за рубежом;
- постоянную подпитку ведущих научных школ Отделения молодыми кадрами, обеспечение молодежи высокого уровня образования и условий для научной деятельности».
Еще до начала процесса реструктуризации РАН В.А.Коптюг вместе с Президиумом СО РАН приступил к структурной реорганизации в Отделении. Создание системы объединенных (ассоциированных) институтов оказалось полезным и для сохранения в Академии и предотвращения опасности приватизации конструкторско-технологических институтов.
Чтобы приостановить отток кадров и сохранить основной кадровый потенциал, Сибирское отделение РАН ввело контрактную систему оплаты ведущих научных сотрудников, что повысило социальную защищенность активно работающих ученых. Кроме того, были приняты специальные меры по поддержке молодых научных сотрудников. Среди этих мер - введение специальных стипендий для аспирантов в размере, значительно превышающем установленный правительством; система премирования молодых научных сотрудников, защищающих докторские (до 40 лет) и кандидатские (до 30 лет) диссертации; финансовая поддержка поездок молодых ученых на российские и международные научные конференции; решение о создании специального фонда жилья для молодых специалистов и другие. Благодаря принятым мерам и имеющемуся резерву квалифицированных научных сотрудников, а также налаженной системе подготовки научных кадров Отделению удалось в значительной степени восстановить свой научный потенциал.
В известной мере утечке «мозгов» из Отделения за рубеж противостоят созданные при В.А.Коптюге Отделением и зарубежными соучредителями на базе ведущих институтов 16 международных исследовательских центров, которые функционируют как добровольные международные неправительственные организации, - они обеспечивают приборную «подпитку» исследований, а молодым исследователям - общение с зарубежными коллегами «на месте», возможность публикаций за рубежом.
Переход к рыночным отношениям разрушил прежнюю плановую систему внедрения научных разработок, потеряло силу постановление Госплана СССР о реализации в различных министерствах около 200 разработок Отделения, на «пробивание» которого были потрачены огромные усилия. Сибирское отделение сумело, однако, и здесь найти формы адаптации к новым условиям в рамках создания малых, в том числе совместных с зарубежными партнерами, предприятий и формирования элементов технопарковых зон.
При В.А.Коптюге произошел существенный сдвиг в направлении демократизации жизни научного сообщества. Когда в период преобразования Академии наук СССР в Российскую академию наук было решено дополнить Общие собрания выборными представителями институтов, не являющимися академиками и членами-корреспондентами, Сибирское отделение пошло на более радикальный шаг - оно приняло решение о преобразовании Общего собрания Отделения, по существу, в двухпалатный форум. Параллельно с первой палатой (куда входили члены Академии) была создана вторая - палата из представителей институтов - с абсолютно теми же правами, что и у членов первой палаты (академиков и членов-корреспондентов РАН), и равная ей по численности.
Голоса обеих палат подсчитываются раздельно, и в случае неподдержания какого-либо вопроса любой из палат он не проходит. Опыт показал, что существенных расхождений в результатах голосования не бывало (и сейчас не бывает) и что разговоры об «узурпации власти» академиками не имеют под собой основания.
Характерная черта В.А.Коптюга как председателя СО РАН - тесное взаимодействие с администрациями субъектов Федерации в решении актуальных региональных проблем. Ответной реакцией региональных властей стала активизация действий по поддержке научных центров. В 90-х годах комплексная научно-техническая программа «Сибирь» выжила только благодаря поддержке Межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение». В.А.Коптюгом была заложена традиция заключения с регионами соглашений по поддержке науки. Важным этапом на этом пути стало подготовленное им и подписанное в 1992 году президентом Республики Саха (Якутия) и президентом РАН Соглашение по вопросам развития академической науки на территории Республики.
Системный подход В.А.Коптюга проявился и в том, как методично и продуманно Президиум СО РАН создавал новые научно-организационные и управленческие звенья, призванные отслеживать стремительно меняющуюся ситуацию в жизни страны и научного сообщества и по возможности держать ее под контролем.
Для защиты интеллектуальной собственности при Президиуме СО РАН было создано Управление экономической и технической безопасности, а для защиты академического имущества - Управление по имуществу и землеустройству. Благодаря этому СО РАН не потеряло ни одного научного объекта, переданного Президиумом РАН в ведение Сибирского отделения. Была регламентирована сдача в аренду рабочих площадей, выработаны возможные варианты участия институтов в деятельности коммерческих структур и совместных предприятий с зарубежными партнерами. Эти меры позволили предотвратить неконтролируемое «вползание» коммерческих структур в институты, содействовали сохранению работоспособности научных коллективов.
В условиях ограниченного и нерегулярного бюджетного финансирования важную роль сыграл и продолжает играть созданный при В.А.Коптюге Сибирским отделением банк («Сибакадембанк»), позволивший институтам Отделения маневрировать финансовыми ресурсами. Сейчас «Сибакадембанк» - один из крупнейших в Сибири, хотя доля Сибирского отделения в нем сильно сократилась.
Когда в 1995 году на заседании Президиума РАН рассматривалась деятельность Сибирского отделения, выступавшие отмечали, что оно даже в тяжелых кризисных условиях сохранило работоспособность, научный потенциал и результативность. Особо подчеркивалось, что Президиум СО РАН работает на опережение: многие вопросы, важные для всех академических институтов, в Сибирском отделении решаются раньше, чем это успевают сделать другие отделения. Президент РАН Ю.С.Осипов тогда резюмировал: «Должен признать, что Сибирское отделение - выдающееся в системе Академии наук. В чрезвычайно сложной обстановке оно сохранило свое лицо, свою значимость не только для Академии, но и для науки всей страны. Отделение подает много хороших примеров того, как действовать в нынешней трудной ситуации. В достижениях Сибирского отделения велика заслуга Валентина Афанасьевича Коптюга, всего руководства Отделения и директорского корпуса».
Многое делал В.А.Коптюг, чтобы развивать науку в различных регионах России. Его опыт, идеи, советы немало помогали организаторам и руководителям Уральского и Дальневосточного отделений. Как сказал председатель ДВО РАН академик Г.Б.Еляков, «Валентин Афанасьевич был «коренным» в тройке региональных отделений Академии наук за Уралом». А в Сибири он ненавязчиво, но последовательно сплачивал общими делами сибирские отделения трех академий: РАН, Медицинской и Сельскохозяйственной.
Гражданская позиция В.А.Коптюга, широта его взглядов, целеустремленность и конструктивные инициативы не остались незамеченными и снискали глубокое уважение академического сообщества - на Общем собрании РАН в конце октября 1996 года Президиум Сибирского отделения выдвинул его в качестве кандидата на пост президента Академии. Валентин Афанасьевич взял самоотвод. Поблагодарив за оказанную ему честь, он высказал сомнение в том, что в современных условиях сможет справиться с управлением такой сложной организацией, как РАН, - здесь правильнее будет рассчитывать на опыт московских коллег. Одну из главных задач президента он видел прежде всего в том, чтобы добиваться более активной позиции РАН в выработке стратегии развития страны.
Валентин Афанасьевич огласил письмо, которое он вместе с академиками Л.И.Абалкиным и Г.В.Осиповым направил президенту РАН накануне Общего собрания и главная идея которого заключалась в необходимости использовать интеллектуальный потенциал Академии для разработки национальной стратегии развития, основанной на национальных интересах и социальных приоритетах.
В письме говорилось: «К сожалению, Российская академия наук пока не заняла активной позиции в определении национальной стратегии развития. Это привело к тому, что основой подготовки государственных решений во многих случаях становились не фундаментальные знания, а амбиции, волюнтаризм, а порой и корыстные интересы. К настоящему моменту в стране сложилась опасная практика, когда власть пренебрегает мнением отечественных ученых и предпочитает полагаться на мнение зарубежных экспертов и политиков. Неудивительно, что многие из навязанных нашей стране решений чужды ее интересам».
Поскольку в программной части доклада президента РАН Ю.С.Осипова было намечено проведение Академией наук широких семинаров по проблемам развития страны в XXI веке, В.А.Коптюг счел, что пожелания авторов письма учтены, эта важная линия закрепляется. В силу сказанного он попросил снять его кандидатуру на пост президента РАН. Эту просьбу Валентина Афанасьевича собрание удовлетворило, завершив его выступление аплодисментами.
Этим событиям предшествовали многочисленные обсуждения в Президиуме Сибирского отделения, когда Валентин Афанасьевич решал, выдвигаться ли ему на должность председателя СО РАН на новый срок. Я категорически настаивал, что на сегодняшний день замены В.А.Коптюгу нет.
В конце концов Валентин Афанасьевич согласился. Сработали не только наши доводы, но и то, что на него оказывали давление в Москве с целью вывести его из игры.
На следующий день после избрания Ю.С.Осипова президентом РАН на новый срок - 30 октября 1996 года - состоялось Общее собрание Сибирского отделения РАН. На собрании от Президиума Академии наук присутствовал вице-президент РАН, известный правовед, академик В.Н.Кудрявцев. Собрание началось с обсуждения вопроса о правомерности избрания В.А.Коптюга на новый срок. Валентин Афанасьевич так сформулировал этот вопрос (по стенограмме): "Существует некоторая неопределенность, которая была в связи с предстоящим рассмотрением кандидатуры на пост председателя Сибирского отделения. Вы помните, что было две трактовки одного из майских постановлений 1992 года, которая касалась возможности второго срока. Одна предполагала, что речь идет о Российской академии наук и постановление действует с момента организации Российской Академии наук, а вторая трактовка - что оно действует с учетом периода работы на соответствующих постах... в Академии наук Советского Союза..."
Академик В.Н.Кудрявцев подтвердил эту ситуацию и заключил: "Вывод состоит в том, что Общее собрание Академии, которое утверждает Устав, само вправе этот вопрос истолковать". Кроме В.А.Коптюга, объединенными учеными советами были выдвинуты еще шесть кандидатур. После соответствующих разъяснений все остальные претенденты на пост председателя сняли свои кандидатуры, и председателем СО РАН на новый срок был избран академик В.А.Коптюг. Из 93 членов РАН проголосовали "за" - 81, "против" - 11, из 87 членов собрания (представителей институтов) "за" - 76, "против" - 10.
Для избрания на пост первого заместителя председателя было выдвинуто также шесть кандидатур. Уже избранный председателем СО РАН В.А.Коптюг поддержал мою кандидатуру: "Почему я еще раньше называл кандидатуру Н.Л.Добрецова на пост председателя, если я откажусь, или на пост первого заместителя, если дам согласие...? Прежде всего, это связано с тем, что Николая Леонтьевича достаточно хорошо знают как видного ученого и организатора науки, который прошел довольно серьезную школу, работал не только в Новосибирске. Далее, работая на посту первого заместителя, он прошел хорошую организаторскую школу, имеет уже хорошие связи здесь в Москве - везде, где надо биться. Мы по очереди бьемся по многим направлениям. У Николая Леонтьевича серьезный опыт работы по программе "Сибирь", по которой, как мы сегодня сказали, надо пытаться выходить на новый уровень. Вроде бы мы ее возродили, но новые обстоятельства опять начинают сжимать. По-видимому, надо идти на крупные проекты, как сегодня здесь предлагалось. У Николая Леонтьевича - серьезный контакт с научными центрами. Он значительно чаще меня выезжал в научные центры, обсуждал ситуацию и затем крепко нажимал на меня для того, чтобы решались вопросы, которые были поставлены в научных центрах..."
Это было последнее напутствие мне от Валентина Афанасьевича. После выступления В.А.Коптюга остальные претенденты сняли свои кандидатуры, кроме академика С.Н.Багаева. Из 90 проголосовавших членов РАН Н.Л.Добрецов получил 53 - "за", 37 - "против"; С.Н.Багаев: 34 - "за", 56 - "против"; из 86 представителей институтов Н.Л.Добрецов: 68 - "за", 18 - "против"; С.Н.Багаев: 17 - "за", 69 - "против". Так прошло еще одно альтернативное голосование.
В своем последнем отчетном докладе 30 октября 1996 года Валентин Афанасьевич подробно остановился на трудностях, которые возникли в последние годы и которые нас еще ожидают (низкий уровень бюджетного финансирования, необходимость поиска дополнительных средств, проблемы поддержания инфраструктуры центров, старение кадров, деструктивные элементы внутри институтов и в некоторых центрах).
"... Если научное сообщество того или иного научного центра выскажется за выход из состава Сибирского отделения - это будет рассмотрено. Это положение сыграло определенную успокаивающую роль..., когда встал вопрос о Якутском научном центре и создании Национальной Академии...Найдено было компромиссное решение..." Но В.А.Коптюг подчеркнул и наши преимущества, заложенные при формировании Сибирского отделения и его научных центров.
"Первое. Это большая целевая ориентация науки. Второе обстоятельство... Проблемы, которые встали перед человечеством, настолько сложны, что их нельзя решать в рамках какой-то одной монодисциплины. Подход должен быть мультидисциплинарным. А наши академгородки создавались на основе комплексного подхода. Следующее обстоятельство... - необходимость всемерной интеграции науки и высшего образования. Это у нас было и есть. И четвертое... В рамках тех трудностей, которые возникли перед человечеством, неизбежно формирование новых научных дисциплин. На стыке разных наук в результате требования мультидисциплинарности начнут развиваться новые научные дисциплины... Нужны интеграционные проекты.
К интеграционным вещам примыкают и вопросы демократизации жизни научного сообщества. Я напомню только один шаг - создание второй палаты из представителей институтов.
Международные научные центры - дали возможность формирования крупных проектов, таких как проект глубоководного бурения на Байкале...
Должны быть расширены, активизированы все усилия по получению денег по грантам на конкурсной основе, из различных, в том числе международных, фондов, по вхождению в программы. Наша линия - развивать производственно-реализационное направление: через совместные предприятия... через формирование реализационных структур в виде холдингов, как в Красноярске... через участие в развитии технопарковых зон..."
Валентин Афанасьевич сказал в заключение: "...Наука в Сибири продолжает держаться, и возрождение российской науки пойдет из Сибири. Нам надо поработать так, чтобы это реализовалось".
Но поработать Валентину Афанасьевичу оставалось уже совсем немного. 10 января 1997 года он скончался. За день до смерти он защищал в Правительственной комиссии по Байкалу необходимость и возможные направления перепрофилирования Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. На следующий день, когда он вернулся из Миннауки около 6 часов вечера, то выглядел уставшим. Я спросил его об этом. Он ответил: "Есть маленько". Поднялся наверх к себе в кабинет ненадолго и уехал ночевать к себе в свою московскую квартиру, а я - в аэропорт. Больше в живых его никто не видел.
Последним документом, подписанным Валентином Афанасьевичем 10 января, в день его смерти, были предложения СО РАН "О неотложных мерах по сохранению отечественной науки", подготовленные к предстоящему заседанию правительства России. В них В. А. Коптюг предложил (и детально расписал) новую постановку вопроса: четко планируемые меры по спасению российской науки должны жестко осуществляться с двух сторон - не только государства, но и со стороны самого научного сообщества. Этот документ я позже немного дополнил и представил от имени В.А.Коптюга и своего на Втором всероссийском совещании по научно-технической политике в Обнинске и на международном совещании в Вашингтоне.
В январе 1997 года газета "Правда" в некрологе назвала В.А.Коптюга депутатом Госдумы ошибочно. Он не имел в последние годы официального законотворческого статуса. Но как человек, мыслящий и действующий по - государственному, т.е. в интересах всего общества, он не мог оставаться в стороне от этой деятельности. Валентин Афанасьевич неоднократно выступал на парламентских чтениях, принимал самое активное участие в подготовке Гражданского, Водного и Земельного кодексов РФ, федеральных законов "О науке и научно-технической политике", "О наукоградах", "О недрах", а также первого в России регионального Закона о науке, принятого в Новосибирской области. Вместе с академиком А.Г.Гранбергом и автором этих строк он опубликовал статью "О рентных отношениях", где одним из первых поднял вопрос о перераспределении ренты за минеральные, лесные и земельные ресурсы в интересах всего общества и развития регионов, в том числе Сибири. Много сил отдал он работе над федеральным Законом об озере Байкал.
| |  | | В пылу спора |
Системный анализ сложившейся к концу XX века общецивилизационной ситуации, данный в 1992 году на Конференции в ООН по окружающей среде и развитию, укрепил и обогатил собственные убеждения Валентина Афанасьевича в том, что основой действительно устойчивого, без природных и социальных катаклизмов, развития общества не может стать существующая капиталистическая система, ведущая к чрезмерному использованию ресурсов, давлению на окружающую среду и к растущей дифференциации по уровню жизни как между разными странами, так и внутри каждой из них. Не может быть тиражирована на все человечество и социалистическая система в том виде, в каком она реализовывалась в нашей стране (в тоталитарной форме, с низкой заинтересованностью в результатах труда). Новая модель должна взять все лучшее и от социалистического варианта организации общества, и от цивилизованного капитализма.
По некоторым вопросам мы спорили. Я, например, доказывал, что "формула" устойчивого развития, кроме треугольника "экономика - экология - социальное равновесие " должна включать развитие морально-этического фактора. В этом смысле мы - временные союзники с религией, потому что христианская мораль лучше, чем отсутствие всякой морали, а такая глубокая философская религия, как буддизм, заслуживает всяческого изучения и использования. Много спорили и о молодежи - я считал, что коммунистическая партия проигрывает, теряя молодежь, новые устремления молодых тоже надо понимать.
Валентин Афанасьевич был убежден: концепция устойчивого развития по самой своей сути социалистическая - не случайно она сегодня внесена в программы всех социал-демократических партий мира, и поэтому полный отказ нового руководства России от социалистического пути является трагической ошибкой.
Он не отступился от своих взглядов, от идей социальной справедливости и народовластия, не бросил партийный билет, остался членом КПРФ, вошел в состав ее ЦК и в Народно-патриотический союз России, делал все возможное, чтобы изменить гибельный курс проводимых реформ.
Валентин Афанасьевич Коптюг, будучи убежденным коммунистом и сторонником социалистической идеи, сумел глубоко разобраться и в рыночных механизмах. То, что сегодня пишут о ситуации в России ведущие экономисты мира, академик В.А.Коптюг открыто и настойчиво говорил с первых шагов "перестройки" в своих публикациях в газетах, выступлениях по телевидению, радио и перед различными аудиториями, в том числе и самого высокого уровня.
Свое понимание "перестройки" в приложении к научному сообществу В.А.Коптюг убедительно защищал на Общих собраниях Отделения. Его инициативы, как правило, на шаг опережали развитие событий и позволяли научным коллективам не только "выживать", но и добиваться важных научных результатов.
В книге воспоминаний о Валентине Афанасьевиче вырисовывается образ выдающегося ученого и организатора науки, патриота и государственного деятеля, человека волевого и целеустремленного, фантастически работоспособного, кристально честного, несгибаемого в отстаивании своих принципов и вместе с тем скромного, простого и приветливого в общении с людьми независимо от их социального положения.
Были ли у Коптюга недостатки? Был, наверное, один, но очень серьезный - и это было продолжением его достоинств: он не умел как следует отдыхать. Он относился ко всем делам (а они все множились) с огромной ответственностью. Он старался разобраться в каждой проблеме до самой сути, до мелочей (которые иногда бывают решающими), он "перемалывал" горы статей, докладов, обзоров, документов, писем, много ездил, беседовал, писал.
Он работал ежедневно до поздней ночи, без выходных и практически без отпусков, и жил, как он однажды сам сформулировал, "в состоянии монотонно нарастающего напряжения". Когда он умер, оказалось, что за 17 лет председательства в СО РАН у него остались неиспользованными 650 дней отпусков - это почти два года жизни...
Еще большим грузом ложились на его плечи все беды и лишения, переживаемые российской наукой, всем нашим Отечеством. И его сердце не выдержало...
Говоря о научной интеллигенции, В.А.Коптюг подчеркивал ее важную роль "...в реализации реформ, которые действительно необходимы России, если у ее представителей будет четкая мужественная гражданская позиция, если она не будет остерегаться высказывать свои убеждения, основанные на более обширных знаниях, более широком кругозоре, чем у других слоев общества...".
Сегодня, после долгих лет равнодушия в нашей стране к судьбе науки, в новых условиях возникает востребованность научных результатов - руководство страны вновь прислушивается к мнению ученых.
Валентин Афанасьевич был бы доволен, если бы узнал, что в 2000 году усилиями ученых СО РАН подготовлена Концепция социально-экономического развития Сибири на долгосрочную перспективу. Она была затем обсуждена и доработана совместно с Советом Сибирского федерального округа и Межрегиональной ассоциацией "Сибирское соглашение" и представлена президенту России В.В. Путину как исходный материал к проекту Государственной концепции развития Сибири на долгосрочную перспективу. Президент поручил правительству подготовить окончательный вариант документа к 1 июля 2001 года.
Хочется верить, что знания, высокая научная и гражданская активность сибирских ученых помогут преодолеть затянувшийся кризис и привести Сибирь и всю Россию к благополучию и процветанию.
На этом пути вместе с нами всегда будет Валентин Афанасьевич. Уверен, что все, кто его знал, до конца своих дней будут сверять свои мысли и действия с тем, как мыслил и действовал выдающийся ученый, пламенный патриот России, человек высочайших нравственных качеств Валентин Афанасьевич Коптюг.
|
