 |
ГОРОД НАУКИ | |
- 1 -
Мы условились с академиком Михаилом Алексеевичем Лаврентьевым встретиться на аэродроме в Быкове, чтобы оттуда лететь в Новосибирск. В июне 1957 года "Правда" сообщила о создании на Востоке - под Новосибирском - нового научного центра. Инициаторами этого грандиозного начинания выступили два крупных советских ученых - академики М. А. Лаврентьев и С. А. Христианович. Совет Министров одобрил их инициативу. На заседании президиума Академии наук было зачитано постановление правительства об образовании Сибирского отделения Академии наук. В состав отделения были включены Западно-Сибирский, Восточно-Сибирский, Якутский и Дальневосточный филиалы Академии, а также Сахалинский комплексный институт и Институт физики в Красноярске.
- Основная задача Сибирского отделения, -сказал тогда президент Академии наук академик А. Н. Несмеянов, - состоит в том, чтобы всемерно развивать теоретические и экспериментальные исследования в области физико-технических, естественных и экономических наук, направленные на решение важнейших научных проблем и проблем, способствующих наиболее успешному развитию производительных сил Сибири и Дальнего Востока.
Легко представить себе роль науки, "географически" приближенной, если можно так выразиться, к производству, в развитии этого производства, в развитии экономики и культуры восточных районов страны. Однако как именно будут организованы "теоретические и экспериментальные исследования"? И только ли о "географическом" приближении науки к производству идет речь? Наконец, не вызовет ли перемещение институтов на Восток каких-то качественных изменений в самой науке?
Статьи, время от времени появлявшиеся в нашей печати, носили главным образом информационный характер, добросовестно перечисляя новые институты, имена ученых, изъявивших желание работать в новом научном центре, и количество гектаров земли, отведенной под научный городок,1100.
Мне, как работнику печати, хотелось поговорить с кем-нибудь из организаторов нового центра науки. Но подходящего случая не представлялось.
Вскоре стало известно, что первая группа ученых уже переехала на постоянное жительство в Сибирь. В составе ее были академики Лаврентьев и Христианович. Выступая на XXI съезде партии, Никита Сергеевич Хрущев отметил патриотический почин этих крупнейших советских ученых. "Заслуживает одобрения и поддержки, - сказал Никита Сергеевич Хрущев, - пример крупных ученых, академиков Михаила Алексеевича Лаврентьева, Сергея Алексеевича Христиановича и Сергея Львовича Соболева, которые, выдвинув идею создания новых научных центров на востоке страны, выехали туда на постоянную работу".
И вот я узнал, что академик Лаврентьев на несколько дней прилетел в Москву. Решил добиться встречи с ним. Но меня опять постигла неудача: Лаврентьев ответил на мою просьбу решительным отказом. Все его время было уже распределено.
- Поедемте со мной в Новосибирск, - предложил мне академик. - Там мы и поговорим. Можем начать разговор в самолете.
Получив согласие редакции на такую командировку, я поехал в назначенный час в Быково.
- 2 -
Самолет поднялся в воздух и, пробиваясь сквозь облака, стал набирать высоту.
Лаврентьев сидел у окна, спокойно откинувшись на мягкую спинку кресла, смотрел на клочья разорванных облаков, проплывающих под крылом самолета. У него был вид человека, привыкшего к движению, беспокойной жизни и напряженному, беспрестанному труду.
Я вспомнил обещание начать рассказ о сибирской науке с момента вылета из Москвы. Я знал, насколько плодотворны минуты общения журналиста со своим героем в дороге, когда между собеседниками нет преград в виде телефонов, папок с бесчисленными бумагами на столе, календаря, в который занесены пометки о всяких неотложных делах. Я уже собирался воспользоваться своим "правом" и вернуть академика Лаврентьева от созерцания заоблачных далей на нашу грешную землю, когда он сам захлопнул пластмассовой шторкой круглое окошко, повернулся ко мне и сказал:
- Сегодня был у Никиты Сергеевича. Все наши просьбы удовлетворены. Строительство городка будем форсировать.
Михаил Алексеевич замолчал. Видимо, он еще раз вспоминал подробности этой знаменательной для него встречи.
Я же думал о том громадном общественном отклике, который вызвало предложение московских ученых создать новый научный центр. Нет сейчас такого уголка в стране, где бы не слыхали о Сибирском отделении Академии наук. Нет такого промышленного центра, который в той или иной степени не участвовал бы в его становлении: с самых различных предприятий приходят в Новосибирск грузы с короткой надписью:"Новосибирск," Академстрой". По "зеленой улице" пропускают железнодорожники строительные материалы и оборудование для научного городка.
Лаврентьев, видимо, угадал мои мысли.
- Потребность в большом научном центре на Востоке назрела давно, - сказал он. - Этим и объясняется тот размах, с которым ведется его организация. В Сибири есть железо и алюминий, золото и алмазы, соли и олово. Геологические запасы угля Восточной Сибири составляют почти семь триллионов тонн - около восьмидесяти процентов всех угольных ресурсов страны. Лес Востока - это две трети всех лесов страны. Только в Восточной Сибири запас древесины в два раза больше, чем в Соединенных Штатах Америки!
Чтобы использовать в полной метре эти богатства, - продолжал академик, - нужна настоящая, большая наука. Но развитие науки в Сибири пока сильно отстало от современных требований. Лет десять-двадцать назад в нескольких городах были созданы филиалы Академии. Они выросли и, конечно, добились крупных успехов, но... их работа не соответствовала масштабам индустриального роста Сибири. О масштабах исследований в филиалах можно судить по такому факту: на всю Сибирь и Дальний Восток был один-единственный физик - член-корреспондент Академии наук. Институтов и коллективов ученых в области математики, механики, физики практически за Уралом не было. В области химии работы велись в очень узком направлении. Квалифицированных ученых-химиков во всей Сибири можно было насчитать единицы. Отсутствие физико-математического и химического комплексов приводило к тому, что большие проблемы современной науки в филиалах не решались. Практические вопросы в ряде случаев находили свое разрешение, но отсутствие разработанной теории сказывалось и здесь. Уровень преподавания общетеоретических дисциплин в вузах Сибири и Дальнего Востока сильно отставал от уровня преподавания в столичных вузах. Выпускались молодые специалисты без достаточного диапазона. Дожидаться эволюционного, постепенного развития этих филиалов сейчас, как вы понимаете, уже невозможно...
Да, я прекрасно это понимал.
Сибирь в эти дни - огромная строительная площадка. Здесь вырастут крупнейшие предприятия металлургической, химической, угледобывающей, машиностроительной, лесоперерабатывающей и многих других отраслей промышленности. Здесь будут построены два больших металлургических завода - основа третьей металлургической базы СССР. Добыча угля в 1965 году в Сибири и на Дальнем Востоке достигнет 182 - 186 миллионов тонн, около 40 процентов его будет получено открытыми разработками. На дешевых углях начнут работать крупные тепловые электростанции. Вступит в эксплуатацию крупнейшая в мире Братская ГЭС мощностью около четырех с половиной миллионов киловатт. Развернется строительство Красноярской ГЭС мощностью свыше четырех миллионов киловатт...
Пути наиболее быстрого, эффективного развития производительных сил Востока и должна указать - указать сегодня, безотлагательно - наука.
- Решить все научные проблемы в Москве сейчас уже невозможно, - говорил между тем Михаил Алексеевич. - В последние десятилетия и годы во взаимоотношениях между наукой и жизнью, в организационном строении науки произошли большие изменения. Ученые работают теперь новыми методами.
И, пока наш "ИЛ" покачивался на пути к новому, сибирскому центру науки, Михаил Алексеевич рассказал мне об этих новых явлениях в организационном развитии методов научного творчества.
Сейчас резко сократилась дистанция между научным открытием и внедрением открытия в жизнь. Если техника первой четверти ХХ столетия питалась научными открытиями ХIХ и даже ХVIII веков, то сейчас расстояние между исследованием и его реализацией необычайно сократилось. Период от научного открытия до его практического применения сейчас измеряется годами, а иногда и месяцами. Бурный рост техники, стирая "белые пятна" на карте науки, показывает ученым все новые и новые неизвестные области, куда необходимо немедленно проникнуть. Жизнь и наука связаны неразрывно, они питают друг друга, взаимно обогащаясь.
Так возникла задача: максимально сблизить науку, высшие учебные заведения, промышленность и сельское хозяйство, сблизить и по содержанию работы и территориально.
В областях страны с сильно развитой промышленностью возникла потребность в своих научных центрах. В таких центрах необходимы прежде всего, разумеется, отраслевые научно-исследовательские институты по профилю промышленности, а также физико-математические и химические институты, университеты.
Этим обеспечивается достаточно квалифицированная подготовка по общетеоретическим и специальным дисциплинам в вузах и появляются необходимые условия для связи обучения с жизнью, с практикой производства. Курсы по специальности можно читать прямо на заводах, а в высшие учебные заведения будут приходить молодые люди непосредственно с производства. Ученые получат возможность сочетать научную работу с преподаванием, вузы - подключаться к важнейшим исследованиям.
Правда, пока нет возможностей оснастить все высшие учебные заведения сложными установками и исследовательским оборудованием. Значит, нужно кооперировать учебные институты с научными учреждениями и производственными предприятиями.
В крупном научном центре сейчас нужен весь комплекс институтов по важнейшим разделам современной науки - математике, механике, физике, химии и биологии. Дело в том, то решение почти всех наиболее важных современных проблем науки, техники, сельского хозяйства требует знания фактов и методов наук физико-математического и химического комплексов. С,другой стороны, само нормальное развитие каждой из этих наук возможно только при наличии полного их комплекса. Например, математика с ее электронными счетными машинами нужна всем наукам, но сама математика уже не может жить и нормально развиваться без физики, химии, а скоро, вероятно, без биологии. Речь идет о дальнейшем усовершенствовании вычислительных машин, а также о поисках новых проблем, новых путей исследования и приложения математики к другим наукам. Взаимосвязь наук необычайно возросла. Сами названия новых областей - химическая физика, физическая химия, биофизика, биохимия - говорят о тесном переплетении наук всего комплекса.
Взаимосвязь и взаимопереплетение наук вызвали к жизни новый, комплексный метод исследований, систему кооперирования нескольких научно-исследовательских институтов. В решении той или иной важной задачи, помимо основного, ведущего института, участвует большое число других крупнейших институтов страны, каждый из которых занимается проблемой, соответствующей своему профилю. А в итоге соединения результатов всех исследований общая большая задача оказывается решенной.
Именно такой способ позволил советским ученым добиться огромных успехов в области ядерной физики и завоевать в этой области мировой приоритет. Благодаря кооперации наших крупнейших институтов и дружной совместной работе советская наука первой проникла в космическое пространство, намного обогнав все страны, в том числе и Соединенные Штаты Америки.
Однако таких примеров кооперирования у нас не так еще много. Нынешняя структура научно-исследовательских учреждений, размежевавшая на обособленные участки отдельные отрасли науки, часто создает большие затруднения для взаимодействия различных научных коллективов. Даже в системе Академии наук такие институты, как энергетический, металлургический, представляют собой маленькие академии с различными отделами, лабораториями, с группами физиков, химиков, математиков, механиков. Эти специалисты нередко пытаются обособленно заниматься исследованиями и сторонятся институтов своего профиля. Вот почему так важно обратить внимание на образование единого комплекса институтов при организации научного центра. Это позволит развернуть исследования, направленные на открытие принципиально новых научных явлений и новых законов природы.
В последние годы характерно и такое явление, которое можно назвать "индустриализацией науки". Если раньше лаборатория ученого размещалась в обычной комнате, то сейчас для решения многих проблем, в частности такой важнейшей, как проблема управляемой термоядерной реакции, ему необходимы стационарные сооружения и сложная техника, а также электронные вычислительные машины.
Все это новое в современной науке мы и постарались учесть при организации нового центра, - закончил свой рассказ академик Лаврентьев.
- 3 -
Мне говорили, что в свое время, несколько лет назад, отыскав в окрестностях Новосибирска, в негустом смешанном лесочке, площадку для городка науки, Лаврентьев согнул две березки, связал их вершины, образовав арку, и сказал: "Здесь будет въезд в наш город".
Потом в одном из журналов я увидел фотографию: Никита Сергеевич Хрущев, Михаил Алексеевич Лаврентьев и Сергей Алексеевич Христианович рассматривают макет будущего городка.
Затем в газетах появились информации о ходе строительства зданий институтов и жилых корпусов.
Наконец было объявлено, что рождающемуся городку присвоено наименование: Советский район Новосибирска.
И хотя, подъезжая к территории научного городка, я не ожидал увидеть здесь гранитных арок ворот, высоких заборов с будками и табличками "Бюро пропусков", коттеджей, но, во всяком случае, я приготовился к зрелищу солидному. Но в лесу стояли несколько сборных щитовых домов и крошечный деревянный домик, похожий на сторожку лесника.
В "сторожке" жил Лаврентьев, в щитовых домах - его сотрудники и аспиранты.
Я узнал, что Лаврентьев решил, не дожидаясь окончания строительства городка, поселиться во временных помещениях и немедленно начинать работу.
По скрипучим ступенькам я поднимаюсь на крыльцо и захожу в один из домиков. Здесь - столовая, она же - комната для семинарских занятий. Несколько легких столиков на алюминиевых ножках, на стене - грифельная доска, сбоку - буфетная стойка с банками консервов.
У входа - листок бумаги, прикрепленный кнопками к стене. "Гимн Золотой долины", - читаю я и не могу удержаться, чтобы не записать этот "гимн" в свой блокнот.
"Прощай, Москва, Сибирь крутом, Живем семьей единою. Наш новый дом теперь зовем Мы Золотой долиною.
Вокруг шумит почти тайга, Течет Зырянка реченька, Кому наука дорога - В столице делать нечего".
Разумеется, в последних строках этого "гимна" было явное преувеличение, но они прекрасно передавали настроение новых сибиряков.
Далее следовали еще два куплета, выражавшие чувства более земные - мечту о новых валенках и бане, но написанные так же лихо, и приписка: "Слова народные".
Я спросил у молодого человека, сидевшего за столом с книгой и с любопытством смотревшего на меня:
- Насчет бани, это что, шутка?
- Нет, - с улыбкой ответил молодой человек. - Пока ездим мыться в Новосибирск.
Я подсел к нему за столик, и мы разговорились.
Мой собеседник - Георгий Антонов, аспирант академика Лаврентьева. Он занимался под руководством Лаврентьева в Москве, в Инженерно-физическом институте, и, конечно же, не раздумывая, поехал вслед за ним в Сибирь.
Сейчас Антонов и его товарищи аспиранты изучают теорию, занимаются на семинарах и ждут, когда будет оборудована временная лаборатория, чтобы начать экспериментальные работы.
- А что вы делаете в свободное время?
- Ходим на лыжах. Рубим дрова. Носим воду.
- И Михаил Алексеевич? - спрашиваю я.
- И Михаил Алексеевич. Он - как все. Раз в неделю - английский язык. Преподает нам его жена Лаврентьева - Вера Евгеньевна.
Столовая понемногу наполнялась людьми. У входа они долго топали ногами, отряхивая снег, снимали свои телогрейки, потом садились за столики и раскрывали книги.
- Сейчас начнется семинар, которым руководит Михаил Алексеевич, - пояснил Антонов.
Пришел Лаврентьев. Он был в лыжных брюках и стареньком коричневом пиджаке. Поздоровался со всеми и сел неподалеку от доски.
Семинар начался. Буфетчица за стойкой протирала стаканы. Осторожно, чтобы не мешать собравшимся, я вышел из аудитории-столовой.
- 4 -
Решив осмотреть стройку, я по укатанной дороге через "почти тайгу" отправился к конторе строительного треста.
В коридоре треста, в витрине под стеклом, - свежий номер многотиражки "Академстроевец". В ней - много мелких заметок с боевыми заголовками и хлестким текстом. Пробегаю глазами заголовки: "Где темпы, товарищ Горин?", "Дело за вами, отделочники!", "Этого терпеть нельзя", "Молодцы, девчата!", "Товарищ Малахов, пора подумать о полах!", "Тюменцы, что с вами случилось?"...
Причины напряженного положения на стройке были понятны: в то время завершалось сооружение Института гидродинамики - первенца научного городка.
Я немного работал на стройке. Я знаю, как трудно строить сейчас, когда нужно строить очень много и очень быстро, когда не хватает строительных материалов, оборудования, рабочих. Я помню, какой подъем бывает на стройке в предпусковые дни. И я прекрасно понимаю работников "Академстроя": они стремились как можно быстрее закончить,работы на этом важнейшем объекте - и потому, что всем понятна важность создания нового центра науки, и потому, что ученые уже живут здесь, рядом, во времянках, без бани и магазинов, живут и ожидают завершения трудов строителей, чтобы вести в нормальных условиях свои исследования.
Да и не только гидродинамики начнут работать в новом здании. Большое количество научных сотрудников других специальностей живут в Новосибирске и работают также во временных помещениях. Доставленное, часто уникальное, оборудование стоит без дела: его негде монтировать. Поэтому сотрудники института гидродинамики на первых порах уступят часть своего корпуса химикам и геологам.
Помимо Института гидродинамики, получат прекрасные здания Институт геологии и Институт геофизики. Завершится же создание всего города науки в 1961 году. В нем будет много больших и удобных зданий, в которых разместятся научно-исследовательские институты и университет, много жилых домов и бытовых учреждений. Планом строительства предусмотрено семьдесят пять одноквартирных домиков для академиков и членов-корреспондентов, триста двухквартирных домов и несколько сот многоквартирных зданий. В каждой квартире будет газ, горячая вода, телефон. Город получит Дом ученых с залом на тысячу мест, библиотеку на четыреста тысяч томов, кинотеатр, родильный дом, детские ясли, две гостиницы, несколько школ, хлебный и молочный заводы, мясокомбинат, холодильники, плавательный бассейн, зимний спортивный павильон, ботанический сад.
Один из руководящих работников треста, Петр Иванович Масленников, рассказывает мне о стройке. В ближайшее время трест должен построить здание Института гидродинамики и пять жилых домов. Сейчас заканчивается отделка здания института и трех жилых домов, ведется кладка еще двух жилых домов. По моей просьбе Петр Иванович называет несколько цифр. Чтобы выполнить генеральный проект строительства научного городка, нужно проложить 50 километров теплотрассы, провести 45 километров водопровода и свыше 60 километров канализации, вынуть 3170 тысяч кубометров грунта, насыпать свыше 3 миллионов кубометров, заложить свыше 427 тысяч кубометров фундаментов, оштукатурить около 3 миллионов квадратных метров стен и потолков. Для выполнения этих работ требуется 315 миллионов штук кирпича, 300 тысяч тонн цемента и 730 тысяч кубометров бетона!
Такие объемы потребовали от строителей напряженного ритма труда, творческой инициативы и изобретательности. Здесь уже родилось немало смелых, неожиданных технических решений, каждое из которых в той или иной степени способствовало сокращению сроков работ.
После беседы с Масленниковым я пошел на строительную площадку. Темнело. В здании Института гидродинамики пахло свежей краской. Рабочие кончали дневную смену. Я познакомился с одним из них.
Василию Клюеву - девятнадцать лет. В прошлом году он окончил десятилетку в маленьком городке Смоленской области. Учился на курсах штукатуров, потом строил в Смоленске жилые дома. Мечтал стать физиком, ученым, и вот, узнав об организации нового центра науки, приехал в Новосибирск.
- Позвольте, но как же ваша мечта? - спрашиваю я.
- Мечта скоро сбудется, - отвечает Клюев, снимая рукавицу и показывая перепачканные чернилами пальцы. - Ведь здесь, в научном городке, есть университет. Сейчас объявлен прием на подготовительные курсы для нас, рабочих - строителей городка. Я уже начал заниматься.
- Но ведь университет есть и в Москве, и во многих других городах?
- Да, конечно. Но все же, согласитесь, гораздо приятнее учиться в университете, который построен своими руками.
Возвращаясь из "Академстроя" на попутной машине в Новосибирск, в гостиницу, я долго думал об этих словах молодого рабочего.
Велики, многообразны достижения Советской власти, успехи социалистического строя. Но самым великолепным и самым удивительным достижением является человек, новый, советский человек. В 1920 году Владимир Ильич Ленин писал: "Мы будем работать, чтобы вытравить проклятое правило: "Каждый за себя, один бог за всех", чтобы вытравить привычку считать труд только повинностью и правомерным только оплаченный по известной норме труда. Мы будем работать, чтобы внедрить в сознание, в привычку, в повседневный обиход масс правило: "Каждый по своим способностям, каждому по его потребностям", чтобы вводить постепенно, но неуклонно коммунистическую дисциплину и коммунистический труд".
Осуществляется программа, начертанная великим Лениным. Коммунистическая дисциплина и коммунистический труд все более и более внедряются в сознание, в привычку, в повседневный обиход людей, хозяев своей страны, сливших свои судьбы с ее судьбою, подчинивших ее интересам свои дела и стремления. Наглядное тому свидетельство - сибирский центр науки, его создатели - и академики, и простые рабочие.
|
