I

             Благослови, великий Пушкин,
             На правый путь меня наставь
             И стих тягучий или скучный
             Мазком волшебным чуть подправь.
             Творец Людмилы и Руслана,
             Из гроба тесного воспрянув,
             Взгляни, как изменился свет
             В сто двадцать пять последних лет:
             Столицы опустели ныне –
             Покинув берега Невы
             И академии Москвы,
             Цвет общества живет в долине,
             В прославленной долине той,
             Что называют Золотой.
             Своеобразны быт и нравы
             От шумных улиц в стороне –
             И очень захотелось мне
             Изобразить их для забавы.
             Хотелось мне представить миру
             На этот самый мир сатиру –
             Не то чтоб заклеймить порок
             (Пороков нет, есть недостатки!),
             А просто описать порядки
             Долины нашей в сотне строк,
             Развлечь и позабавить всех
             (Здоровью так полезен смех).
             Но вышло недоразуменье:
             Сюда попали размышленья,
             Лирические отступленья
             И прочий стихотворный хлам
             С презренной прозой пополам.
             <...>
 
                        III

             Мороз! Какой стоит мороз!
             Кусает, щиплет он до слез,
             Он жалит, точно сотни ос.
             Чуть прозевал – готово дело,
             Уже пол-уха побелело
             И будет, так и знай, потом
             Светиться красным фонарем...
 
             Мороз, какой мороз стоит –
             Все проморожено насквозь,
             И слышно даже, как скрипит
             Замерзшая земная ось...
             Шагнешь – и хруст по всей округе,
             И солнце, красное с натуги,
             Все позже с каждым днем встает.
             (Его б на табельный учет!)
             Что говорить, в такой мороз-то
             Замерзнуть очень даже просто!
             Особенно, когда с утра
             Вдруг одолеет вас хандра,
             Когда не ладятся дела
             И смута в сердце заползла...
 
             Но есть на свете волшебство,
             Что помогает от всего:
             Оно согреет вас в морозы,
             Оно осушит ваши слезы...
             Смогу ли описать его?
 
             Есть дом один – совсем обычный,
             Ничем от прочих не отличный –
             Ну разве тем, что половина
             В снегу протоптанных тропинок
             Сбегается в конце концов
             На всем знакомое крыльцо,
             Да целый вечер напролет
             Все кто-то ходит взад-вперед...
 
             Семейные и холостые,
             Хорошие или плохие,
             Мы все бываем часто в нем
             И все мы любим этот дом,
             Где хоть незваный, хоть нежданный,
             Всегда ты будешь гость желанный,
             Где долго в окнах свет горит
             И долго музыка звучит,
             Где в час любой полно народа
             И полная во всем свобода:
             Кто хочет – пьет, кто хочет – ест,
             И всем всегда хватает мест,
             Где вечно писк и гомон детский,
             Где скучных церемоний светских,
             По счастью, и в помине нет,
             И где Лаврентьев – просто Дед.
 
             Восславим же гостеприимный,
             Уютный, сердцу милый дом,
             Что в самый лютый холод зимний
             Нас согревал своим теплом.
             Дом для друзей... Хороший дом!
             Да будет вечным счастье в нем!
             Да будет славным ремесло
             Дарить сердцам другим тепло!
 
                         IV

             Не знает даже половины
             О жизни Золотой долины
             Тот, кто ни разу не попал
             На золотодолинский бал...
             Давайте вместе посетим
             Подобное увеселенье
             И хорошенько разглядим
             Все коренное населенье.
              
             Вот первый труженик долины,
             Гидродинамики титан,
             Главнокомандующий спинов –
             Ну, разумеется, Богдан!
             Вот Фад – задумчивый мечтатель,
             Книг неустанный пожиратель,
             Известный также нравом скромным
             И аппетитом неуемным;
             Вот "отрицательный" Титов,
             Что с женщинами так суров;
             Вот пара дружных близнецов –
             Ю. Тришин и В. Кузнецов;
             Вот папа Паля с мамой Ниной,
             Своей дражайшей половиной,
             И весь аборигенов цвет,
             Что всесоюзно был воспет
             Небезызвестным репортажем
             И вместе с красочным пейзажем
             Во всю страницу "Огонька"
             Войдет в грядущие века.
              
             Но вот последний гость пришел –
             О радость! – можно и за стол,
             Где в ожидании давно
             Стоят закуски и вино.
             Светлей слезы в бутылках водка
             И, возбуждая аппетит,
             Благоуханная селедка
             В колечках лука возлежит.
             Паштеты, шпроты, сыр, колбасы,
             Приправленное соей мясо,
             Белинских фирменный салат –
             Все источает аромат.
             Неистребимый винегрет
             Являет ярко-красный цвет,
             Пришельцы с юга, мандарины,
             Лежат оранжевой горой
             И глаз ласкает тесный строй
             Неначатых бутылок винных.
              
             За процветание долины!
             За вас! За нас! Виват! Салют!
             За рюмкой рюмку пьют мужчины –
             И женщины не отстают.
             Застенчивость и скромность – где вы?
             Ищи, зови – пропал и след.
             И утверждают с юных лет
             Прелестные младые девы,
             Что, мол, шампанское – вода,
             А вот "Отборный" – это да!
              
             Ну, а вот я люблю шипучий
             Бокал – чтоб с пеной до краев,
             И вина легкие мне лучше
             Любых отборных коньяков.
             Напиток искристый, хмельной
             Шутя вселит в меня веселье
             (И даст мне легкое похмелье
             Без всякой боли головной...)
             А впрочем, спорить не берусь –
             На то у каждого свой вкус!
              
             Звенят, звенят ножи и вилки,
             Со страшной скоростью бутылки
             Пустеют. Скучно за столом,
             И есть, и пить всем надоело.
             А ноги ходят ходуном,
             А ноги тоже просят дела...
              
             Столы и стулья – по углам,
             Мужчины подхватили дам...
             Боюсь, друзья, мое перо
             Не так щедро, не так остро,
             Чтоб ярко воссоздать картины
             Веселья Золотой долины.
             Нет, пресловутый рок-энд-ролл
             Сюда, по счастью, не дошел,
             Как не дошли сюда стиляги.
             Но даже от столиц вдали
             Привычку мы приобрели
             Подрагивать при каждом шаге,
             Все как попало танцевать
             И всенародно, не краснея,
             Партнера обнимать за шею
             (А иногда и целовать...)
             Так повелось теперь – ну что ж,
             Ведь против моды не пойдешь.
             Одно я не могу понять:
             Как можно вальс не танцевать?
              
             Вальс, вальс! Венец любого бала,
             Его конец, его начало,
             Он увлекает, он зовет,
             Он тянет, как водоворот...
             И в вихре этом бесконечном
             Под упоительный мотив
             Вы кружитесь легко, беспечно,
             Про все на свете позабыв.
             Кругом все мчится, мчится, мчится,
             Уже нельзя остановиться,
             Мелькают стены, спины, лица,
             Сливаясь в пестрое кольцо,
             И видишь только пред собою
             Одно – до боли дорогое,
             Одно – любимое, родное,
             Одно, всего одно лицо.
             И вечно хочется кружиться
             В безумной этой веренице,
             За туром тур, за часом час.
             Уж музыка играть кончает,
             Но все еще кружит, качает,
             Еще несет куда-то вас...
             Вот это настоящий вальс!
              
             Однако в сторону причуды –
             Посмотрим, как танцуют люди.
              
             Вон тот, обняв свою подругу,
             Тихонько топчется по кругу,
             От наслажденья разомлев;
             Другой, не мудрствуя лукаво,
             Ступает просто левой-правой,
             Па хитроумные презрев.
             (Пусть это и не так красиво,
             Но – "к простоте и примитиву
             Стремится все в конце концов",
             Изрек однажды Кузнецов).
             А вот еще один. Как видно,
             Под ним качается земля,
             Но он с решимостью завидной
             Ногами пишет вензеля,
             Бросаясь от стены к стене,
             Как шлюпка на крутой волне.
              
             Без отдыха танцует Вера,
             Все не меняя кавалера,
             Антонов блещет мастерством,
             И стук, и гром, и пыль столбом.
             Толкаются нещадно пары,
             Щелчки, щипки, шлепки, удары
             И звон шутливых оплеух
             Сквозь музыку ласкают слух.
              
             Всяк тешится на свой манер,
             Тому есть не один пример.
              
             Вон, жаждой боя обуян,
             Сцепился с Мишкою Лукьян,
             Но слишком добродушны оба,
             А потому без всякой злобы
             Пол пиджаками вытирают,
             Друг друга давят и ломают
             И подминают под себя,
             Сосредоточенно сопя.
              
             Но вот, приемом утомленный,
             Слегка вином перегруженный,
             Муж спать уходит. А жена?
             Жена – о tempora, о mores!
             Забывши стыд, и честь, и совесть,
             Осталась танцевать одна!
             Чуть-чуть бледна, чуть-чуть пьяна,
             Всех тормошит, всех задевает,
             Партнеров, как чулки, меняет
             И снова требует вина,
             Бутылками в окно бросает
             И, благо муж и дети спят,
             Целует оптом всех подряд,
             Пищит, хохочет до упаду,
             Опять танцует, пьет опять –
             И никакого нет с ней сладу,
             И нет охоты унимать.
             Все почему-то с ней нежны
             И все немного влюблены...
             Да, как ты был, Володя, прав,
             "О женщины!" – о ней сказав.
              
             Итак, все до конца допито,
             Бокалов парочка разбита,
             Оторвана дверная ручка
             (Достойный празднества финал!),
             И всем уже немного скучно,
             И близится к закату бал.
             Ну сколько можно танцевать?
             Пора домой, пора в кровать.
              
             Утихло все. Кругом темно,
             Не светится нигде окно,
             Лишь виден над долиной сонной
             При свете полуночных звезд
             К столбу навечно пригвожденный
             Призыв, что ясен, строг и прост:
             "Не разоряйте нор и гнезд!".
             Да иногда, подобный тени,
             Любитель острых ощущений
             Промчится по снегу бегом
             В одних трусах и босиком...
             <...>
                                  1959
                                  Наталья ПРИТВИЦ